Язык раздора

Институт национальной стратегии опубликовал доклад, в котором Республикам Татарстан и Башкортостан рекомендуется отказаться от принуждения школьников к изучению национальных языков. По мнению экспертов, это способствует межэтническим разногласиям.

Также этим регионам предлагают прекратить «этническую дискриминацию представителей „нетитульных“ этносов на государственной службе».

Вывод о наличии данных проблем сделала рабочая группа названного учреждения под руководством известного российского политолога Михаила Ремизова.

В Администрации президента Башкортостана возмутились оценкой этнорелигиозных угроз в регионе. Пресс-секретарь главы республики Артём Валиев высказал позицию местной власти: «На наш взгляд, исследователи Института национальной стратегии подошли к своим оценкам ситуации в Башкортостане несколько формально… У нас в мире и согласии проживают более 120 народов».

Этнолингвистические конфликты, в том числе происходящие в Татарстане и Башкортостане, обсуждали в сентябре прошлого года в Комитете по делам национальностей Госдумы. Одна из участников мероприятия, директор Института национальных проблем образования Ольга Артеменко, сообщила о том, что в Татарстане, Туве и Башкирии нет возможности изучать русский язык как родной. Местное законодательство и местные чиновники в этих регионах всячески блокируют право выбора родителями стандарта образования.

О дискриминации по этническому признаку в Татарстане, в ноябре того же года, в период проведения в Казани семинара, посвященного предотвращению дискриминации, высказался профессор социологии, эксперт ООН Александр Салагаев. «В Казани семинары подобного толка проводятся довольно часто, и иностранные представители уезжают отсюда в полной уверенности, что в нашем регионе царят мир и согласие, — сообщил он. — Так получается еще и потому, что местных ученых, имеющих иной взгляд на межэтническую ситуацию в Татарстане, на такие семинары, конференции и круглые столы просто не приглашают. И весьма красноречиво свидетельствует об этом ситуация с русскими в республике, которые за последние двадцать лет превратились в регионе в национальное меньшинство. Причем, говоря о меньшинстве, я оперирую стандартами ООН, согласно которым меньшинство определяется не по удельному количеству населения…»

— Обозначенные проблемы, действительно, присутствуют в этих республиках, — говорит руководитель Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований Российского института стратегических исследований Раис Сулейманов. — Этнолингвистический конфликт начал формироваться в начале 1990-х годов после введения обязательного изучения татарского и башкирского языков в школах Татарстана и Башкортостана. Введение произошло за счет сокращения часов изучения русского языка.

С приходом в 2007 году ЕГЭ проблема обострилась. Одним из экзаменов является русский язык. В школах Татарстана за 10 лет учащиеся «получают» 700 часов уроков по этому языку. А, например, в Московской и Ульяновской областях — 1200. Разницу нужно компенсировать занятиями с репетиторами.

Да, репетиторство используют и Москве, и в Рязани, и в Костроме. Но в вышеназванной ситуации материальные затраты значительно выше.

Родители стали выходить на пикеты, требовать предоставления их детям возможности изучать русский язык в полном объеме.

Федеральный закон «Об образовании» позволяет мамам и папам выбирать языки обучения. Однако в Татарстане и Башкортостане, в начале 1990-х годов, приняли свои законы, «отменившие» право выбора: русский язык изучается как государственный, а не как родной, поэтому учить его обязаны все школьники.

В результате, за 20 лет выросли два поколения, не знающие ни татарского, ни башкирского и очень слабо владеющие русским. Поэтому родители стали требовать: «Дайте нам возможность изучать русский язык как во всей стране. Как в соседних Ульяновской и Нижегородской областях. Как в Москве».

Однако республиканские власти проигнорировали требования.

Этнолингвистический конфликт — это противостояние родителей русскоязычных детей и республиканских властей. Последние нашли поддержку у сепаратистов, принявшихся требовать сохранения нынешней ситуации с изучением русского и татарского языков.

Люди желают дать детям хорошее образование, поэтому многие русские семьи стали покидать территории этих республик. К ним начали присоединяться городские татары и башкиры, считающие, что обучить отпрысков родным языкам могут дома, а в школах им следует учить русский, который в дальнейшей жизни очень пригодится.

В Башкортостане случился и казус: татарские организации поддержали инициативу русских родителей. Татарские школы там башкиризировали — заменили изучение татарского языка на башкирский. Языки вроде близкие, как русский и украинский, но все же разные.

Этнолингвистический конфликт, возможно, разрешит вступающий в действие с 1 сентября новый федеральный закон «Об образовании», в котором русский язык имеет статус родного. Однако предполагаю, что татарстанские и башкортостанские власти снова что-нибудь придумают, дабы «задвинуть» русский.

Сложившаяся ситуация рождает протестные настроения в русской среде этих регионов. «Мы не говорим по-татарски, не говорим по-башкирски. И наши дети не будут на них говорить!» Во всем Татарстане, возможно, найдется лишь десяток русских, освоивших татарский язык.

И татарское население говорит на русском. Теперь даже в глухих деревнях не сыщешь бабушек, не владеющих этим языком.

Тем временем на изучение татарского расходуются огромных размеров бюджетные средства.

«СП»: — Русским жителям этих регионов, действительно, не пригодятся татарский и башкирский?

— Некоторое время назад в Татарстане пытались найти взаимопонимание сторонники и противники принудительного изучения татарского. Представители татарской общественности настаивали: «Живете на этой земле — обязаны учить татарский!» Оппоненты отвечали: «Татарский и башкирский являются языками внутринационального общения. И русский — язык межнационального общения, его поймет и житель Бурятии, и проживающий в Чечне. Им отвечали: «Зная татарский, сможете общаться с мигрантами». Я татарин, пытался общаться с узбеками. Они меня не понимают, я не понимаю их.

По каким причинам татарские организации пытаются насаждать татарский язык? Ответ простой: если дать выбор изучения языков в школе — городские родители-татары и башкиры сделают выбор в пользу русского. В массе своей люди мыслят прагматично.

«СП»: — Чем выражена этническая дискриминация «не титульных» этносов на государственной службе? В других сферах она присутствует?

— В правительстве Татарстана из 19 министров лишь один русский. Госсоветник, премьер-министр, глава республиканского Верховного суда — татары.

В Казанском федеральном университете среди восьми проректоров только один является русским.

И в остальных сферах при назначении на разные должности учитывают национальность. А ведь русские составляют 40% населения региона.

В 2010 году журналисты спросили председателя республиканского Госсовета Фарида Мухаметшина: «По каким причинам русских мало среди чиновников и руководителей разных отраслей?» Получили ответ: «Нам нужны профессионалы. Среди русских они отсутствуют». Никакой реакции от руководства республики не последовало. Он по сей день на прежней должности. Это был плевок во всех русских жителей региона!

В Башкортостане дискриминация касается, в первую очередь, татар. Для того, чтобы сделать карьеру они вынуждены менять этническую самоидентификацию. «Записываются» в башкиры. Даже президент Рустэм Хамитов в них «записался», хотя его мама считает себя татаркой.

Положение русского населения тоже не лучшее.

«СП»: — Выходит, в Татарстане русские страдают сильнее. Какие цели преследует республиканская власть?

— Не думаю, что она желает изгнать всех русских. Но одни уже бегут, другие готовятся к побегу.

Если все русские покинут республику — уйдет из нее и российская государственность.

«СП»: — Что произойдет затем?

— В разных национальных образованиях начнутся активные сепаратистские настроения. Часть из них выйдет из состава РФ. Страна развалится.

«СП»: — Какой будет судьба Татарстана?

— Примерно такой, как судьба Таджикистана и Туркменистана.

Фото: Максим Богодвид/ РИА Новости