Эра озверения

Телевизор я смотрю редко, зато радио под ухом бухтит почти беспрерывно. И не выключишь — уши привыкли к фону, мозг — к информации. Чтоб не одуреть, время от времени переключаюсь в «Эха Москвы» на «РСН», с «РСН» на «Культуру», с «Культуры» на «Коммерсант»… Слова льются и льются, но мало что достигает сознания.

Еще недавно отрываться от дел и прислушиваться заставляло, например, такое: «Взят под стражу… продлен срок содержания под стражей… арестован… проведен обыск… изъяты документы, данные личного компьютера…». Помню, как возмущался каскадом административных сроков Сергею Удальцову в декабре 2011-го, как ездили с женой к следственному изолятору № 1 и кричали слова поддержки задержанным после митинга 4 декабря, как пытался разобраться в деле Даниила Константинова, где нестыковки на каждом шагу… Но время идет, ко многому привыкаешь, и все эти «взят под стражу» тоже стали фоном.

Правда, вот эта новость изумила: «Силовики задержали мэра Махачкалы Саида Амирова, сообщил РИА „Новости“ источник в правоохранительных органах Дагестана. „Амиров задержан, но он не находится в городе“, — сказал собеседник агентства».

И следом подробности: «Мэр Махачкалы Саид Амиров задержан по подозрению в организации убийства следователя в Дагестане.

Он уже этапирован в Москву, — сообщил «Интерфаксу» официальный представитель СКР Владимир Маркин. По данному уголовному делу задержаны еще более десяти человек. Их также проверят на причастность к совершению других резонансных преступлений.

Ранее стало известно, что накануне был задержан племянник Амирова, заммэра Каспийска, Юсуп Джапаров. Его подозревают в участии в организованной преступной группе, на счету которой — торговля наркотиками и убийства, в том числе сотрудников правоохранительных органов".

Те, кто бывал в Махачкале, знают, что там настоящий культ Амирова. Именно он — лично — следит за порядком, ставит памятники, борется с автомобильными пробками, и, хоть не все получается, но «если бы не он», всё было бы еще хуже, а, скорее всего, вообще бы рухнуло.

Хорошо известно также, что на мэра Махачкалы было совершено больше десятка покушений, и уже двадцать лет он носит в позвоночнике пулю и самостоятельно не передвигается… Символично, что перед ним, сидящим (поневоле, конечно), стоят высшие представители власти. «Стояли», точнее… А теперь Саид Амиров «сидит» уже и не только в прямом смысле слова. Если его задержали вот так, практически в ходе войсковой операции, то вряд ли уже выпустят.

Я далек от мысли, что мэр Махачкалы ни в чем не виновен. Возможно, он не всегда действовал исключительно по закону. Вот и поплатился.

Впрочем, поплатиться в России может каждый второй, если не первый… На любого можно найти пресловутый компромат, а то и придумать, если уж сильно кому-то понадобится. «Со времени Иисуса невиновных нет», — как саркастически пел Егор Летов в расцвет перестройки.

Говорят (прошу прощения, но в нынешних реалиях «говорят», «источник» уже не являются моветоном — это необходимость), да, говорят, что арест Амирова — начало наведения порядка в Дагестане, за которое принялся недавно назначенный временно исполняющим обязанности главы республики Рамазан Абдулатипов.

Что ж, посмотрим, к чему это приведет. Не исключено, что со временем и его этапируют в Москву. А что? С недавних пор любая (или почти любая) голова высокопоставленного чиновника не сидит на плечах крепко-накрепко.

Вероятно, уголовные дела вокруг недавних министров Сердюкова и Скрынник, уход из правительства Суркова — игра режима, но в общественном сознании это положительные знаки. Не удивлюсь, если и супернепотопляемого Сергея Иванова когда-нибудь поцарапают за его, например, признание в том, как он отреагировал на коррупцию в ГЛОНАСС, которую Иванов, как это принято называть сейчас, — курировал:

«Когда я начинал работу, а программа начиналась в 2006—2007 году, для этого были выделены огромные бюджетные средства. И где-то в 2009—2010 году у меня, знаете, на уровне ощущения стали возникать подозрения, что что-то не так. А в начале 2010 года ко мне обратился тогдашний министр внутренних дел Рашид Гумарович Нургалиев, который мне доверительно сообщил, что у него не только ощущение, но и появляются первые факты или основания подозревать, что бюджетные средства ГЛОНАСС, говоря по-простому, воруются. После этого я встретился в закрытом совершенно режиме с некоторыми — не буду называть их имена — следователями, операми, сотрудниками МВД, которые непосредственно работают по этому делу. Они мне показали бумаги размером примерно со стол, просто простыни, где, по их мнению, чёткими стрелочками было показано, как ходят деньги и куда они уходят. И я попросил их продолжать работу, естественно, не снижать никаких темпов. Ну, терпел. Терпел. Я не подавал виду, потому что я понимал, что если я начну подавать вид, то это приведёт просто к настороженности и попытке замести следы».

Наверняка эти слова сохраняются не только в архивах оппозиции, но и там, на самом верху вертикали. И когда-нибудь их предъявят. Когда для сохранения вертикали потребуется очередная сакральная жертва.

Глава Счетной палаты Степашин дает интервью нечасто, но, когда начинает откровенничать, говорит страшные вещи. Главная мысль, что воруют (ну, или мягче — «нарушают») страшно, повсюду и все. Кроме, пожалуй, главного человека в стране. И получается, что ему очень трудно поднимать Россию, делать ее сильной и крепкой.

То, что главный если и не автор той системы, в которой мы все пребываем, то уж точно тот, кто эту систему, построенную в лихие 90-е, решил не ломать, — Степашин и другие критики воровства, как-то не очень-то вспоминают…

Для меня с ранней юности было загадкой, как это соратники Сталина, старые большевики, герои гражданской войны, шли под расстрел — шли волнами, признаваясь в шпионаже, вредительстве, заговорах. Как энкавэдэшники, мучившие этих старых большевиков, сами становились жертвами, которых мучили те, кто через несколько лет сами становились жертвами. Ведь это же люди были, у них должен был существовать инстинкт самосохранения. Бежали единицы, отказывались служить режиму тоже единицы. Но почему не находилось силы, способной сломать этот конвейер, работавший несколько десятилетий?

Конечно, можно было принять объяснения, что Сталину, дескать, помогала «идеологическая обработка», сокрытие массовости репрессий. Но это объяснения для головы. А вот душа продолжала вопрошать.

Только теперь я, кажется, стал понимать, как это было, не головой, а душой (или печенкой).

Историки, политики, аналитики утверждают, что нынешние «посадки» некорректно сравнивать со сталинскими репрессиями. Ну да, не тот размах, не та (пока?) жесткость. Но ведь необязательно расстреливать, чтоб запугать, — достаточно раздать несколько десятков «двушечек», а, в крайнем случае, разобраться во внесудебном порядке; чтобы вызвать восторг у одной части общества и заткнуть глотку другой, достаточно закрыть несколько десятков тысяч, а не сотен. (Кстати, по отношению к численности населения, заключенных у нас сегодня немногим меньше, чем при Сталине).

Сажают или держат под статьей представителей всех социальных слоев и уровней власти. И удивительно, как дружно отворачиваются от того, кто попадает в жернова системы или же вполне может туда угодить. Уважаемый, всесильный человек в мгновение ока становится всеобщим врагом и ничтожеством.

Вон как все возликовали, когда лишился своей должности Лужков или убрали из министров обороны Сердюкова. Теперь, информагентства сообщают, в Дагестане ликование по поводу ареста Амирова… Следственный комитет, оперативники, фээсбэшники у нас снова элита. Для них нет запретных дверей, неприкосновенных фигур. Ну, может, за исключением нескольких. Коренастые ребята могут в любой момент явиться к любому и вскрыть любой компьютер, забрать любой мобильник…

Но ведь история, и не только отечественная, множество раз демонстрировала, что эти-то органы первыми и страдают от своей всесильности. Чистят их регулярно. Правда, каждый из коренастых ребят, да и хрупких женщин в черной мантии или синей форме уверен, что именно он окажется Василием Ульрихом или Глебом Филаретовым, или же Андреем Вышинским, Василием Блохиным, Михаилом Панкратьевым… Уверен, что умрет относительно спокойно естественным путем, ляжет пусть не на Новодевичьем, но на близком по статусу кладбище.

И для их такой уверенности есть основания — всех не вычистят (это даже Сталину не удалось), а до нового ХХ съезда еще несколько десятилетий. «За это время умру или я, или эмир, или осел», — как мудро рассуждал Ходжа Насреддин (недаром эту фразу цитируют сегодня очень часто). Но, как мы видим, так называемый маховик раскручивается — если в первый восемь лет Путин предпочитал постепенность, «эволюционность»: малой кровью подчинил своей группе олигархов, делом «оборотней в погонах» осадил силовиков среднего звена, заморозил внутреннюю политику в несколько этапов, — то теперь, после 6 мая 2012-го он действует стремительно. И, кажется, остановить или замять ряд уголовных дел при всем его желании уже невозможно. Сажать Навального, Удальцова, Даниила Константинова невыгодно — зачем выращивать Нельсонов Манделл? — но и не сажать уже нельзя. Нельзя проявлять слабость.

Да, маховик раскручивается. Людей метут или выдавливают из страны… Фактическую эмиграцию экономиста Сергея Гуриева многие восприняли с иронией: ну да, нашел повод и уехал к семье в Париж. Скатертью, дескать, дорога, господам место в Париже…

Но в Париже и его ближних и дальних окрестностях все больше не только господ. Валят из России разные люди, и очень много молодежи. Кого-то припугнули, кого-то подставили, кто-то попробовал и понял, что честным путем здесь не подняться. Их место занимают, грубо говоря, менее умные, а место менее умных — еще менее умные. А этих в свою очередь поддавливают товарищи из Средней Азии.

Этнический состав населения России меняется на глазах. Причем всей России — от Нового Уренгоя на севере до Владика на востоке и Калининграда на западе. И когда начинает раздаваться слишком уж громко: «Россия для русских», — сверху отвечают, что это общемировой процесс, и если к нам едет мигрантов все больше и больше, то это значит, что в России жить все лучше и лучше — в нищую страну бы не ринулись. Иногда показательно вылавливают сотню-другую несчастных и пытаются депортировать, а в основном же предостерегают: «Проявления экстремизма будут пресекаться самым решительным образом».

Подъем протестного движения в декабре 2011 — летом 2012-го пошел на пользу режиму. Он позволил режиму увидеть лица своих врагов и дал повод начать с ними расправляться… Услышав дня через два-три после показа фильма «Анатомия протеста-2», что всех, кто в нем фигурирует, посадят в ближайший год, я, помню, не поверил. Но вот прошло месяцев восемь, и мы видим, что Константин Лебедев уже сидит, Развозжаев, Боровиков, Удальцов арестованы, Илья Пономарев и Геннадий Гудков находятся на грани уголовных дел (а может, уже и завели дела, какая, в сущности, разница); Каспаров по неподтвержденным данным эмигрировал, Навального активно судят…

«Ну ладно, — подумал я, — это политические активисты. Но в „Анатомии…“ внимание уделено, например, Дмитрию Быкову. Он-то так же свободен и активен, как и раньше».

На днях я оказался в Свердловской области вблизи городка Нижняя Тура. И там мне рассказали про Быкова…

Этот мой текст опубликован в интернете, поэтому не буду пересказывать подробности истории. Сверните меня и наберите в поисковике «Дмитрий Быков Нижняя Тура». Ссылок вывалится масса. Советую ознакомиться с разными точками зрения, не забыть и статью самого Быкова «Ход Турой». Неприятная история, в общем, произошла в конце февраля. Сенсационная встреча с читателями во глубине Урала, оказавшаяся провокацией… И, главное, как я узнал, история не закончена — следователи работают, людей допрашивают… Можно считать, что и Дмитрия Быкова готовятся накрыть надежным колпаком…

После некоторого расцвета начала 2000-х мы снова стали стремительно тупеть и быдлеть. И неудачный всплеск протеста, похоже, только ускорил этот процесс. Большинство людей поняло, что цивилизованно, по-человечески здесь ничего не сделаешь, и снова, как в 90-е, большинство стало звереть. Перед парнями снова открылись лишь две дороги: в менты или в бандиты. И, кстати, в отличие от 90-х, теперь стать ментом уже не «западло», это престижно. Тем более и грань между ментами и бандитами стирается всё сильнее; приблатнённость вновь вошла в моду, и ее усердно демонстрируют персонажи на самом верху вертикали.

Мир бандитов и ментов — жестокий мир. И что делать тем, кто традиционно является их добычей?.. В отличие от сталинского времени, у этой потенциальной добычи в 10-е годы XXI века есть одно преимущество — сухари теперь можно не сушить, а купить в любом супермаркете. Там с любым вкусом. Минус же в том, что при той скорости, с какой нынче происходят задержания, даже стоящий у порога чемоданчик с сухариками схватить вряд ли успеешь.