Олигархов жаба душит

Благотворительный фонд Charities Aid Foundation составил ежегодный рейтинг «человеколюбия» среди представителей национального бизнеса. Как выяснилось, сословие российских предпринимателей не демонстрирует склонности к альтруизму. По показателю расходов на благотворительную деятельность наш бизнес занимает малопочетное 127 место среди 145 стран. Объектом изучения стала информация, предоставленная 15 российскими миллиардерами, общее состояние которых оценивается в 155 миллиардов долларов (примерно 8% от российской экономики). Организаторы исследования тщательно проштудировали ежегодные отчеты возглавляемых ими компаний и благотворительных фондов за последние три года.

Всего за период с 1 января 2010 года по 31 декабря 2012 года отечественные толстосумы «раскошелились» на 1,64 миллиарда долларов. Вроде бы немало, но это лишь около 1% их капитала. Для сравнения: один только Фонд четы Гейтсов (Билла и Миранды) выделяет на благотворительность вдвое больше, чем 15 крупнейших российских олигархов вместе взятых за три года.

К слову, только за последний год долларовых миллиардеров в нашей стране стало на 14 больше. В их рядах теперь 110 олигархов. По этому показателю мы уступаем только США и Китаю (442 и 122 соответственно). При этом экономические успехи РФ в целом выглядят гораздо скромнее «личных рекордов» отдельно взятых предпринимателей. В свою очередь объем средств, выделяемых российскими «акулами бизнеса» на нужды благотворительности, производит откровенно неприличное впечатление. Больше напоминая пресловутые «крохи с барского стола», чем реальную попытку помочь тем, кто оказался «чужим» на празднике, который устроила власть олигархической элите. Впрочем, мало кто сомневается, что эта сладкая парочка находится в прочной связке.

Начиная со времен приснопамятных залоговых аукционов, российский бизнес выступал не столько в качестве самостоятельной социальной группы, сколько в виде прослойки «особо поверенных» в финансовых делах высокопоставленной отечественной бюрократии. Можно сказать, своего рода «держателей» элитного «общака». Многие фигуранты «великолепной десятки» в рейтинге благосостояния «Форбс» не раз откровенничали в СМИ, что чувствуют себя назначенными менеджерами (распорядителями) крупных состояний. Истинные бенефициары находятся в высших эшелонах власти. Не случайно благотворительная деятельность российского олигархата, как правило, осуществляется в режиме ручного управления. Этот принцип вообще выступает в качестве системообразующегомеханизма выстроенной властной вертикали.

Можно вспомнить, что и «яйца Фаберже», и выкупленная на аукционе «Сотбис» коллекция произведений русского искусства Ростроповича-Вишневской, а также прочие экстравагантные акции российских меценатов состоялись, если не по отмашке сверху, то явно с оглядкой на «высочайшее одобрение». Соответственно, обвинения в жлобском поведении заслуживают как глянцевые миллиардеры, так и «скупые рыцари» суверенной демократии, засевшие в Кремле, на Старой площади, в Белом доме.

Депутат Госдумы Юрий Афонин считает, что жадность российского бизнеса в благотворительности напрямую связана с неправедным характером формирования крупных состояний. Капиталы, как правило, образовывались за счет изъятия у государства общенародной собственности посредством сомнительных приватизационных схем. Зачастую будущие собственники прибегали к откровенно криминальным методам. Благодаря коррупционным связям и бездумной политике государства люди в одночасье получали в свое распоряжение колоссальные средства. Главным желанием стало понадежнее спрятать «нажитое непосильным трудом» по офшорным «тайникам» и «схронам». Чтобы, не дай Бог, общество не вернуло украденное посредством национализации.

«СП»: — Вопрос о том, чтобы вкладывать деньги в свою страну или помогать менее удачливым согражданам, перед классом нуворишей не стоит?

— Таков ее менталитет, связанный со способом приобретения своего богатства. С другой стороны, западная филантропия — это разновидность очковтирательства. Львиная доля произведенной прибавочной собственности изымается в пользу владельцев средств производства. А малоимущим и социально незащищенным слоям достаются лишь крохи в виде благотворительности. Изъятие прибавочной стоимости происходит также за счет эксплуатации природных ресурсов, которые по конституции принадлежат всему народу. И все-таки в устоявшихся обществах, где бизнес развивается столетиями, была выработана культура социальной ответственности. Сегодня там меньше криминала, соблюдается определенные традиции и правила приличия. Российский же капитализм по-прежнему остается диким. Как с точки зрения приобретения капиталов, так и с позиции перераспределения общественного продукта.

«СП»: — Можно ли сказать, что филантропическая активность бизнеса — это оптимальный способ такого перераспределения или существуют более совершенные механизмы?

— Конечно, социально справедливый строй на одном меценатстве не построишь. Необходимо создавать общество, в котором граждане действительно обладают равными возможностями для развития и самореализации. Это особенно актуально для нашей страны, экономика которой построена на эксплуатации природных ресурсов. Не секрет, что в ходе «производственного» процесса львиная доля выручки оседает в карманах предпринимателей и чиновников, которые кормятся на этом. Если государство вернет себе контроль над распределением доходов, общество станет более гармоничным и сплоченным. Люди будут знать, что деньги не закачиваются на счета «равноудаленных» олигархов, а служат на благо всему обществу.

Российский предприниматель и политический деятель Михаил Юрьев напоминает, что даже в развитие собственного дела российские предприниматели вкладываются неохотно, предпочитая жаловаться на государство. Это особенно бросается в глаза, если очистить статистику от лукавых показателей в виде государственных и полугосударственных вложений Газпрома, Роснефти, РЖД. Хотя по логике, бизнес занимается инвестициями ради того, чтобы увеличить собственные доходы.

«СП»: — О чем свидетельствует сочетание слабой активности на благотворительном и инвестиционном поприще?

— В развитых странах бизнесмены и богатые люди — это почти синонимы. Конечно, есть состоятельные граждане, которые не являются предпринимателями. Например, какие-нибудь рок-певцы. Но таких мало. В основном это представители бизнеса. А в России основная часть богатых людей — чиновники. Впрочем, дело даже не в этом. Просто и те, и другие в России категорически не верят в завтрашний день. Зачем им здесь рисковать своими деньгами, во что-то вкладывать крупные суммы? И уж тем более они не будут стараться для других. Это как в известном анекдоте: «Где я, а где завтра?!».

Есть еще одна важная причина, объясняющая низкое место, которое занимает российский бизнес в глобальном рейтинге благотворительности. В той же Америке отношение общества к богатым людям вполне терпимое. Хотя это еще не значит, что толстосумов все любят. Однако их точно не ненавидят. В Америке богатых ненавидят только социальные низы. По-нашему, бомжи.

«СП»: — В отличие от США в России богатых людей почти «консенсусно ненавидят». Почему же класс «хозяев жизни» не пытается потрафить отверженным?

— Если кто-то изнасиловал и убил вашу дочь, вы ведь вряд ли простите его после того как он принесет цветы к вам в дом.

«СП»: — В такой ситуации лучшим подарком будут цветочки на могиле насильника…

Вот именно. Насильника и убийцу за цветы никто любить не начнет. Благотворительность — это и есть те самые цветы. Нормальное отношение американцев к богатым людям определяется двумя факторами. Первое — это то, что наиболее удачливые граждане делали состояния на глазах у всех. Честно или нечестно — уже второй вопрос. Даже те, кто «разбойничал», «честно», по понятиям, конкурировал с другими «разбойниками». То есть прошел жесткий отбор на выживание. В США не было такого, чтобы миллиардером становился тот, на кого власти показали пальцем. Дескать, давайте этому хорошему парню просто так отдадим за здорово живешь кусок госсобственности. Соответственно, каждый американец в глубине души верит, что на месте этого миллиардера вполне мог оказаться он сам. При должной степени везения и таланта.

Конечно, если у тебя кто-то из родственников миллиардер, тебе будет легче. Но даже если ты выходец из бедных слоев, это еще не означает, что такое невозможно. Точно так же у нас в советское время любой человек мог стать академиком. Потому что все получали качественное бесплатное образование. Хотя, если у тебя папа уже академик, то тебе будет проще.

«СП»: — Чтобы сейчас разбогатеть в России нужно продемонстрировать коррупционные таланты?

Не только. Очень важно оказаться «в нужное время в нужном месте». Как известно, мало кто может управлять собственным везением. Одно дело, если кто-то добился того, чего я могу и мой ребенок может. И совсем другое, когда мой успех — это производная связей, клановости, кумовства и так далее. В Америке тоже случаются нечестные благоприобретения. Но в целом этот фактор минимизирован. США — полицейское государство. Там могут арестовать и увезти в камеру любого миллиардера. Такая новость даже не будет сенсацией. Простые люди все это видят. Как результат, у них нет такой ненависти к богатым, как у нас.

В свою очередь люди, сделавшие себе состояние, хотят, чтобы их, помимо прочего, еще и уважали. Потому что жить, когда тебе просто «не ненавидят», дискомфортно. У меня практически весь бизнес находится в Америке. Могу сказать, что с человеческой точки зрения, по менталитету, американцы и русские не сильно отличаются. То есть, поведенческие отличия обусловлены разными социальными условиями.

Впрочем, есть и другой взгляд на мотивацию бизнеса, отстегивающего из собственного кошелька деньги на помощь нуждающимся.

— Я в принципе скептически относится к такому явлению, как благотворительность, — говорит директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий — Это не более чем форма пропаганды и самооправдания буржуазной элиты. В этом смысле российская элита, как ни странно, выглядит проще и честнее. Они — грабители, и этого не скрывают. В то время как западная элита пытается оправдаться перед общественным мнением — заявляя, что готова пожертвовать часть награбленного на хорошее дело.

Не следует забывать и о такой вещи, как оптимизация налогообложения. Зачастую благотворительная активность просчитывается штатными экономистами компаний. Если по закону по достижении 10-миллиардной выручки резко повышаются налоги, вам выгоднее отдать на благотворительность все, что вы получили сверх 10 миллиардов. То есть, сократить налоговые выплаты. Не говоря уже о распространенных схемах по отмывке грязных денег под видом благотворительности. Вот почему я считаю эту деятельность в значительной мере лицемерием.

Для того, чтобы реализовать идею социальной солидарности и справедливости, нужно не благотворительностью заниматься, а повышать налоги на зажиточные группы граждан. При этом нужно повышать налоговую дисциплину, исключая различные, даже самые благовидные схемы оптимизации фискальной нагрузки. Так будет честнее.