Пару дней назад несколько «русских литераторов» (так они представились), преимущественно сотрудников радио «Свобода» и учреждения под названием «Свободная среда» (он же Институт Катона, он же в просторечии «Институт Свободы») обратились с открытым письмом к «коллегам» (вероятно, тоже русским литераторам) и гражданам Украины.
Краткое содержание: «Борющийся народ Украины! Мы с вами, а не с этими тут».
Сейчас все желающие это письмо подписывают.
Писателю привычно что-нибудь подписывать — дело знакомое, а вот читать и понимать прочитанное — не всегда. По привычке воспринимать всякий исходящий от русских литераторов текст как объект, нуждающийся в литературно-критическом анализе, я взял на себя смелость его этому анализу подвергнуть.
Интересная вещь получилась.
«Поверьте, для многих в России Украина не заблудшая овца, которую нужно на аркане тянуть обратно в общий хлев, а равная по духу страна», — пишут русские литераторы.
Утверждение, начинающееся со слова «поверьте», обычно свидетельствует о том, что говорящий сам не очень-то уверен в своих словах, сам хотел бы в это поверить. Это неудивительно: откуда жительствующему в Нью-Йорке русскому литератору знать наверняка, как оно там в России?
«Равная по духу» — звучит двусмысленно. Обычно, желая сделать приятное себе и адресату, говорят «мы близки по духу». Близки — а не равны. Вдруг адресат претендует на большее? «Ты мне равен» говорят, когда снисходят до того, кто заведомо ниже и знает это, когда делают ему одолжение.
«На аркане тянуть в общий хлев», — удивительная фигура. Арканом пользуются для ловли лошадей, но тянут их при этом в загон, стойло или конюшню. Жилище овец называется овчарня или кошара. А вот в хлеву обычно живут свиньи, которых никто не ловит арканом, но зато из них готовят прочно ассоциируемый с украинской кулинарной традицией пищевой продукт.
Ай-яй-яй, какая недипломатичная двусмысленность. Или тут всё дело в свойственном поэтам «высоком косноязычии»? Но ведь каждый второй подписант представляется через запятую как «редактор», что вроде бы должно планку высокого косноязычия понижать…
Переусложнённая метафора с овцами, которых лошадиным арканом тянут в свиной хлев, является проводником в «литературное бессознательное» текста - в мир аллюзий и реминисценций. Иначе говоря: откуда, от каких «бесценных культурных богатств и интеллектуальных возможностей» (по выражению авторов письма) происходит сей текст, чем вдохновлялись созидавшие его поэты-редакторы?
Сталинских соколов, которые подобно коршунам ринулись на фашистских стервятников, я сразу отверг: не таковы русские литераторы, чтоб уподобляться чему-либо сталинскому, хотя являющийся гербом Украины стремительный сокол, согласимся, выглядел бы выигрышнее свиньи.
Вспомнил было «свинскую собаку» из романа Гашека и тоже отверг — слишком брутально и совсем уж недружелюбно.
И тут меня осенило. Да это же не что иное, как «начал с хвоста, а она взяла селедку и ейной мордой начала меня в харю тыкать» из хрестоматийного чеховского рассказа «Ванька»!
Да, аналогия неочевидная, мордой в харю не то же самое, что свиной аркан. Но обратите внимание, насколько эти два письма — Ваньки Жукова «на деревню дедушке» и русских литераторов украинскому народу — похожи.
Они одинаково начинаются. «Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался», — так начинается Ванькино письмо. «Мы, как и вы, чувствуем себя частью единой европейской цивилизации», — а так литераторское. Ванька прямо указывает на факт сиротства, литераторы признаются в нём косвенно, через указание на свою принадлежность к наднациональной культуре и, следовательно, несвязанность гражданскими узами.
И заканчиваются оба письма тоже одинаково: у Ваньки прямым, а у литераторов снова изящно завуалированным призывом о помощи: «Милый дедушка, сделай божецкую милость, возьми меня отсюда домой, на деревню, нету никакой моей возможности…» — это Ванька. «Мы надеемся на ваш успех: он стал бы для нас знаком того, что и мы, в России, можем отстоять наши права и свободы», — а это литераторы.
Да, отстоять свои свободы (во множественном числе, потому что «свобод», не забываем, две: радио и институт), спровоцировав сотню-другую простодушных литераторов на выражение антироссийской позиции, — это правильное решение. Именно этого работодатели от сотрудников двух свобод и ждут. Но причём тут солидарность с народом Украины?
Не секрет, что «ассоциация» с Евросоюзом не предполагает ни вступления в него Украины, ни каких-либо для неё «преференций» — одни обременительные обязанности. Единственным смыслом «евроассоциации» является политическое отделение Украины от России, а единственным смыслом отделения — ослабление российской политики.
Русские же литераторы могут реализовывать свои интеллектуальные возможности только двумя способами: одни из них (сотрудники «свобод») — способствуя этому ослаблению и получая за это зарплату, другие (основная масса подписантов) — реализуя эти самые возможности «на внутреннем рынке. Ослабление России скорее противоречит их интересам, нежели наоборот. Наверное, подписание письма — это осознанный акт самопожертвования с их стороны.
В противном случае, становится окончательно неясно, кто кого на каком аркане и куда тянет.
