Как соблазнить Украину

После попытки разгона киевского Евромайдана развитие украинских событий стало столь стремительным, что прежние аналитические «весы» уже непригодны, а эмоции обозревателей зашкаливают… Массовые гражданские выступления в столице и других городах демонстрируют практически однозначный выбор украинского общества. Под этим революционным натиском сломался даже президент Янукович, который, как все вдруг узнали, «аплодирует» сторонникам евроинтеграции. И хотя подписания документа об ассоциации Украины с ЕС в Вильнюсе не произошло, это событие всего лишь перенесено на следующий год и нет сомнений, что рано или поздно оно состоится.

«Переигрывать» историю — дело безнадежное. Но ответственные политики и аналитики вместо махания кулаками после драки умеют делать выводы из своих поражений. Многие российские наблюдатели, очевидно, «болели» за вхождение Украины в Таможенный союз. И теперь пора понять, почему эта стратегия провалилась.

В выборе между ЕС и ТС на весах изначально лежали слишком разные вещи. С одной стороны — ценности европейской цивилизации, с другой — цена российского газа. Здесь первое вроде бы кажется чем-то виртуальным, а второе реальным. Но, тем не менее, сегодня виртуальность зачастую оказывается гораздо весомее (рекомендую фундаментальное исследование петербургского профессора Д.В. Иванова «Виртуализация общества»).

Цивилизационные ценности даже исторически более устойчивы, чем цены на энергоресурсы, которым свойственно зависеть от мировой экономической конъюнктуры. Но и с практической точки зрения каждая из конкурирующих сторон предлагала украинцам слишком разный «довесок». С одной стороны — современное либеральное общество и перспективу безвизового режима с ЕС, что безусловно привлекательно для молодежи. С другой — провинциальную участь «младшего брата» империи и советскую традицию обличать «загнивающий Запад». Последнее, как все помнят, дало в СССР ровно обратный эффект.

Жан Бодрийар еще в 1979 году описал политтехнологию, которая сильнее любой идеологии и власти. Имя ей — соблазн, который может быть совершенно иррациональным симулякром, но, тем не менее, именно он сокрушает многие кажущиеся стабильными режимы. Так СССР в свое время был побежден вовсе не Рейганом с его СОИ, но джинсами, видео и рок-н-роллом. Революционеры 100-летней давности, кстати, также легко соблазнили общество блистательными картинами «светлого будущего», а вовсе не марксистской догматикой.

Сегодняшняя Европа активно пользуется технологией соблазна, обещая своим новым партнерам экономический рост, политические свободы, правовую защищенность и другие предложения, от которых невозможно отказаться. Хотя к реальности они могут иметь весьма косвенное отношение. Так, Румыния и Болгария вошли в ЕС еще в 2007 году. Но вряд ли кто возьмется утверждать, что за эти годы уровень их развития кардинально вырос. Зато выросло другое — количество евроскептиков в Германии, Финляндии и других странах, задающихся вопросом: почему они должны оплачивать имперскую политику Брюсселя своими растущими налогами? И кстати, во многом по той же причине в западноевропейских странах наблюдается рост регионалистских движений, требующих повышения своего политического и экономического самоуправления.

Кроме того, договор об ассоциации, предлагаемый ныне Украине, еще далеко не означает вступления в ЕС. Наблюдатели уже отмечали, что подобные договоры Брюссель заключил с Алжиром, Марокко и другими африканскими странами, которые вряд ли вообще когда-нибудь войдут в Евросоюз (ну если только Средиземное море не пересохнет). Однако логика соблазна сильнее рациональных аргументов. Сегодня подписание этого договора выглядит для киевских «евролюционеров» уже как сверхполитический, экзистенциальный выбор.

Впрочем, противники евроинтеграции также порой пытаются играть на этом символическом поле, устраивая шоу-протесты против «Гейропы». Однако этот «антисоблазн» выглядит куда менее массовым и скорее жалким — создается впечатление, что его участники катастрофически не уверены в своей сексуальной ориентации…

Соблазн, по Бодрийару, можно победить лишь иным соблазном — более привлекательным и потому эффективным. Однако что здесь смогли предложить сторонники Таможенного союза? Часто приходится слышать о православии — однако в ТС входит Казахстан, который все же затруднительно назвать «православной страной». Кроме того, далеко не все украинские православные признают главенствующую роль Московского патриархата.

Общая коммунистическая история также скорее вызывает отталкивание, чем привлекает. Голодомор 1930-х годов затронул не только украинские регионы, но и российские, и белорусские — но лишь в Украине он стал неотъемлемой трагической страницей национальной идентичности, без различия на восток и запад страны. И российские историки, пытающиеся его «опровергать» под благовидным предлогом «общей истории», добиваются прямо противоположного результата.

Но все же никакое «общее прошлое» не может стать ярким соблазном для современного общества. Здесь нужен какой-то невероятно привлекательный образ совместного будущего, который у сторонников ТС фатально отсутствует.

Их парадоксальным союзником мог бы стать известный советский диссидент Владимир Буковский, который сохранил свою диссидентскую природу и по отношению к Евросоюзу. Он принципиально критикует централистскую евробюрократию, ее тоталитарную политкорректность, провальную миграционную политику и т. д.

В таком случае ТС должен стать даже более либеральным проектом, чем ЕС, гарантирующим всем своим участникам превосходящий уровень политических, экономических и культурных свобод. Чтобы молодые европейцы считали престижным учиться в университетах стран ТС, а предприниматели переводили бы сюда свой бизнес, привлеченные высокой безопасностью и низкими налогами. Да чего уж там — стремились бы поменять свое гражданство на российское, белорусское или казахское. Однако сегодня это выглядит еще более несбыточной утопией, чем немедленное вступление Украины в ЕС.

Фото: EPA/ИТАР-ТАСС