Я б в чиновники пошёл…

В чиновники пробиться будет ещё сложней. По крайней мере, так уверяет в интервью «Известиям» глава департамента развития государственной службы Минтруда Дмитрий Баснак.

Желающим потрудиться на благо отечества в министерствах и ведомствах придется сдавать экзамен на знание русского языка, демонстрировать знание Конституции РФ, закона о госслужбе и антикоррупционного законодательства. Министерство труда РФ подготовило соответствующий законопроект, который в марте поступит на рассмотрение в правительство.

Будем надеяться, что после принятия этих поправок число компетентных работников в госорганах резко возрастёт. Пока же удивляет другое. Несмотря на то, что зарплаты даже не самых высокопоставленных чиновников дают фору доходам многих предпринимателей, качество работы госаппарата не улучшается. То и дело возникают анекдотические истории, вроде нашумевшего недавно запрета на ввоз кружевных трусов на территорию Таможенного союза или неразберихи со списком экзаменов в ВУЗы.

Интересен и другой парадокс: несмотря на то, что слово «чиновник» в России стало чуть ли не синонимом слов «коррупционер» и «вор», число желающих пойти в госслужащие среди молодых людей, как показывают соцопросы, растёт.

— Сегодня для человека, который хочет обеспечить себе высокий уровень жизни, наиболее надёжным способом представляется карьера госслужащего, — говорит старший научный сотрудник Института социологии РАН, член Научного совета ВЦИОМ Леонтий Бызов. — Потому что во всех иных сферах нашей жизни процент стабильности, защищённости гораздо меньше. Бизнес в России в подавляющем большинстве случаев существует ровно до той поры, пока он гласно или негласно поддерживается госструктурами.

Ещё меньше стабильный и достойный доход гарантирован людям творческих профессий, независимым интеллектуалам. Жизнь учёных, режиссёров, писателей, как показали последние годы, очень сильно зависит от того, какие они выстраивают отношения с властью. В этом смысле власть чиновников в современной России безгранична.

Не случайно наш средний класс больше чем на половину состоит не из бизнесменов и людей интеллектуальных профессий, а из чиновников или бизнесменов, так или иначе, связанных с властью.

Эту полуфеодальную систему взаимоотношений экономисты называют административным рынком. То есть административное положение чиновника является тем главным товаром, который определяет его позиции на этом рынке. Государство, таким образом, создаёт систему вассалов, которые всем ему обязаны. А «вассалы» завоёвывают своё положение на рынке не благодаря конкурентным преимуществам, а благодаря связям с властью. Так устроено наше общество, наша экономика. Поэтому не случайно чиновники оказываются в центре разветвлённой коррупционноёмкой системы. Трудно сказать, как от неё избавиться. Она начала складываться задолго до прихода во власть Владимира Путина, ещё в позднесоветские времена. Сейчас она только укрепляется и переживёт, по всей видимости, ещё не одну смену власти в стране.

«СП»: — Чем вызвано неприятие чиновников даже теми людьми, которые не имели отрицательного опыта общения с ними?

— Нередко люди, оказавшиеся за пределами чиновничьего «кластера», чувствуют, что они как бы относятся к людям иной касты.

И в самом деле. Фактически на высокопоставленных чиновников распространяются особые правовые нормы. Они получают условные сроки за крупное воровство и другие серьёзные преступления. Им нередко прощаются нарушения ПДД на дороге и тому подобные «грешки». У нас система выборочного правосудия, которая поражает в правах ту часть населения, которая не принадлежит к этой «высшей чиновничьей касте».

Но и сама эта каста неоднородна. Там есть люди, допущенные к власти и деньгам, но и немало тех, кто на многое не претендует, работает «на подхвате». Тем не менее, они тоже «в системе». В советское время эту прослойку социолог Михаил Восленский назвал номенклатурой. Эта система, несколько видоизменившись, сохранилась до сих пор. И сегодня те, кто не попал в касту чиновничества, питают к ней неприязнь или даже ненависть. При этом многие втайне мечтают, что либо они, либо их дети всеми правдами и неправдами всё-таки пробьются в этот правящий слой страны.

«СП»: — Насколько справедливо укоренившееся в нашем обществе представление, что чиновники у нас поголовно воры и коррупционеры?

— Это справедливо, как обозначение некоего социального явления. Разумеется, и среди госслужащих, как везде, есть честные и нечестные, добросовестные и безответственные. К тому же среди чиновников немало тех, кто просто занимается некоей бумажной деятельностью и не имеет возможности, скажем, брать взятки. Однако вся система так выстроена, что когда чиновника наделяют реальными властными функциями, то его личные человеческие качества ничего не значат. Эта властная система работает не на основе законов, а на основе личных договорённостей, как правило, имеющих корыстные, коррупционные составляющие. Отсюда пресловутые откаты и другие коррупционные явления. Повторяю, дело не в том, что все чиновники безнравственные люди. Иначе существовать в этой системе невозможно.

«СП»: — Когда-то большое значение предавалось престижности профессии. Почему негативный образ российского чиновника не смущает молодых людей? Материальный стимул перевешивает все минусы?

—  Да, это именно так. Наше время принципиально отличается от советского тем, что при всех тогдашних издержках у людей существовала очень мощная мотивация работать ради достижения каких-то целей, напрямую не связанных с личным обогащением. Для многих осознание, что они работают на благо страны, было сильным стимулирующим фактором, порой даже «перекрывающим» материальные мотивации. Сейчас же ситуация прямо противоположная. Наши социологические исследования показывают, что в 90 с лишним процентах случаев для людей главной ценностью работы является тот заработок, который они на ней получают. А само содержание работы, её важность и ценность для общества имеют вторичное значение. Общество, особенно его молодая, деятельная часть, настроено крайне прагматично. Не случайно в последние десятилетия всё меньше молодых идёт, к примеру, в фундаментальную науку. В советское время какой-нибудь физик-ядерщик в закрытом городе имел в обществе высокий статус. Про таких людей писали статьи, книги, снимали фильмы. Многие молодые люди старались брать с них пример. Сегодня человек, занимающийся наукой и пренебрегающий материальным благополучием, вызывает насмешки или просто непонятен и неинтересен молодёжи. Правда, кроме денег, для сегодняшней молодёжи важно ещё, чтобы работа была «не пыльная». Молодые люди идут в чиновники, адвокаты, менеджеры. При этом сегодня даже за приличные деньги не многие соглашаются заниматься физическим трудом.

— У нас де-факто сейчас произошло огосударствление экономики, — рассуждает директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин. — На госслужбе и на схожих должностях в госкорпорациях люди получают зарплаты и социальные льготы, которые практически никак не увязаны с результатами их труда. То есть молодёжь, идя в чиновники, заинтересована даже не в том, чтобы взимать коррупционную ренту, так как этой «привилегией» пользуются очень немногие. Нет, молодые идут на госслужбу, как на абсолютно конкурентоспособную, в плане доходов, работу.

Если в начале нулевых многих привлекала работа в частном бизнесе, то теперь высшим шиком считается работа в госкомпаниях, которые по уровню зарплат и прочих бонусов бизнес давно переплюнули, а жёсткой привязки между результатами работы и материальным поощрением нет. Можно вспомнить многочисленные истории, когда топ-менеджмент увеличивал себе бонусные выплаты, в то время как дела в компании шли не важно.

«СП»: — То есть негативность образа чиновников не смущает современную молодёжь?

— Понимаете, этот образ негативен в первую очередь для тех, кто понимает, что у него не получится стать чиновником. Это такой вид социальной зависти. Думаю, что если бы тем, кто не любит чиновников, предложили поработать госслужащим просто за хорошую зарплату, то, я думаю, эти люди в большинстве своём согласились. Уровень конформизма в современном российском обществе очень высок.

«СП»: — Почему, несмотря на высокие зарплаты, уровень ответственности чиновников остаётся низким?

— Более того, уровень исполнительской дисциплины падает. И многие из тех, чиновников, кто 10 лет назад старались хорошо исполнять свои обязанности, сегодня работают хуже, потому что понимают, что оргвыводы вряд ли последуют.

Всё это может привести к коллапсу государственной машины. Мы наблюдаем уже сейчас признаки этого надвигающегося коллапса, когда даже не из-за коррупции, а из-за сбоев бюрократического механизма возникают какие-то идиотские ситуации, вроде запрета ввоза в страну кружевных трусов. Или взять ситуацию со сдачей ЕГЭ, когда никто толком не может понять, по каким же предметам готовится к экзаменам. Это происходит не из-за того, что кто-то хочет взять коррупционную ренту, а из-за чиновничьих недоработок, которые вылезают то тут, то там и осложняют жизнь россиянам.

В итоге, даже если не будет каких-то потрясений, связанных с ростом межэтнической напряжённости в стране, с экономическим кризисом, государственная машина может придти в полную негодность.

Фото РИА Новости/ Антон Денисов