Крымское послевкусие

В «крымской речи» Владимира Путина прозвучало любопытное противоречие. Жестко критикуя СССР за «тоталитаризм», глава государства тут же, по сути, призвал к возрождению советской империи. Ничего удивительного в этом противоречии, однако, нет.

Слова Путина в значительной степени отражают тот кризис идентичности, который развился в российском обществе после распада СССР. Граждане ведь тоже одновременно и хотят, и не хотят обратно в Советский Союз. Хотят жить в империи, которая вселяет ужас в западный мир. Но в то же время совсем не хотят, чтобы их ограничивали в доступе к материальным благам этого самого западного мира. Зачастую такая постимперская шизофрения приобретает комичные формы. Яркий пример показал на днях Михаил Дворкович, написавший в американский твиттер с американского айфона о своем намерении бойкотировать американских производителей.

Надо отдать должное Путину — он умело играет на этих противоречивых настроениях. При этом ни о каком реальном возрождении империи речь, конечно, не идет. Задача президента гораздо прозаичнее: оставаться у власти как можно дольше, каждым ходом продлевать собственную политическую жизнь. И Крым — всего лишь один из таких ходов, направленных на повышение запаса внутренней прочности режима личной власти Владимира Путина.

Как бы то ни было, мы оказались в новой политической реальности. Окончательные ее параметры будут ясны в ближайшее время, хотя общие очертания можно описать уже сейчас.

Во-первых, Кремль настроил против России практически все постсоветские страны.

В первую очередь, конечно, Украину, отношения с которой станут конфликтными на долгие годы вперед. Введение виз, ускоренное сближение Киева с НАТО — все это теперь неизбежно. Даже до сих пор лояльные Кремлю украинские политики будут восприниматься все это как оборонительные меры перед лицом вероятного вторжения с востока.

Еще сложнее станут отношения с Беларусью, жители которой помнят, как Путин предлагал интегрировать эту страну в Россию, раздробив на шесть областей. Лукашенко уже запустил в эфир госканалов пропагандистские фильмы об исторической агрессии российской империи против свободных белорусов. Занервничали и в Казахстане.

Во-вторых, Россия перешла в режим конфронтации с большинством мировых держав. Жесткая риторика со стороны Европы и США вполне ожидаема. Но понимания политика Кремля не встретила и на востоке. Выступая перед федеральным собранием, Путин благодарил за поддержку Китай. Это лукавство — никакой поддержки не было и в помине. Аккуратные китайцы воздержались при голосовании на Совбезе ООН. Но ни одного заявления, одобряющего действия Кремля на территории Украины, не прозвучало.

Впрочем, переоценивать давление мировой общественности на Путина тоже не стоит. Обама не Рейган, и, скорее всего, ограничится формальными санкциями против самых одиозных кремлевских горлопанов. До полноценных санкций дело вряд ли дойдет, хотя при определенных возможностях вставлять палки в колеса российскому государственному бизнесу западники вполне могут. Главная же угроза в Европе — последовательная политика на ликвидацию зависимости от российского газа, поиск альтернативных поставщиков «голубого топлива». Но такая политика началась уже относительно давно.

Ну а в-третьих, после Крыма стоит ожидать изменений во внутриполитической системе нашей страны. Ключевой вопрос — насколько далеко власть готова зайти.

Относительная оттепель последних двух лет была связана с кризисом легитимности власти. Резко снизилось доверие к «Единой России», просели рейтинги Путина. Массовые митинги декабря 2011 года явно беспокоили власть и заставили ее пойти на минимальные уступки: облегченная регистрация партий, возвращение губернаторских выборов, допуск оппозиции к участию в выборах.

По сути, власть выбрала тактику на восстановление легитимности через повышение конкурентоспособности избирательной системы. Апофеозом этого стала избирательная кампания Алексея Навального в Москве, которая при этом показала уязвимость такой модели. Оппозиционер получил гораздо больше голосов, чем рассчитывали в Кремле. И до сих пор в воздухе висит вопрос — если Навальный коррупционер и агент ЦРУ, каковым его рисует пропаганда, что же за него сотни тысяч людей голосуют?

Новости о новых фильтрах на выборах, вероятно, свидетельствуют о готовности администрации президента вернуться к политической модели, существовавшей до декабря 2011 года. Суть ее проста — на выборы пускать только карманную оппозицию, реальных оппонентов власти объявить «пятой колонной» и противодействовать ей в основном полицейскими методами. Связано это с тем, что в Кремле, кажется, уверовали — присоединение Крыма и возросшие рейтинги Путина решили проблему кризиса легитимности. Играть в демократию теперь необязательно.

Эйфория после Крыма, впрочем, пройдет довольно быстро, и страна вернется к повседневной жизни. А вот глубокие проблемы сырьевой экономики, фатально зависящей от внешней конъюнктуры, могут иметь более долгие последствия. И рост цен наряду со снижением доходов граждан наверняка снова поставит вопрос о легитимности власти в полный рост.

В продолжение темы: «Егор Холмогоров отвечает Илье Яшину и Алексею Навальному»

Фото Коммерсантъ/Глеб Щелкунов