Свободная Пресса на YouTube Свободная Пресса Вконтакте Свободная Пресса в Одноклассниках Свободная Пресса в Телеграм Свободная Пресса в Дзен
Общество
12 апреля 2014 13:57

Опасный

Роман Сенчин о судьбе одного харизматика

4746

Я учился в советской школе, и словосочетание «провокатор поп Гапон» засело во мне накрепко лет в одиннадцать (это был год 1983-й), когда, в четвертом классе, мы читали «Рассказы по истории СССР». Но уже тогда, помню, возникли — сначала вопрос: «А Гапон, это имя или фамилия?», а потом и смущающая мысль: «О революции 1905 года пишут, как о героическом событии. А, оказывается, начал ее провокатор, поведший рабочих к Зимнему дворцу. Солдаты стали стрелять, произошло Кровавое воскресенье. Этот Гапон специально, что ли, повел людей на убой? И не боялся, что его тоже убьют?»

В общем, неувязочка какая-то была с «провокатором попом Гапоном». Впрочем, она меня тогда не особо донимала — открывались другие исторические события, оценка которых в учебниках тоже смущала, не вызывала веры.

Снова о Гапоне я задумался уже в перестройку: где-то вычитал, что с «попом-провокатором» был хорошо знаком наш великий советский писатель Максим Горький. Причем, тесное общение и даже общие дела пришлись на время после Кровавого воскресенья… Странно, странно…

В последние десятилетия о Георгии Гапоне вышло немало статей, но все же в общественном сознании (я даже занимался довольно рискованным опросом среди знакомых: «Как вы оцениваете деятельность Гапона?») он остается провокатором, агентом полиции… Заглядывал я и в современных учебники истории России для средней школы. В одних о Гапоне не упоминается вовсе, в других именно что упоминается: «Шествие возглавил священник Георгий Гапон» (из «Истории России» для 11 класса В.С. Измокина), правда, теперь не с абсолютно негативной оценкой, а с нейтральной.

Недавно в серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга Валерия Шубинского о Георгии Гапоне. Наверняка она не развеет миф о Гапоне-провокаторе, но всё же это довольно серьезный шаг на пути исторической реабилитации одного из самых ярких деятелях рабочего движения (а в определенный период жизни и откровенного революционера) начала прошлого века.

Опять же в советское время часто вспоминали об Азефе — для коммунистов он был главным козырем ошибочности того пути, по которому шли эсеры. Дескать, если у них Боевую организацию возглавлял агент охранки, то вообще стоит ли серьезно говорить об эсерах и их программе… О провокациях Азефа, о том, кого он выдал полиции, рассказывалось достаточно подробно, но о его участии в убийстве Гапона советские историки не распространялись — в ходу была версия, что «попа-провокатора» казнили по своей инициативе рабочие.

На самом деле убить Георгия Гапона велел именно Азеф. Первоначально предполагалось убить его вместе с Петром Рачковским, вице-директором Департамента полиции, с которым, были уверены эсеры, Гапон часто встречается (впрочем, и сам Гапон давал повод для такой уверенности). Причем убийство Гапона и Рачковского было очень выгодно Азефу — первый был его потенциальным конкурентом на дорожке между полицией и революционерами, а второй — одним из кураторов Азефа, который, как говорится, слишком много знал.

Двойного убийства не получилось — Гапона и Рачковского никак не могли застать вместе. Тогда решили устранить только «попа-провокатора». Причем, убить его было приказано тому, кто спас Гапона во время Кровавого воскресения и стал ему почти другом — Петру Рутенбергу.

Рутенберг собрал группу людей (большинство из них известны лишь по кличкам), заманил Гапона на дачу под Петербургом, и произошло убийство.

Встретившись затем с Азефом, Рутенберг доложил о выполнении задания. Руководитель Боевой организации очень удивился и возмутился: приговор Гапону отменен, он, Азеф, вообще не давал задания никого убивать, а Рутенберг действовал по своей инициативе, исходя из личных мотивов. Азефа поддержал и его заместитель Борис Савинков, который несколькими месяцами раньше участвовал в разработке плана убийства Гапона и Рачковского…

Оскорбленный Рутенберг уехал в Италию к Горькому, где стал работать над книгой-оправданием, а заодно слал бывшим товарищам письма-угрозы. Вот отрывок из одного, Борису Савинкову, от 19 февраля 1908 года:

«И с неумолимой логикой я подводил к тому, что раз повесил Г, то на такой же вешалке должен повисеть и Пав Ив, и Ив Ник. И перед глазами стояли та же комната с печкой в углу, та же вешалка и на ней два тела, толстое и тонкое, с равно потемневшими лицами, с равно вытянутыми шеями, равно сломанными торсами и подтянутыми ногами… И волосы подымались дыбом. И душу жгло от еле переносимого удовлетворения от правильности и нужности стоявшей перед глазами картины».

А незадолго до смерти, последовавшей в Иерусалиме в 1942 году, старый Пинхас Рутенберг, глава Национального Совета (органа еврейского самоуправления в Британской Палестине), признавался в своем завещании: «Раз в жизни свихнулся. Перешел границу, нам, маленьким людям, дозволенную. И никак потом оправиться не мог».

После Октябрьской революции Георгий Гапон далеко не сразу был заклеймен как «поп-провокатор». Выходили и его книги (к примеру, «История моей жизни», Ленинград, 1926 год), и книги о нем, как об одном из ярких фигур революционного движения («Георгий Гапон» Д.Г. Венедиктова, 1931 год).

Но в 1938 году был издан «Краткий курс истории ВКП (б)», в котором можно найти такой вот абзац (с него, кстати, начинает свою книгу Валерий Шубинский):

«Ещё в 1904 году, до путиловской стачки, полиция создала при помощи провокатора попа Гапона свою организацию среди рабочих — „Собрание русских фабрично-заводских рабочих“. Эта организация имела свои отделения во всех районах Петербурга. Когда началась стачка, поп Гапон на собраниях своего общества предложил провокаторский план: 9 января пусть соберутся все рабочие и в мирном шествии с хоругвями и царскими портретами пойдут к Зимнему дворцу и подадут царю петицию (просьбу) о своих нуждах. Царь, дескать, выйдет к народу, выслушает и удовлетворит его требования. Гапон взялся помочь царской охранке: вызвать расстрел рабочих и в крови потопить рабочее движение».

Именно эти сведения и узнавали советские школьники — в том числе и я — из учебников истории вплоть до начала 1990-х годов.

Если в последнее предложение приведенного выше абзаца поверить было трудно, наверное, всегда, то первое оказывается правдой. Но эта правда нуждается в объяснении.

«Собрание русских фабрично-заводских рабочих» — одно из первых в России профсоюзных объединений. Причем абсолютно легальных, получавших финансовую помощь от государства.

Дело в том, что до начала ХХ века любые объединения рабочих в России не допускались (даже кассы взаимопомощи было сложно организовать). Возникающие объединения очень быстро ликвидировались, их лидеры отправлялись на каторгу, а многие члены становились революционерами. По существу, власть, запрещая рабочие союзы, провоцировала появление организаций, подобных «Народной воле», ориентированных на вооруженную борьбу.

Первым, пожалуй, кто попытался не допустить перерастания экономических требований рабочих в политические, был Сергей Васильевич Зубатов, глава Особого отдела Департамента полиции (сам в молодости близкий к революционерам). В 1901 году он добился разрешения открыть в Москве «Общества взаимопомощи рабочих механического производства», которое стало образцом для десятков подобных обществ. Рабочим устраивали лекции, специально для них выдающийся мыслитель Лев Тихомиров написал несколько статей; лидеры «Обществ» (подконтрольные Зубатову и его заместителям) занимались разрешением конфликтов владельцев заводов и фабрик с трудящимися… Как позже признавались большевики, деятельность Зубатова — его «полицейский социализм» — на время полностью парализовал социал-демократическую пропаганду…

Осенью 1902 года Зубатов знакомится с популярным в Петербурге, слывущим защитником униженных и оскорбленных священником Георгием Гапоном, и уже через несколько месяцев Гапон становится руководителем «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Петербурга», которое постепенно объединило большинство зубатовских «Обществ» столицы империи.

Зубатов в августе 1903 года за ряд проколов по службе был уволен и отправлен в ссылку во Владимир. Вообще его проект очень быстро затрещал по швам — к экономическим требованиям добавлялись политические, локальные (разрешенные) забастовки перерастали в грандиозные — например, в июле 1905-го забастовал весь юг России от Баку до Одессы…

Гапон тоже не следовал принципам Зубатова. Став лидером «Собрания», он написал программу, ставшую прообразом «Петиции рабочих и жителей Санкт-Петербурга для подачи царю Николаю II», которую понесли к Зимнему дворцу 9 января 1905 года.

Конечно, Георгий Гапон был двигателем того процесса, который привел к шествию. Но поднять, по разным оценкам, от 100 до 300 тысяч человек никакому харизматику не под силу. Очень многое сошлось в те дни в Петербурге и в итоге привело к трагедии. И исторические причины — поражение в русско-японской войне, тяжелое положение рабочих — здесь не главные. Поводом к началу забастовки, которая охватила все предприятия Петербурга (участвовало около 100 тысяч человек) послужило то ли увольнение, то ли угроза увольнения четырех рабочих Путиловского завода…

В колоннах 9 января, кстати сказать, шли не только темные, верящие в доброго царя рабочие, но и эсеры, меньшевики, большевики. Правда, без своих лозунгов и знамен. Значит, верили в то, что требования (точнее, просьбы) «рабочих и жителей Петербурга» будут удовлетворены мирным путем. (Хотя, есть сведения, на Васильевском острове, баррикады начали возводить еще рано утром.) Сопровождали колонны приставы и околоточные надзиратели, вместо транспарантов люди несли иконы, хоругви. План был такой: подать петицию и ждать царского ответа возле Зимнего дворца день и ночь…

Да, шествие завершилось стрельбой. Сотни людей были убиты и ранены, остальные разбежались. Сопротивление на Васильевском острове войска подавили за несколько часов. Но было ли 9 января рабочее движение потоплено в крови?

Наоборот, забастовочное движение расширялось и, в конце концов, парализовало экономическую и политическую жизнь России. 17 октября Николай II издает манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», который во многом совпадал с той петицией, что несли ему в январе «рабочие и жители Петербурга».

Вот, кстати, пункты той петиции:

«I. Меры против невежества и бесправия русского народа.

1) Немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки.

2) Немедленное объявление свободы и неприкосновенности личности, свободы слова, печати, свободы собраний, свободы совести в деле религии.

3) Общее и обязательное народное образование на государственный счет.

4) Ответственность министров перед народом и гарантия законности правления.

5) Равенство пред законом всех без исключения.

6) Отделение церкви от государства.

II. Меры против нищеты народной.

1) Отмена косвенных налогов и замена их прогрессивным подоходным налогом.

2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли народу.

3) Исполнение заказов военного и морского ведомства должно быть в России, а не за границей.

4) Прекращение войны по воле народа.

III. Меры против гнета капитала над трудом.

1) Отмена института фабричных инспекторов.

2) Учреждение при заводах и фабриках постоянных комиссий выборных рабочих, которые совместно с администрацией разбирали бы все претензии отдельных рабочих. Увольнение рабочего не может состояться иначе, как с постановления этой комиссии.

3) Свобода потребительно-производительных и профессиональных рабочих союзов — немедленно.

4) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.

5) Свобода борьбы труда с капиталом — немедленно.

6) Нормальная заработная плата — немедленно.

7) Непременное участие представителей рабочих классов в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих — немедленно".

Часть этих требований, по-моему, актуальна и сегодня.

А что было с Гапоном после 9 января?.. Бегство из России, череда встреч с представителями европейских демократий, общие планы с Лениным, воззвания, среди которых и такое — «Николаю Романову, бывшему царю и настоящему душегубцу Российской Империи», пароходы с оружием для восстания, которые, правда, до России не добрались. В конце 1905 года Гапон нелегально возвращается в Россию, поселяется под Петербургом… Еще в октябре следствие по делу 9 января закрывается, проходящие по нему освобождаются от ответственности (большинство активистов «Собрания» были выпущены из тюрьмы еще в марте-апреле). В том числе амнистирован и Гапон, но он узнает об этом лишь за день до смерти, 27 марта 1906-го. Вскоре после царского манифеста «Собрание» возобновляет работу и даже получает «сверху» финансовую помощь…

После Кровавого воскресенья популярность Гапона была невероятно велика. Провокатору и виновнику убийств вряд ли бы продолжали верить многие тысячи людей… Власть его боялась и искала пути дискредитировать. Видимо, решено было вновь подманить Гапона к полиции; для этого, скорее всего, и восстановили работу «Собрания»… Начались пустые переговоры с Рачковским и другими полицейскими начальниками, обещания. Гапон клюнул — тем более что связи с полицией (диалог с властью) до Кровавого воскресенья ему в вину не ставились. Но теперь время было другое, и контакты были восприняты несколькими людьми как предательство. И его убили. А потом, через несколько десятилетий, уже в эпоху социализма, создали миф, что он был провокатором, нанятым царской охранкой…

К чему я написал всё это, наверняка немалой части читателей хорошо известное?

Чтобы показать, что такие люди, как Георгий Гапон, способные организовать, собрать большие массы людей, опасны любому строю — хоть самодержавному, хоть советскому, хоть якобы демократическому (тем более, если они священники, пытающие вживить Законы Божии в ткань государственного устройства).

Недаром лидеры профсоюзов чаще всего попадают под удар государства. Можно вспомнить десятки американских (да и советские, вроде «Рафферти», но про американцев) фильмов, где герои и антигерои — лидеры профсоюзов; вспомним и борьбу с профсоюзами Маргарет Тэтчер. В большинстве стран профсоюзные организации зажаты в жесткие тиски законов и регламентов. Но они, тем не менее, действуют.

В современной России огромное количество профсоюзов. Но есть ли от них толк? На первый взгляд, есть — о трудовых конфликтах, забастовках мы почти не слышим. То ли дело в Германии, например, где хоть и редко бастуют, зато с размахом. 27 марта прошла предупредительная забастовка членов профсоюза работников сферы услуг Ver.di. Требовали повышения зарплаты на 3,5 процента. Так ни самолеты не летали, ни автобусы не ездили, даже детские сады были закрыты…

А у нас всё в порядке. Видимо, все довольны. По мнению некоторых ученых-теоретиков, можно и профсоюзы вовсе отменить — «мы в XXI век вошли со многими структурами, которые уже своё отжили… Вот то же движение профсоюзов…» (Сергей Смирнов, директор Института социальной политики и социально-экономических программ Высшей школы экономики).

Нет, довольны своим положением далеко не все. Протестуют, бастуют, голодают. Но порознь — своими конторками, бригадами, цехами…

Фото: РИА Новости

Последние новости
Цитаты
Михаил Федотов

Советник президента РФ по правам человека

Станислав Тарасов

Политолог, востоковед

Игорь Юшков

Ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности

Фоторепортаж дня
Новости Жэньминь Жибао
СП-Видео
Фото
Цифры дня