Эпоха новой надежды

XVII век — это уникальное в истории России время, время умиротворения, время залечивания ран, время войн, время дипломатии, время бунтов, время раскола, время группирования и сосредоточения, время вызревания предпосылок будущей модернизации, время, которое принято называть «Допетровская Россия». Одни историки считали, что XVII век — это время упадка и отсталости, другие — время подготовки грядущих реформ.

Чтобы как-то охватить всю сумму противоречий, разобраться в тенденциях, можно попытаться визуализировать XVII век. Для этого достаточно хотя бы раз увидеть Церковь Ильи Пророка (1647—1650) в Ярославле, присмотреться к ее уникальным фрескам. Красивый и мощный храм построен на средства ярославских купцов Скрипиных и расписан знаменитыми костромскими художниками Гурием Никитиным и Силой Савиным. Мы имеем типичное русское произведение, выполненное русскими мастерами по заказу русских промышленников, в типичном русском городе XVII века.

Северная страна окрепла, провела границу с Китаем, у нее появились силы и средства для строительства не только крепостей… И она снова, как и ранее при Иване IV, захотела пробиться на европейские рынки, приобщиться к европейской учености.

В Смутное время Россия чуть было не утратила государственность, превратилась в огромное Дикое поле, стала территорией, где можно было «набить мошну», местом, куда устремились разноплеменные авантюристы. Одичание народа, предательство элит, разграбление вотчин, городов, монастырей, запустение дотоле обжитых областей были повсеместным явлением. Пережившие Смуту граждане четко осознали (о чем настоятельно толкуют многие повести того времени) — все случившееся указывает на особую миссию России, не позволяет ей свернуть с «пути истинного». В тот момент наша страна оставалась, чуть ли не единственным православным государством, хранительницей истинной веры, царством, на которое с надеждой смотрели все православные (по всему выходило, что больше заступиться за них было некому).

Именно в Смутное время, с новой силой зазвучал наказ Святого благоверного князя Александра Невского: Русь Святая, храни веру Православную! Голос православной Церкви, голос Первосвятителя стали объединяющим, сплачивающим фактором распадающейся державы. Призывы патриарха Гермогена, замученного поляками, и монахов, осажденных в Троице-Сергиевом монастыре, нашли отклик в душах усталых, разуверившихся и многократно обманутых людей. Народное ополчение вышвырнуло интервентов из Москвы. Земский собор выбрал царя. И наступил московский XVII век!

XVII век — это время подготовки к большому рывку, время пробы сил, время осторожного движения вперед, время сбережения народа, время, когда Земские соборы приобрели статус всероссийского совета, всесословного народного представительства, принимавшего решения по всем особо важным вопросам устройства и жизни Российского государства. Земский собор 1613 года выбрал царем 16-летнего Михаила Романова. Государя, установившего низкие налоги для крестьян, для торгового и ремесленного люда, максимально упростившего правила для мануфактурного производства. Бояре, мечтавшие подчинить своему влиянию молодого человека, ошиблись. Юный правитель опирался, как это принято говорить сейчас, на народное волеизъявление. С этим ничего не могли поделать даже самые искушенные в интригах аристократы. Собор 1613 года действовал непрерывно до 1622 года, на нем решались все финансовые и административные вопросы. В 1649 году на Земском соборе был принят свод законов Русского государства — «Соборное уложение 1649 года», действовавший до 1767 года. Земский собор 1653 года после долгого обсуждения принял историческое решение о воссоединении Украины с Россией и об объявлении войны Речи Посполитой.

XVII век — это время укрепления коренной исторической России, время расцвета иконописи и замечательной церковной архитектуры. Время, когда боярские палаты еще были жильем, а не роскошными дворцами петровских или екатерининских вельмож, когда элита одевалась в «русское платье», когда ее родным языком был русский, то есть было еще очень далеко до того момента, когда простой мужик начал путать русского офицера с французским.

XVII век — это время оформления русской православной идеологии, согласно которой Российское православное царство — главный и единственный оплот и защитник правой веры и православных всего мира!

В 20 веке Россия дважды пережила смутное время. Смутное время начала столетия народ по советской традиции называет «революцией» или «17 годом»: брат пошел на брата, а земля пропиталась человеческой кровью. Соотечественники остервенело резали друг друга, пока те, кто назвался красным, не победили тех, кто назвался белым. И не было, к сожалению, в стране кого-то, кто бы остановил производимый ужас. Позже победившие стали разбираться друг с другом… И смута лужей протекла под советский «политический ковер», захлюпала под гнилыми политическими половицами, растянулась во времени до появления дотоле невиданного общего врага. А закончилась она также стремительно, как и началась. Великий человек, который не доучился в семинарии, произнес простые слова: «Братья и сестры!» И все — смуты не стало… Великая Отечественная объединила всех, кому была дорога Россия. Энергия «XVII века», то есть энергия времени умиротворения и сосредоточения, стала горючим Победы!

Смутное время конца столетия утвердилось в народной памяти под названием «перестройка» («По России катит тройка: Мишка, Райка, перестройка…» — народное творчество). Философ Александр Зиновьев, наблюдая «процесс перестройки», назвал это «катастройкой» («Катастройка. Повесть о перестройке в Партграде»). Мы пережили развал страны, народное одичание, разбой, предательство элит, разграбление государственной собственности. Многочисленные «тушинские воры» бросились за границу прятать «прихватизированное» добро. Соотечественникам они оставили «самое ценное — свободу выбора».

В замерзающей стране, где бюджетникам зарплату выплачивали бартером (например, железными топорами или лопатами), где практиковались веерные отключения электричества, где низкосортную водку продавали кому угодно в любое время в тысячах торговых киосков — выборы какого-нибудь депутата, мэра или губернатора становились единственным смыслом жизни. Каждый день в многочисленных городах, областях и республиках проходили выборы. Электорату (так с некоторого времени стали называть русский народ) постоянно внушалось, что надо выбрать хорошего мэра или губернатора, который его (электорат) потом накормит и согреет. Параллельно на Северном Кавказе шла война, возникла семибанкирщина, а криминальные банды делили сферы влияния…

Но время идет вперед. Постепенно наиболее вопиющие проявления смуты удалось ликвидировать, в том числе прекратить войну, пересажать бандитов, прибавить пенсии. Кое-как подлатали и подкрасили изрядно проржавевший корабль российского государства. Вопреки евроскептикам и либералам удачно и качественно провели Олимпиаду. Возникло ощущение тихого, вполне сытого дрейфа в дальнейшее никуда. Все изменило стремительное присоединение Крыма. Оно переформатировало надежду. Появилась уверенность в том, что нет никакого конца истории, что рано списывать старый советский танковый двигатель, он еще послужит некоторое время (пока российские инженеры собирают и устанавливают новый). Сквозь информационную муть и туман лжи стали проглядывать слабые очертания зарождающейся государственной идеологии — защита традиционных ценностей, проповедуемых авраамическими религиями.

Как и в XVII веке у нас нет сил на глобальное лидерство, но есть намерение их накопить! Поэтому надо просто «гнуть свою линию»!

Фото ИТАР-ТАСС/ Артем Геодакян