Псковский старец

Вниманию читателя — двенадцатая часть беседы Игоря Свинаренко с отцом Александром. Ссылки на предыдущие части — 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10 и 11.

Эту книжку я пишу кусками, урывками, как готово сколько-то страниц — так их и публикую. Сегодняшние записи — по летней еще поездке. Тогда это казалось делом простым и само собой разумеющимся, ну съездил в Псковскую тихую деревню и съездил себе. А сейчас все смотрится и видится иначе, в дни между Одесской трагедией и Днем Победы (а отец Александр же ветеран войны, мальчишкой партизанил!) в ожидании новых мрачных новостей с исторической родины. Как легко и безмятежно мы жили еще совсем недавно! Трудно поверить теперь в это… Вот я сел набивать эти буквы, и сразу поменялось настроение, повернуло к спокойствию и веселью, и не хочется прекращать своего занятия, так и постукивал бы по клавишам до ночи, или до конца года, и не включать ящик и не лезть в инет…

В тот день вспоминали преподобного Сергия Радонежского. После службы в сельском храме (отец Александр был тут настоятелем много лет, и теперь хоть раз в год приезжает сюда, ностальгически), небогатом, но вполне ухоженном, с простым но свежим и старательным ремонтом — угощение, в новой трапезной, в которой гостей, кажется, еще и не принимали. Это все в старинном духе, но по-деревенски, очень запросто. Закусок нанесли прихожанки, все домашнее, грибы там соленые, пирожки с капустой, пюре с котлетками, что дома едят, то и тут. Посуда разнокалиберная, все так трогательно, по-дачному, в стиле даже пикника. Еда простая, крестьянская, ну а на кой нам молекулярная кухня, не будешь же каждый день ею злоупотреблять, натурально надоест. Я каждый раз попадая на такие трапезы, для своих, в сельских храмах думаю про то что этот обычай — может самый древний из сохранившихся в России, оставшихся от той старой страны какой уже нет, она сметена Советским железным Союзом. И что-то осталось разве только в глуши, из которой срисованную картинку можно разнести по русским населенным пунктам, и это будет, как мне кажется, лицензионная копия. Все легально — какие-то девчонки запомнили как все было в храме еще до исторического материализма, а потом постарели, но, когда церковь стали душить уж не слишком сильно, все вспомнили и чему-то даже научили молодых батюшек. Ну и пошло поехало. Да хоть и не веришь, хоть ты к примеру и атеист, нешто не интересно глянуть на старую жизнь, на уцелевшее сословие, которое вообще-то подлежало стиранию с лица (советской) земли?

-Как тут обустроено хорошо у вас… — говорит отец Александр тихо и довольно.

-Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя твое, да приидет царствие твое, да будет воля твоя яко на небеси и на земли, и хлеб наш насущный даждь нам… -- начинает кто-то, и далее по тексту.

-Благослови Христе боже, аз бытии рабом твоим, яко… -- и до конца. И уж после того как уже сказали «аминь»:

— Батюшка, садитесь, садитесь… Устраивайтесь как дома. Сдвинемся, господи, кому стульчик еще… Девочки, хлебушка нужно еще… Садитесь. Наливайте.

-А вот это рыба под маринадом. Ты будешь? Все поместились, нет? Вам водку?

-Водку, водку. Можно?

-Пожалуйста.

-А мне кагор. Матушки, рыбки подайте, пожалуйста…

-Здесь занято?

-Нет, садись…

Отца Александра поздравляют с престольным праздником, весьма тепло. И просят сказать слово, он тут все-таки самый старший, много лет служил в этом когда-то бедном храме. Он начинает говорить, ну а что, дело привычное, полвека с лишним выступает в устном жанре. Я тут отрывками буду его цитировать:

-Благословение спасительное, что вы здесь собрались… Задумайтесь, миллионеры! Деньги вам послушны, но и деньги, и дачи, которые вы строите, — они для вас не опора. В этом нет разрешения смысла человеческой жизни. Одумайтесь, пока есть возможность. Познайте Бога! Иначе, понимаете, гибель.

И дальше в таком духе. Говорит батюшка спокойно, но с уверенностью, ему небось кажется, что он излагает всем известные вещи с которыми каждый согласен, надо просто ритуально напомнить, от повторения вреда же не будет. Ему, кажется, не верится что люди гибнут за металл, фигурально выражаясь. Ну если и гибнут — то в виде исключения, по странности, чудачеству и в состоянии умопомрачения. А так-то они рады все бросить и помолиться, когда есть время. И думаешь, слушая его:

-Святой человек! Чистый и доверчивый! Как ему, наверно, легко живется, каким замечательным и роскошным кажется ему этот мир, созданный понятно кем! А нам тут вообще-то не слишком уютно… Но никто ж не тянет нас и не толкает, не строит в шеренгу, как хочешь так и живи, за чем желаешь за тем и гонись. Все просто. Казалось бы.

О. Александр сказал что считал нужным, и местный поп, молодой и задорный, с горящими глазами, ох непросто ему держать себя в узде (подумал я праздно), ответил:

-Спаси Господи, дорогой батюшка! Благодаря вашим трудам, молитве, -- посмотрите, в каком мы теперь сидим месте хорошем. Оно было немножко похуже. Разрушено было все. А сейчас! — он обводит взглядом трапезную, и рукой взмахивает, в подтвеждение своих слов.

--И слава тебе Господи! Это Божье благословение. Без Бога ничего хорошего не произойдет, и быть не может. Знаешь Бога, любишь его -- дела твои пойдут вперед успешно. Ну что ж, давайте, дорогие мои… -- говорит о. Александр.

Слышится звон бокалов, точнее граненых стаканов. И я, грешный, выпил водки. Соседка справа, прихожанка в безопасном уже возрасте, тоже — водки. И ну запивать морсом! Я счел своим долгом предостеречь ее, столкнуть с кривой дорожки:

-Не запивайте! Это путь к алкоголизму.

-Почему вы так говорите?

-Да уж повидал я алкоголиков, поверьте.

-Не, я бы уже давно спилась, если б было так как вы говорите. А смотрите — ничего страшного со мной не случилось.

-Ну, смотрите, теперь я снимаю с себя ответственность, и вы запиваете водку на свой собственный риск. Я предупредил об опасности!

-Надо же, приехали московские, научили нас пить водку. Ну спасибо, что б мы без вас делали… А не хотите котлетку?

-Надо съесть одну, иначе будет грех, -- быстро соглашаюсь я.

-Братие и сестры! — берет слово другой гость, поп из храма в близкой деревне. -- Всех поздравляю с праздником прекрасным, праздником преподобного Сергия Радонежского, потому что это тот святой, которого здесь особенно почитают, к этому празднику готовятся, и в этот день в храме особенная духовная атмосфера. Я с самого раннего детства здесь присутствовал, прислуживал батюшкам. Вот если спросить: что в твоей жизни было самое лучшее? Какое самое счастливое воспоминание? Пожалуй, служба в этот праздник, этот крестный ход здесь… Мы видим, как здесь хорошо! Видим, что народ (пусть людей немного, больше хотелось бы) все равно присутствует на богослужении, молится, поддерживает нас. Мы видим, как храм по чуть-чуть, по мере возможности отца настоятеля, по молитвам отца Александра преображается. Мы находимся в этой прекрасной трапезной, радуемся и благодарим Господа за то, что он даровал нам святых и таких людей на нашем жизненном пути. Поэтому -- за всех вас! Многая и благая всем лета. Спасибо.

-Многая лета, многая лета, многая, многая лета… -- тянут мужские басы.

-Наполните бокалы! А то все компот пьют. И это — в праздник!

-Ну, дай Бог.

-Положите мне, пожалуйста, этот, морковный…

— Это не морковка. Это рыба!

-Ну, пусть будет рыба, спасибо.

-А это молодая картошка?

-Она не молодая, она как мы -- видавшая виды.

-А что так тихо? — спрашивает один из попов. -- На поминках веселее бывает…

-Мы просто робеем от такого количества духовных лиц, -- отвечает кто-то из мирян.

Однако, наливают.

-Жить стало всем лучше! — я прям вздрогнул, ожидая продолжения известной цитаты, не ожидал в таком месте, пусть и в несколько перевранном виде. Однако это было не изложение слов эффективного менеджера, но — тост, произносимый духовным лицом:

-Никогда еще русский человек не жил так хорошо, как в сегодняшнее время, -- никогда за всю историю существования российской империи, Руси. Но этот уют, этот устроенный быт иногда пагубен для души. Мы это уже мы видим! Губится все, все духовное, нравственное. Я хочу пожелать, чтоб в этом храме всегда была особая стезя, особая молитва, а новшества чтоб были во благо.

Выпили и за это тоже. Опять поют вполне красивыми голосами, тянут, с переливом:

-Многая, многая, многая лета, многая, многая, многая лета.

После, через какое-то время, опять сказал о. Александр. Решил он поднять тему страха:

-Я хорошо знаю, что такое -- когда человеку страшно. Я помню что испытывал когда снаряды взрываются около меня, когда летят пули. В начале боя страх и ужас окутывают человека, мурашки по телу пробегают, не хочется умирать. Но если этот бой продолжается, допустим, 2 или 3 часа или 5 часов, — то привыкаешь! И перестаешь обращать внимание на пули и на взрывы. Ты вспоминаешь, что над тобой стоит высшая сила. Это просто: что Господь даст, то и будет. И ты идешь вперед. И я сейчас оплакиваю ту возможность погибнуть, думаю — а может, лучше б я тогда погиб от пули?

Это мне непонятно, странно звучит, — но мало ли непонятного (для меня по крайней мере) вокруг! Молчу, конечно, и слушаю, а че делать. Может, пойму когда? Он меж тем говорит дальше:

-Иногда я думаю: лучше бы я не родился на свет, лучше бы меня не было, -- чем мне было страдать те годы, которые я перестрадал, и прошел через многие испытания, и еще в будущем по всякому отклонению от заповедей божьих, от истины, от любви, мне нужно дать отчет. И мир к этому дню приближается! Вы наверно тоже это чувствуете… Но этого ужасаться не нужно. Ведь Христос сказал: небо и земля пройдет, но ни одна йота, ни одна буква из Закона Божьего не пропадет, пока не исполнится всё. И еще он сказал: кто унижает сам себя, тот возвысится, а кто возвышает сам себя, тот унижен будет; кто верует в меня, и крестится, тот спасен будет, а кто не верует в меня, тот осужден будет… Не я живу, а живет во мне Христос… Контролируйте сами себя, это полезно, и это нужно для духовного развития, для душевного спасения. Это мое личное, конечно, мнение, потому что религия никого насильственным образом не призывает. А Христос даже в Евангелии говорит: кто любит отца или матерь более нежели меня, тоже не достоин меня.

После все выпили. И я выпил, разумеется, а после сразу погрузился в тяжелые мысли. Все-таки строгий он, отец Александр. Не даст он нам пожить весело и помереть спокойно. И да, давно он мне говорил, что Россию ждут трудные времена. И Украину. Ни здесь, ни там хорошего не будет, -- пророчествовал он. Я всё не верил, отшучивался. А теперь чего уж…

Фото автора