Беженцам работа в тягость?

Сразу сто граждан Юго-Востока Украины доставил на днях в Петербург самолет МЧС. Прилетел этот «борт» из Симферополя, куда жители Луганска, Донецка и близлежащих к ним городов и поселков добирались кто как смог, натерпевшись страха. Треть из них — дети. Ещё столько же — молодые, до 40 лет, женщины. Общее число украинских беженцев, обосновавшихся за последние два с половиной месяца в российской Северной столице, достигло пяти тысяч человек.

Немногим меньше вынужденных переселенцев из нечужой нам страны и в соседнем регионе — Ленинградской области. Там расселяют гостей пока преимущественно в ближних к столичному мегаполису районах — Гатчинском, Всеволожском. Впрочем, есть исключение. В отдаленном, расположенном на севере области городе Приозерске ещё в начале июня приняли большую группу граждан из тех районов Украины, где не прекращается так называемая «антитеррористическая операция» киевских властей против своего народа.

В Приозерске находится подворье мужского Валаамского Спасо-Преображенского монастыря. Сначала туда позвонили и, получив благословение, приехали 30 ребят детского хора «Благовест» кафедрального собора Донецка. Тот собор тоже Спасо-Преображенский. Следом потянулись семьи с детьми, пожилые люди. Сейчас в Приозерске размещено 116 жителей с Юго-Востока Украины.

Истории у всех схожие: бежали от непрекращающихся бомбежек, дефицита воды, еды, перебоев с электричеством. А также от того, что негде стало работать, не на что жить. Практически повсеместно и в самопровозглашенной ДНР, и на Луганщине закрываются предприятия, учреждения, шахты.

─​ Мы с сыном приехали из Славянска проездом через Ростовскую область, где нас после пересечения границы приютили в палаточном лагере, — рассказывает Ирина Жбанчик. — Уезжать поначалу не думали, всё надеялись — обойдется. Но когда Славянск окружили двойным армейским кольцом, перекрыли все дороги, я поняла: надо бежать. С собой захватила только сумку с документами и немного одежды. Уже в России узнала, что дома, в котором была моя квартира, больше нет. Снесена вся наша улица. Из интернета узнала, что принять беженцев готовы в далеком Приозерске. Созвонилась, собралась и поехала.

«СП»: — На какие средства живете тут? Удалось ли устроиться на работу?

─​ Нам очень помогают как местные жители, так и монастырь. В том числе — деньгами. Спасибо им большое. Но для себя я сразу решила, что без дела сидеть не буду. Не знаю, как долго придется находиться здесь, возможно, решим остаться навсегда, но работать в любом случае надо.

По профессии Ирина художник-керамист. Дома недостатка в заказах не было. В Приозерске Жбанчик пришлось «переквалифицироваться» в повара. Трудится в монастырской трапезной, готовит обеды для беженцев и братии.

Все ли беженцы готовы вот так же, как Ирина из Славянска, добросовестно трудиться там, где есть заработок? И есть ли у них тут выбор? Вопросы не праздные.

Первые беженцы из Украины появились на берегах Невы ещё ранней весной. Ехали в тот момент главным образом те, у кого здесь есть родственники. Приехав, не спешили регистрироваться в региональном Управлении федеральной миграционной службы (УФМС). По данным ведомства, если и обращались к ним украинские граждане, то в основном за консультацией, осторожно выясняя, при каких условиях выплачивают пособия вынужденным переселенцам, на какой строк, и какие документы для этого требуются? А если кто приходил за разрешением на работу, то преимущественно те, кто приезжает сюда на заработки не в первый раз.

За последние полтора месяца ситуация круто изменилась. Во-первых, резко увеличился поток приезжих. Во-вторых, едут уже не только (и даже не столько) к родственникам, сколько потому что надо где-то укрыться от войны, спасать семью. Даже беглый опрос как самих беженцев, так и тех, кто их принимает, помогая обустроиться в Петербурге и Ленобласти, показывает, сколь неоднозначна ситуация.

В том же Приозерске из 116 человек большая часть приезжих — люди православные. Они обитают на монастырской территории. Там и трудятся по мере сил и возможностей. Несколько десятков человек приютили владельцы частных домов. Есть среди беженцев и те, кто, как признается координатор работы с беженцами Светлана Панченко, «работать не собирался, кажется, изначально».

─​ Таких людей немного, но они есть, — рассказала Светлана корреспонденту «СП». — Объясняют они свое нежелание трудоустроиться тем, что находятся у нас временно, пережидают ситуацию на Украине.

«СП»: — А предложения есть? В принципе — можно ли найти подходящее, в том числе и с финансовой точки зрения, дело?

─​ Предложений хватает. Район у нас сельскохозяйственный, требуются рабочие на поля и фермы, механики, слесари, водители. Бизнесмены регулярно приходят к нам с предложениями. Не в самом Приозерске, так в соседних хозяйствах можно найти подходящее дело. Было бы желание…

У тех, кто остановился в Петербурге, возможностей ещё больше. Не скажу, что в городе много вакансий, предполагающих высокую профессиональную квалификацию кандидата, но и совсем уж «дешевыми» их не назовешь. Не сравнить с теми, которые предлагают обычно гастарбайтерам из Средней Азии. Но многие беженцы предпочитают ставить условия.

Знакомый специалист из комитета по труду и занятости городской администрации рассказала вашему корреспонденту, как уговаривала недавно нескольких молодых мужчин, приехавших из донбасской Горловки, поехать поработать за город. Недалеко от Питера, меньше часа езды на автобусе. Там им и бесплатное жилье готовы были предоставить на время. За 2−3 месяца можно заработать порядка 70−90 тысяч рублей. Отказались, ещё и обиделись. Мы, мол, в Петербург ехали, а не в какой-то там район. Поставили свои условия: работа в городе, оклад не меньше 40 тысяч рублей в месяц (именно такова сегодня средняя зарплата в СПб).

В том, что особо торопиться с работой многим беженцам незачем, я убедилась, пообщавшись с вновь прибывшими на том самом самолете МЧС. Из ста человек семьдесят четыре поселились практически в самом центре города, в десяти минутах ходьбы от станции метро «Нарвская». Недавно отремонтированный, чистенький особнячок. Изначально его готовили под общежитие. Там квартирная система, в каждой квартире кухня, санузел, душевая. Предусмотрен и ежедневный медицинский обход. Все, естественно, бесплатно для гостей с Украины. Жители окрестных домов, прослышав о беженцах, принесли им пакеты с одеждой, бытовую технику, телевизор.

─​ Встретили нас очень хорошо, устроили замечательно, — охотно отвечает на мои вопросы, попросив правда, не называть её имени женщина средних лет. — Кормят вкусно и обильно три раза в день. Вчера съездили на бесплатную экскурсию в Петергоф. Обещают свозить ещё в Пушкин, Гатчину.

«СП»: — Как сами для себя определили: надолго сюда?

─​ На Украину точно не вернусь. Из тех, кто сейчас здесь, так решило большинство. Там у некоторых нет уже ни квартир, ни даже улиц, некуда возвращаться. Может быть, перееду с семьей на Урал. Или — на Север. Не знаю ещё.

«СП»: — Пока, что называется, суд да дело, может, есть смысл устроиться поработать?

─​ Не думала об этом. Мне скоро 45 лет. В принципе — наработалась…

Женщина вдруг осеклась, словно сказала что-то лишнее. Заторопилась, быстро скрывшись в подъезде общежития. Сидевший на соседней лавочке мужчина лет 70, понимающе посмотрел ей вслед, кашлянул, привлекая моё внимание: «А чего сразу работать-то, надо немного отдохнуть. Намаялись, убегая от этой войны».

Сам он, как оказалось, не прочь обосноваться в наших краях, но только не в шумном Питере, а где-нибудь «на природе», в сельской местности. Чтобы можно было поставить свой домик, завести огород.

По словам пенсионера, за первые два дня после прибытия группы в Петербург, их навестило несколько частных предпринимателей. Предложили работу и оплаченное жилье. Что за работа? В парикмахерской, автосервисе, швейной мастерской. Желающих не нашлось.

─​ Дело не только в том, что некоторые беженцы не хотят работать, предпочитая пользоваться добросердечием принимающей стороны, — говорит игумен Фотий (Бегаль), настоятель Валаамского подворья в Приозерске. — Чтобы куда-то устроиться, нужно получить статус беженца, а значит, отказаться от украинского гражданства. Не все к этому готовы. У многих на Украине остаются близкие родственники. К тому же тем, кто обращается за данным статусом, предварительно нужно пройти тщательную проверку в «органах». Не исключено ведь, что среди них могут быть и провокаторы. Можно оформить временное убежище, но для этого УФМС рекомендует сначала приобрести разрешение на работу. Замкнутый круг!

Есть ещё вариант: не однажды продекларированная (и прорекламированная) правительством РФ программа возвращения соотечественников. Однако ни на Петербург, ни на Ленинградскую область, ни на Москву она не распространяется. Ехать русским украинцам в этом случае надо в глубинку нашей страны. Желающих — единицы.

─​ Предлагаем беженцам с Украины оформляться на работу пока как иностранцам. Через УФМС. Со временем, возможно, будет принята конкретная программа, касающаяся именно их обустройства в РФ, — уточняет Анастасия Дударевич, помощник председателя комитета по труду и занятости администрации Ленобласти. — Для них срок миграционного учета продлен с 90 суток до 180. И, вероятно, будет продлеваться и дальше, чтобы люди могли законно находиться в России, даже если не получили никакого статуса. Особенно это касается детей. Многие из беженцев выжидают. Сами не знают ещё, как им быть. Потому и не спешат устраиваться на работу, оформлять документы.

Справка «СП»

По данным Федеральной миграционной службы РФ, за период с 1 апреля в Россию въехали и остаются на её территории более 515 тысяч жителей юго-востока Украины. По состоянию на середину июля меньше половины из них, 144 тысячи человек, обратились в ФМС за получением статуса, «не связанного с работой».

В регионах России для приезжающих развернуто около 400 стационарных и 8 мобильных пунктов временного размещения. На их развертывание и содержание в одной только Ростовской области выделено до 240 миллионов рублей. Предусмотрено выделить из российского бюджета ещё более 3,5 миллиарда рублей. Всего с начала текущего года на решение проблемы беженцев выделено 4,94 миллиарда рублей.

Все без исключения беженцы из Украины, обращающиеся за медицинской помощью, её получают. Обратились 35,5 тысячи человек, 2590 из них направлены на стационарное лечение. Выявлены носители социально опасных заболеваний, в частности, 108 носителей ВИЧ, 77 больных туберкулезом. «Учет всех этих больных, их диспансерное наблюдение, лабораторный контроль и лечение нами обеспечено», — заверила министр здравоохранения России Вероника Скворцова.

Фото: ИТАР-ТАСС/ Антон Новодережкин.