Льготы для ветеранов «АТО»

Украинский журналист Сергей Лещенко обратился к киевскому мэру Виталию Кличко с замечательным предложением. Лещенко пишет, что, когда закончится война, в Киев вернутся бойцы, которые сейчас воюют в Донбассе, и государство, конечно, не сможет позаботиться обо всех, поэтому было бы здорово отдать этим ветеранам монопольное право на торговлю сувенирами в центре Киева, или не только сувенирами — может быть, им стоит отдать все киоски в центре города. Понятно, пишет Лещенко, что сами они торговать не будут, зато можно будет разрешить им сдавать свои лицензии в аренду, и на полученные деньги ветераны смогут достойно жить. Кроме того, реализация такой идеи приведет еще и к тому, что в городе будет наведен порядок, потому что ветераны сами организуются таким образом, чтобы никто посторонний в центре Киева не торговал. То есть с какой стороны ни посмотри — замечательное предложение.

Автор этого предложения ссылается на американский опыт — в Нью-Йорке есть городская легенда, что сувенирными лавками на Таймс-сквер владеют как раз американские ветераны боевых действий. Я не знаю, правда это или нет, зато знаю, что недалеко от Украины есть одна страна, у которой уже был опыт, о котором украинцы говорят сейчас как о свежей и оригинальной идее.

Дело в том, что с аналогичной проблемой сталкивалось и российское государство в первые постсоветские годы. Были социальные группы, перед которыми государство чувствовало себя в долгу, и не было денег, которыми этот долг можно было бы возместить. Поэтому у кого-то (говорят, что у Коржакова или у Шамиля Тарпищева, но вряд ли мы когда-нибудь узнаем правду) родилась такая же, как у Сергея Лещенко сейчас, оригинальная идея — если государство не может помочь этим социальным группам, пускай они помогают себе сами, а государство создаст для них особые условия. До торговли сувенирами тогда, кажется, никто не додумался (или додумался, но мы об этом не знаем), зато придумали кое-что посерьезнее — таможенные льготы. Руководствуясь самыми благородными соображениями, государство выбрало несколько общественных организаций, которым было позволено беспошлинно ввозить в Россию и продавать некоторые виды товаров народного потребления, в том числе алкоголь и табак.

Одной из таких социальных групп, получивших от государства экономические льготы, оказались ветераны-афганцы. Российскому фонду инвалидов войны в Афганистане было предоставлено право льготного импорта и экспорта товаров. Импортировали алкоголь и табак, экспортировали — нефтепродукты. В самом деле, если государство не в состоянии обеспечить ветеранам достойную жизнь, пускай они обеспечат ее себе сами.

Дальнейшая криминальная хроника позволяет украинцам, которым нравится идея Сергея Лещенко, заглянуть в будущее, каким оно будет, если эта идея будет реализована. Кульминацией ветеранского бизнеса стал взрыв на Котляковском кладбище в ноябре 1996 года — руководство ветеранского фонда собралось помянуть своего бывшего начальника Михаила Лиходея, а под могильной плитой лежало взрывное устройство, которое сработало и всех убило.

Самого Лиходея, в свою очередь, взорвали двумя годами ранее в подъезде его дома в Москве — тогда бомба была спрятана в панели управления лифтом. Лиходей приехал из Минюста, где именно в тот день ему удалось зарегистрировать устав ветеранского фонда, за власть в котором он боролся полтора года после того, как он сверг своего предшественника Валерия Радчикова. Радчикова обвиняли в организации взрыва на кладбище, но суд его оправдал, а через год после суда Радчиков разбился насмерть в автокатастрофе. Предполагаемых участников организации взрыва ловили и судили потом еще много лет, последнего осудили заочно и поймали только в 2010 году — между прочим, на Украине. Благородная идея помощи ветеранам локальных войн трансформировалась в безумный сюжет гангстерского боевика, о котором, если бы он был снят, критики презрительно писали бы, что он слишком неправдоподобен для нашей реальности, так не бывает. Хотя никакого особенного чуда здесь нет, работает как раз вполне естественный закон развития преступности — где большие и неконтролируемые деньги, где какие-то особые условия, административные преференции, там обязательно появляется кто-то, кому захочется кого-нибудь за эти деньги и преференции убить. Таков неизменный принцип соблазна, и он не знает исключений.

Если завтра украинские ветераны обнаружат себя в роли получателей экономических льгот, то послезавтра обнаружится какой-нибудь самый главный ветеран, который постарается сделать так, чтобы все льготы достались персонально ему, и если для этого понадобится кого-нибудь убить — ну слушайте, человек с войны вернулся, на войне убивают, и никто не комплексует. И хотя я скорее не верю, что Кличко согласится с таким предложением и отдаст сувенирную торговлю ветеранам Донбасса, это прежде всего забавно — что украинцам сейчас, в 2014 году, приходят в голову те же мысли, которые двадцать пять лет назад приходили в голову то ли Коржакову, то ли Шамилю Тарпищеву. Но это самый очевидный вывод, напрашивающийся.

А есть еще менее очевидный, но, пожалуй, даже более важный, чем сходство нынешней Украины и России девяностых. Вот та криминальная афганская вакханалия, которая всерьез у нас то ли закончилась совсем недавно (ветеранов «Боевого братства» от власти в Подмосковье оттерли только в последние год-два), то ли вообще еще не закончилась — для России ее дополнительным результатом стало то, что социальная группа «ветераны Афганистана» давно перестала существовать как таковая в том смысле, что если ты сейчас делаешь какие-то дела, то эти дела и есть твой определяющий признак, а вовсе не ветеранство. У нас нельзя представить, что афганцы вдруг вышли на улицу — они не выйдут; кто-то сидит, кого-то взорвали, кто-то украл много денег в Подмосковье и живет теперь на Лазурном берегу. На Украине этого не было, и зимой, когда был майдан, в новостях постоянно мелькали какие-то афганцы, которые дерутся с «Беркутом», греются у костров, куда-то бегут, собираются в сотни и так далее. Я не думаю, что это был такой сознательный заговор против афганцев, но, коммерциализировав и криминализировав их, российская власть еще в девяностые избавилась от той головной боли, которой афганцы действительно могли ее обеспечить.

И сейчас политологи говорят, что президенту Порошенко после войны придется столкнуться с новой и очень опасной для него силой — вот с теми мужчинами из батальонов «Азов», «Айдар», «Донбасс» и прочих. Они вернутся с войны и захотят на что-то влиять, в чем-то участвовать и могут быть в этом смысле опасны нынешней украинской власти. И российский опыт, так комично сформулированный Сергеем Лещенко, может стать настоящим подарком для Порошенко — да, именно, ветеранам «АТО» надо дать даже на монополию на сувенирную торговлю, а что-нибудь посерьезнее, бензоколонки какие-нибудь, или импорт алкоголя и табака, да мало ли что. Всего через несколько месяцев после этого никто и не вспомнит о том, что этих людей кто-то предлагал считать серьезной и опасной общественной силой.

Фото: ИТАР-ТАСС/EPA.