«Масай может и копьем в тебя метнуть — рука у него твердая»

Телеведущий, автор и создатель «Непутевых заметок» Дмитрий Крылов объездил, казалось бы, все страны и побывал во многих экзотических местах. Однако, у этой «красивой медали» есть и своя оборотная сторона: даже отдыхать Дмитрий едет с видеокамерой.

И дело не только в том, что еженедельная передача требует все новых и новых материалов. Просто Дмитрий Крылов не привык, как это ни странно звучит, отдыхать и каждую свою поездку использует с максимальной пользой для дела.

«СП»: — Дмитрий, вот смотришь ваши телепередачи, и создается полное ощущение того, что вы не побывали еще разве только на Северном Полюсе…

— Нет, я там был. И для нас это была очень памятная поездка, хотя и довольно экстремальная. Потому что накануне мы вернулись в Москву с Бали, где было тридцать пять жары. И уже на следующий день улетели на Северный Полюс в тридцатипятиградусный холод. И вот от этой разницы температур в семьдесят градусов (уже не говорю о часовых поясах) я вдруг почувствовал, что организм, в общем-то, дает знать о себе. Хотя потом потеплело, поскольку мы были в апреле, а это самое «теплое» время на Северном Полюсе: «всего» минус восемнадцать-двадцать градусов.

«СП»: — Словом, «настоящее лето»…

— Да, можно и так сказать. Вообще, там как-то по-особому себя чувствуешь, потому что нет ночи: солнце все время ходит кругами по горизонту, и ты теряешь ощущение времени. И даже пространства. Осознать это невозможно. Но то, что под тобой в лучшем случае всего лишь два-три метра ледяной прослойки, а дальше — два-три километра океанских глубин — об этом, конечно, забыть трудно. И нас там все время инструктировали, что если начнут трещать льды (а такое случается), то действовать нужно сообразно ситуации.

«СП»: — Не чувствовали себя челюскинцами?

— В какой-то момент, может быть, чуть-чуть и почувствовали, потому что задержались там на несколько суток дольше запланированного, поскольку началась пурга. И самолету, который должен был прибыть за нами, попросту не давали вылета. Меня вообще наравне со всей этой арктической экзотикой поразило состояние духа тех людей, которые там работают. Ведь у нас на севере всего одна-единственная научная станция, которую возглавляет Владимир Семенович Кошелев (мы познакомились с ним еще в 2002 году). Давно заочно дружим и каждый год созваниваемся, общаясь по телефону. Это люди какой-то необыкновенной душевности, разумности и воли, живущие в тяжелых условиях и занимающиеся при этом еще и наукой. А для того, чтобы как-то себя поддерживать, они устраивают туры для любителей-экстремалов. У американцев-то, для которых это уже налаженный бизнес, побывало более пяти тысяч туристов из Америки и Канады, у нас же — всего лишь десятка два.

«СП»: — А что им там делать? За белыми медведями наблюдать?

— Лично я там их не видел. Единственное, когда мы при перелете сделали небольшую посадку на Земле Франца-Иосифа и посетили пограничную часть, то нам рассказали, что белых медведей у них хватает.

«СП»: — Зачем же там пограничная часть?

— Вообще, честно говоря, это громко сказано, потому что на самом деле это всего лишь погранотряд в двадцать восемь человек. Нужды в нем, действительно, никакой нет. Наши держат там людей просто для того, чтобы застолбить место. Так как если на Земле Франца-Иосифа не будет российских пограничников, то потом трудно будет доказать, что это действительно наша территория. И ее тут же захватят французы, англичане, норвежцы — да кто угодно, причем, быстро. На ничейную-то землю охотников найдется достаточно. Вот мы и вынуждены держать там небольшой воинский контингент. Питаются они там только тем, что завозят им раз в год самолетом. Так что пограничные собаки частенько отгоняют белых медведей от расположения части. Поскольку хищники эти мало того, что очень любопытные, как вы знаете, так они могут быть еще и очень агрессивными: и запасы твои продуктовые съедят, и бывает еще, что нападут.

«СП»: — Кидает же вас, однако, работа и служебная необходимость с юга на север и обратно.

— Бывало, и я сразу вспоминаю очень захватывающую поездку в Намибию, когда мы, участвуя в сафари, неслись на багги. На огромной скорости, под опасным углом по склону песчаной дюны — американские горки, да и только. Слава Богу, никто из нас не перевернулся. А красота необыкновенная, потому что все это происходило перед закатом, во время которого мы подъехали к Берегу Скелетов. С самой верхушки дюны мы наблюдали, как солнце уходит в воды океана. Вообще, интересных мест и необычных вещей было в моих поездках предостаточно. Например, в Бразилии мне показали огромное дерево. Во-первых, оно очень высокое. Но так как корни ребристые и расползаются не вглубь, а по поверхности земли, то и служат ей хорошей опорой, как, скажем, мы наблюдаем в конструкции Останкинской башни. Но примечательно оно еще и тем, что внутри абсолютно полое. И если взять какую-нибудь палку и стучать по этим ребрам-корням, то раздается очень сильный и четкий звук. Я бы назвал это своеобразным индейским телефоном. Потому что они, действительно, таким образом передают в джунглях на расстоянии многих километров только им известную «азбуку Морзе», общаясь между собой.

«СП»: — Вы часто снимаете свои передачи в таких экзотических местах?

— Конечно, но это же работа. Например, на севере Таиланда мы общались с жителями удивительного племени длинношеих женщин — единственных в Таиланде и вообще в мире. Девочкам с детства вставляют кольца на шею и каждый год добавляют по одному дополнительному. И таким образом шея вытягивается. Существуют две теории — почему у них такой обычай. Одни считают, что пошло это с древних времен, когда мужчины-охотники каждый день уходили в джунгли за добычей. И для того, чтобы уберечь женщин от зубов тигров, которые нападали на них и могли перегрызть горло, им и надевали такие кольца. По другой теории, это просто украшения, которые не имеют никакого практического применения. Так что представления о красоте у жителей этого племени своеобразные. Самое интересное, что одна половина женского населения деревни носит такие вот кольца, другая же — это вообще длинноухие дамы. Но таких я уже видел в Кении и Танзании в племени масаев. В мочке уха специально проделывают отверстие и постоянно его расширяют. Потому ухо стает очень большим. И чем больше оно отвисает, тем красивее считается девушка.

«СП»: — Бывает, что и в губы тарелки вставляют…

— Есть и такие племена, но я о таких только слышал. А вот в Таиланде приходилось и с вышеописанными аборигенками встречаться. С другой стороны, это такой грандиозный аттракцион для туристов.

«СП»: — Показать им такую девушку — это как на верблюде покатать…

— Да, на Канарах, например, всех желающих действительно катают на верблюдах. Причем, сумма оплаты за поездку на горбах заранее оговаривается.

«СП»: — Ну да. Сажают бесплатно, а слезть помогают за двадцать долларов?

— Нет-нет. Существует фиксированная цена. А вот в Египте подобное практикуется, и это, конечно, безобразие. Потому что, сажая тебя на верблюда, вроде бы в шутку говорят про деньги. А прыгать туристам, особенно женщинам и детям, с непривычки страшно, да и больно падать. Поэтому я считаю, что надо себя вести либо как-то по-хитрому, либо агрессивно. Эти люди понимают только такой язык — силу и агрессию.

«СП»: — Всегда ли легко соглашаются на съемки, скажем, местные жители каких-нибудь затерянных уголков или малоисследованных территорий?

— Безусловно, иногда возникают некоторые трудности. В Африке, например, есть воинственные кочевые племена упомянутых уже масаев. Это своеобразные люди, смелые и отважные, живущие в отдаленных районах Кении и Танзании. Сознательно не пользуясь никакими благами цивилизации, они живут по своим законам в поселочках с домиками-мазанками, вылепленными из смеси глины с навозом и стоящими кольцом — чтобы на территорию деревни не смогли зайти дикие животные. Так вот, видя, что масайские деревни пользуются интересом у туристов, их жители начали собирать деньги с приезжих, желающих посмотреть на быт аборигенов. Причем, цены у них растут от года к году. Когда я впервые попал в их жилища, вход стоил 10 долларов с человека. Ты платишь эту сумму, и тебе позволяют снимать. Если же ты без разрешения попытаешься запечатлеть на камеру их «личную жизнь», в тебя могут и камнем запулить, да и копьем метнуть — а они охотники меткие, и рука у них твердая. Поэтому с ними никто не связывается, предпочитая платить деньги.

Фото: из личного архива Дмитрия Крылова