
Россия поздно стала морской державой, при этом российские моряки все же умудрились открыть целый континент (Антарктиду). В исследование высоких широт наши мореходы также внесли значительный, если не решающий вклад. Время от времени политические обстоятельства складывались так, что русские почти уходили из океана; к счастью, очередной такой безблагодатный период, видимо, подходит к концу.
Погоды хуже для ожидания корабля на причале представить трудновато. Чуть выше ноля, пронизывающий ветер с дождем и мокрым снегом. Пустынная, обледеневшая Якорная площадь, поверх наледи — лужи. В белесых утренних сумерках светятся окна Морского собора. Кронштадт, воскресенье, полдесятого утра.
Мы ждем у КПП Усть-Рогатки — это причал военных кораблей, закрытый для посторонних, пройти сюда можно раз в год, на день Флота. Сейчас тоже можно, но не всем. По спискам пропускают родственников и журналистов, но списки еще едут, и вот мимо нас под барабанную дробь проходит рота курсантов. Рядом вприпрыжку скачет местный бобик, настроение у него явно приподнятое. Добродушный мичман среднего возраста предлагает укрыться в здании караулки, но молодой лейтенант настаивает на соблюдении флотского порядка.
Списки приехали, порядок соблюден, на причал проезжают машины телеканалов, проходят газетчики и главные, наряду с командой «Адмирала Владимирского», герои дня — родственники моряков. Молоденькие девушки, женщины с детьми, папаши с надувными шариками, даже дама с маленькой собачкой присутствует. Корабля меж тем не видно, но деловитые приготовления — курсанты равняют строй, ставят кафедру и микрофоны, внушают надежду на то, что ожидание не затянется. Наконец на горизонте показывается длинный силуэт белого парохода, почти сливающийся со светло-серой кашей из воды и льда. Дождь не перестает, и на ум приходят мысли о том, что в России не только земледелие рискованное, но и мореплавание — повышенно рискованное; это тем более верно, что значительная часть плавания «Адмирала Владимирского» проходила в морях Северного Ледовитого океана. Судно входит в гавань, затем медленно, при помощи буксиров, начинает приближение к месту швартовки. Возбуждение в публике нарастает, журналисты и прочие гражданские начинают бегать по причалу в поисках лучшей точки обзора. Моряки с завидным терпением наводят порядок, объясняя, что будут кидать швартовые концы с грузом, и если прилетит в голову, то мало не покажется. Все это время звучит музыка — сначала курсанты исполняют государственный гимн, затем приходит черед морских песен. Во время прибытия корабля Главнокомандующий ВМФ Виктор Чирков, начальник ЛенВМБ Олег Журавлев и прочие, как говорится, официальные лица, стоят, смешавшись с толпой. В полном, не побоюсь пафоса, единодушии все смотрят на палубу «Адмирала Владимирского», где выстроилась команда. И вот летит швартовый конец. Подан трап. Первыми спускаются начальник экспедиции Олег Осипов и капитан Александр Пышкин. Адмирал Чирков принимает доклад об успешном завершении похода. Затем команде вручают запеченного поросенка, следует короткий митинг — на импровизированной трибуне Главком, затем вице-губернатор Александр Говорунов и представитель Русского Географического общества. Постоянно повторяются слова о том, что это первая российская кругосветка… ну, не со времен Крузенштерна и Лисянского, конечно, но с момента распада СССР — определенно. Тут мне следует немного приоткрыть карты: о былом размахе, а затем удручающем упадке гидрографических исследований и военно-научного мореплавания я знаю, что называется, из первых рук — мой дед адмирал Анатолий Рассохо возглавлял Управление Навигации и Океанографии (тогда — Главное Управление) более двадцати лет. Еще в восьмидесятые годы прошлого века страна обладала прекрасным и, главное, действующим гидрографическим флотом, работали постоянные экспедиции — в Севастополе, на Кубе. Но с конца восьмидесятых все шло, как можно догадаться, по нисходящей: суда стояли на приколе, штат Управления сокращался. Поэтому нынешнее воодушевление моряков совершенно понятно и трогает особенно.
Итак, зачем же все-таки во времена, когда мир, кажется, исследован вдоль и поперек, такая роскошь как кругосветные плавания? Вот островок Яя, замеченный с вертолета в 2013 году и названный так потому, что пилоты не могли договориться, кто его заметил первым, и кричали — Я! Я! Экспедиция «Адмирала Владимирского» подтвердила существование острова, зафиксировала координаты, произвела высадку. Россия приросла новыми территориями. Аж в полкилометра (такова площадь острова) — скажут сетевые остроумцы. Хм, но с учетом прибрежных вод — уже как минимум 452 квадратные мили, и это территории в Северном Ледовитом океане, на которые в последнее время обращают внимание все сопредельные державы в связи с природными богатствами, скрывающимися в их недрах. Предположительно установлено образование еще трех новых островов в местах схода ледников, а также значительные изменения береговой линии. В районе Соломоновых островов обнаружена подводная гора, в Баренцевом море и Тихом океане выявлено восемь так называемых отличительных глубин, иные из которых тоже могут оказаться возвышениями рельефа, важными как для науки, так и для практической навигации.
На причале Главком Чирков говорил журналистам о новых территориях, а начальник экспедиции Олег Осипов (также он является заместителем начальника Управления навигации и океанографии) — о «плавучем университете»: в походе приняли участие курсанты Военно-морского института (корпус Петра Великого), «Макаровки», Гидрометеорологического университета. Кстати, на специальность «гидрограф» в ВМИ начали снова набирать чуть ли не год-два назад, после большого перерыва. Как замечали моряки, пятимесячная экспедиция «Адмирала Владимирского» стоит целого года обучения. Капитан Александр Пышкин, — так и хочется сказать — «обветренный как скалы», веселил публику рассказами о белых медведях, которые бегают по ледникам «что твои собаки», а также отмечал прекрасную работу команды, а на вопрос о сомалийских пиратах сообщил, что даже если бы корабль зашел в дикие воды, то с русскими морпехами на борту опасаться нечего. Да-да, а что вы думали — «Адмирал Владимирский» все же военный, хоть и не боевой корабль. Следующий поход — в ноябре этого года в Антарктиду.
В заключение начальник Управления Навигации и Океанографии Сергей Травин пригласил журналистов в кают-компанию, а затем в рубку «Адмирала Владимирского». Атмосфера живого, действующего корабля — деловитая и бодрящая, хоть и несколько неформальная по возвращению. В кают-компании, помимо фотографий президента РФ и руководства флота, портреты Крузенштерна, Беллинсгаузена, Лазарева. На столе красуется «флотский поросенок». А из высокой рубки открывается вид на гавань.
Как стала возможной подобная экспедиция?
Сергей Травин: — Это была задумка Виктора Викторовича Чиркова, и мы ее воплотили в жизнь.
Насколько мне известно, численность Управления, а также его мощность сильно сократилась за последние пару десятков лет. Будут ли подвижки к лучшему в этом смысле?
Сергей Травин: — Надеюсь, что да.
Как скоро?
Сергей Травин: Возможно, что уже в течение года. Также президент в мае 2014-го подписал распоряжение, в соответствии с которым до 2025 года должен быть обновлен парк судов и катеров гидрографической службы. Поэтому, если финансы страны позволят, к этому времени у нас будет современный гидрографический флот. Пока же, в сентябре этого года, мы спускаем на воду большой новый катер.
Строительство новых больших судов должно начаться в 2019−20 годах, а сейчас радует и то, что старые начали выходить в море, и эта активность уже приносит ощутимые результаты. Как сказано в деловитом и одновременно трогательном сообщении руководства экспедиции — «поход наглядно продемонстрировал, что для того, чтобы знать о Мировом океане больше и раньше других, необходимо проводить на постоянной основе систематические исследования…»
Когда мы идем к трапу, на корме «Адмирала Владимирова» дрожит флаг Гидрографической службы — он сине-белый, с маяком и андреевским крестом, и маяк с флага кажется братцем настоящего маяка на Петровском канале, к которому любят приезжать молодожены.
Фото: Виталий Аньков/ РИА Новости