Европейская страна в Африке

Что знают россияне о Тунисе? Почти ничего. Где-то в Африке. Вроде — арабская страна. Мусульманская — аллах-акбар, тетки в парандже, 5−7 оборванных детей в семье, отсталость… Самые продвинутые наверняка добавят — «туристическое направление», но для нас далеко не главное: в отличие от Египта, Турции и даже Испании-Италии сюда едет совсем немного россиян. И все наверняка удивятся, если узнают: средняя продолжительность жизни в африканском Тунисе — 74,4 года (сравниваем с нами — «белыми», «православными», «европейцами» и прочими «арийцами» и тягостно вздыхаем)… А потому одна из главных проблем страны на сегодняшний день — повышение пенсионного возраста с 60 до 62 лет, вокруг чего ведутся оживленные дискуссии, впрочем — пока не выливающиеся во «французские» беспорядки.

Согласитесь — уже любопытно! Африканская страна с развитой пенсионной системой, причем — пенсионной системой неплохой, раз среднестатистический тунисец живёт на 10 лет больше среднестатистического россиянина (примерно столько же, сколько живут граждане на Западе). А как насчет 5−7 среднестатистических оборванных детей? Увы — суммарный коэффициент рождаемости в Тунисе тоже совершенно нетипичен для мусульманского мира и опять скорее напоминает «деградирующий» и «загнивающий» Запад — 1,75 ребенка на женщину. Самый низкий в арабском мире. Но зато и самые низкие показатели младенческой смертности (23,4), тоже скорее сопоставимые с европейскими странами. Пусть не самыми передовыми, но как минимум с балканскими. А «на закуску» — сопоставимый с ними же ВВП на душу населения (8255 долларов в год), что превышает показатели и Египта (4836), и Марокко (4349), и Алжира (7244), не говоря про страны «южнее Сахары».

«Мягкое подбрюшье» Европы — Балканы, Юг Италии. Именно их, а совсем не арабско-мусульманский мир, и напоминает больше всего Тунис даже визуально, когда едешь по его дорогам, смотришь на улочки его городов. Нетипичная для Африки ухоженность и аккуратность. Нетипичное для Востока вино, пиво и даже финиковая водка в свободной продаже. Вполне светски одетые граждане — нет, конечно же, встречаются и девушки, женщины в хиджабах. Но «закутаны в платки» отнюдь не все дамы, и нередко даже в провинциальном присахарском поселке можно увидеть совершенно несопоставимую с нашими стереотипами сценку — идут под ручку из школы две подружки-старшеклассницы. Одна — в длинной юбке и платке, другая — в обтягивающих джинсах и в майке с таким вырезом, что и в Москве смотрелся бы вызывающе… Но тунисцы лишь пожмут плечами на ваш недоуменный взгляд — «религия — частное дело каждого человека». Хочешь поститься во время мусульманского поста рамадана — постись. Не хочешь — не постись. Никто слова не скажет.

Как же получилось такое чудо — живая мечта Кемаля Ататюрка, вполне светская, прозападная страна в арабском мире, жители которой быстрее находят общий язык с европейцами, нежели со своими же собратьями-фундаменталистами?

Наверное, как и в случае с «кемалистской» Турцией, стоит упомянуть об особенностях благодатной «почвы», на которые упали семена современного общества. На берегах Босфора это было эллинистическое и византийское наследство. В Тунисе — память о величии Карфагена, подарившего миру не только полководца Ганнибала и винодела Магона (лучшее вино Туниса до сих пор называется «Магон»), но и одну из первых Конституций — свод законов, которые должны строго соблюдаться всеми членами общества. И со времен седой древности, римской провинции «Африка», давшей Вечному Городу нескольких императоров, Тунис скорее ориентировался на Европу, чем на Восток. Это легко объяснить чисто географически: основные центры арабского мира — Каир, Багдад, Дамаск далеко, а до Италии через пролив всего-то полторы сотни километров. Вполне схож с итальянским и климат Туниса. А климат, как известно, определяет многое — образ жизни, архитектуру, менталитет.

Наконец — наследие «проклятых французских колонизаторов», которые, как и все европейские исполнители «миссии белого человека» одной рукой грабили свои колонии, но другой — строили здесь первые современные школы, больницы, заводы и фабрики, шоссейные и железные дороги, каналы, переделывали в «европейском» стиле хотя бы главные улицы городов.

В рамках борьбы с колониализмом большинство народов Африки, одержав победу, тут же изгоняли всех ненавистных «захватчиков» — не только солдат, но и врачей, учителей, инженеров, фермеров. Не избежал этой участи даже соседний Алжир, откуда были вынуждены уехать два миллиона французов. Полностью разоренной, откатившейся в архаику, дикую инфляцию и голод, оказалась после изгнания европейцев некогда процветавшая страна Зимбабве. Нечто похожее испытали на себе русские люди в Средней Азии после 1991 года. Но тунисцы оказались мудрее: изгнав одних лишь французских солдат, простили обиды французским специалистам. «Они были наши враги, но теперь — наши партнеры» — сказал первый президент страны, Хамид Бургиба. И французские инженеры продолжили обучать тунисцев работать на заводах и фабриках. Французские учителя помогли окончательно искоренить неграмотность. Французские врачи — повысить продолжительность жизни до тех самых 74,4 лет. Французские агрономы — вывести Тунис на 2 место в мире по производству и экспорту оливок и оливкового масла. Даже хлеб (багеты и круассаны) научили тунисцев печь парижские булочники! А французский язык и по сей день остался де-факто вторым, обязательным к изучению в школах.

Прирост ВВП Туниса многие годы — один из самых высоких в Африке (более 8% в год). Там, где еще не так давно ходили вдоль дорог ослы-козлы и паслись верблюды, выросли отели, похожие на современные дворцы. Строятся дороги, промышленные предприятия. Страна сама себя кормит (до 85% необходимого продовольствия), одевает и обувает (в Сусе, например — несколько фабрик по пошиву одежды всемирно известных марок). Небогатый на природные ресурсы Тунис, лишенный таких потоков нефте- и газо-долларов, как Алжир или Ливия, правильно сориентировался на туризм: полученные от первых туристов деньги не промотали, не разворовали, не стали тратить на вооружения, как это нередко делали иные арабские страны в погоне за иллюзорным лидерством. Эти деньги вновь вкладывали и вкладывали, грамотно просчитывая все риски.

Здесь нет кричащей роскоши, характерной для разжиревших на нефти Эмиратов или Кувейта. Здесь не строят тысячи центрифуг, как в Иране. Но страна живет достойно: по дорогам едут «Рено», «Пежо» и «Фиаты» (их тоже собирают в Тунисе), а доля бедняков составляет всего около 4% (сравните с российскими официальными цифрами — 15−16%). А ещё здесь на удивление безопасно даже в отличие от утыканного блок-постами и полицейскими Египта: полиции вообще почти не видно (правда, говорят, что здесь как в Киеве времен Ющенко — чтобы не пугать туристов, «фараоны» ходят в штатском). Никто не проверяет документы. Побывавших в России жителей «нетипичной» арабской страны искренне удивляет: в Москве их, порой, из-за смуглости кожи «шмонали» по несколько раз на дню.

Вернёмся к местным девушкам, которые, несмотря на характерный для последних десятилетий всплеск мусульманского фундаментализма во всем мире по-прежнему предпочитают европейскую одежду: про Тунис говорят, что ни в одной другой мусульманской стране женщины не пользуются такими свободами, как здесь. Еще в 1957 году Бургиба уравнял в правах женщин с мужчинами. В соответствии с принятым тогда «Кодексом статуса личности» было запрещено многоженство и прочие феодальные пережитки, а права женщин законодательно защищены. Сегодня тунисские дамы абсолютно свободно выбирают себе женихов и мужей, могут по своей инициативе подать на развод, наравне с мужчинами работают повсюду, успешно «оккупируя» не только чисто женские профессии медиков и учителей, но и, к примеру, тех же военных или полицейских и даже барменов. Институт «калыма» тоже остался в прошлом.

«Европейская страна, случайно оказавшаяся в Африке», — говорят о Тунисе многочисленные туристы из Англии, Франции, Германии, Италии, Польши… В отличие от россиян — их здесь отдыхает, лечится водорослями, играет в гольф на просторных лужайках по нескольку миллионов в год! «В Африке лишь два приличных места — ЮАР и мы» — шутят тунисцы.

Тунисцы связывают успехи своей страны с именем нынешнего президента Зина аль-Абидина Бен Али. Сменив в 1987 году Хабиба Бургибу, новый руководитель взял курс на масштабные социально-экономические и политические преобразования, совпавшие с горбачевской перестройкой. Поэтому в арабском мире их даже начали называть «зинестройка».

Новая власть обратилась с призывом к тем, кто имеет деньги и занимается бизнесом: «Не бойтесь! Ваши деньги — это ваши деньги! Но вкладывайте капитал в экономику страны! И тогда никто не спросит, откуда у вас эти деньги! Делайте свой бизнес — и платите налоги! Но неуплата налогов — преступление и будет караться по закону. Тунис открыт для честного, цивилизованного бизнеса! А если созданные вами предприятия будут работать на экспорт, то мы вас освободим от налогов!».

Благодаря либерализации экономика Туниса получила новый импульс, в неё влилась «свежая кровь». За короткий срок было создано более 3000 офшорных предприятий, филиалов европейских, американских и даже японских фирм и корпораций. Тунис притянул к себе торговый капитал и стал очередной Меккой для импортно-экспортных операций. При этом «командные высоты» в экономике государство всё-таки оставило в своих руках (у Туниса — колоссальные социальные расходы на бесплатное образование вплоть до высшего, пенсии и т. п.), и также твердо следило за соблюдением законов со стороны тунисских и иностранных предпринимателей. При этом «силовики» не совали свой нос в бизнес столь активно — да их, собственно, и не так-то уж и много в Тунисе, силовиков. Армия у страны небольшая.

Напоследок, наверное, стоит сказать еще об одной стороне уникального тунисского опыта — вопросе, болезненном для россиян, а именно — воинской повинности. В Тунисе проблема призыва решена примерно так же либерально, как в Грузии: служить один год. Хочешь — служи. Не хочешь — не служи. Но тогда «откупайся» — и не сумасшедшими деньгами, которые у нас достаются взяточникам врачам и военкомам, а вполне официально: отдавай в течение года министерству обороны половину своей зарплаты.

Разумеется, Тунис все же не стоит идеализировать. При всех достигнутых успехах уровень развития пока позволяет сравнивать страну, как и говорилось, лишь с Балканами. Тунисцам же, понятное дело, хотелось бы жить ещё лучше. Не все ладно здесь и с демократией (партия президента из раза в раз набирает «конституционное большинство»), свободой СМИ — во многом они все ещё продолжают носить «суверенный» характер: не случайно по всем независимым рейтингам Россия и Тунис в этой щекотливой сфере идут почти ноздря в ноздрю. Однако, как и при всех наших проблемах — Россия все же не Туркменистан и не Северная Корея, так и Тунис — уже не Зимбабве и даже не Алжир, а развитие продолжается.

Смогут ли российские «модернизаторы» извлечь уроки из опыта небольшой средиземноморской страны? Хватит ли ума, твердости воли? Непростой вопрос. И от ответа на него зависит: а не обгонит ли в своём развитии нашу «великую империю» теперь уже не только какой-нибудь «азиатский тигр», но и эта жемчужина Северной Африки?

Фото afrikane3.livejournal.com