Что ждёт Египет после Мубарака

Не так-то уж много на земле стран, одновременно расположенных в двух частях света. Собственно, до распада СССР их было меньше, чем пальцев на руке: помимо нашей страны лишь Турция в Европе и Азии да Египет в Азии и Африке. По странному стечению обстоятельств, все — «наследники» древней Византии. И потому так ли уж удивительно, что даже при кажущемся внешнем несходстве здесь до конца одинаково не удаются как многовековые попытки местных «почвенников» затянуть общество в восточную архаику, так и старания «западников» модернизировать их по западным лекалам, а общество веками ищет «особый путь»?

В последнее десятилетие Египет перестал быть для наших граждан «терра инкогнита» — страна на Красном море превратилась в «народный курорт», потеснив традиционные Крым и Сочи. Тут побывали уже миллионы россиян. Но всё ли цепляет даже самый наблюдательный взгляд в промежутках между заплывами в коралловых рифах и занудным торгом при покупке сувениров? Между экскурсиями в Луксор и «к пирамидам» да карикатурным приставанием «ахмедов-мухаммедов» к ведущимся на лесть, аки козы на веревочке, «девушкам» лет сорока-шестидесяти?

Писать о Египте можно бесконечно — в конце концов, это, казалось бы, самая открытая, самая изученная страна Африки: о чём ни упомяни — споткнёшься о банальность. Но тем не менее…

Недавно один из блогеров, переселившийся год назад из России в Египет, описал в своём сетевом дневнике шокирующий случай:

«Свежайшая „экзотика“ из Хургады: мужик купил квартиру и поехал в Россию „освежить“ загранпаспорт… Приезжает этак через полгодика — ни кола и ни двора. Братья-арабы воспользовались доверенностью, оформленной для покупки недвижимости, и от его имени квартиру продали. Мужичок с горя-огорчения умер. Причём умер в придорожных кустиках возле окружного шоссе недалеко от аэропорта. Труп нашли, когда собачки стали лакомые кусочки от него по городу таскать… Надо проверить, но, учитывая местные нравы-повадки все очень и очень правдоподобно».

Африканский ужас, конечно: при всей своей строгости и «полицейщине» режим Мубарака, оказывается, не спасает так привлекаемых в страну заграничных господ-инвесторов от обыкновенного жулья. Процветающего, разумеется, лишь благодаря щедро подкармливаемым взятками «покровителям» наверху. Но не правда ли — проглядывает вскользь сквозь строки и нечто родное, знакомое. Куда более близкое к нашим берёзкам, и отнюдь не только в «лихие 90-е»…

«Покупайте квартиры и коттеджи в Хургаде!» — зазывно крутят рекламу по местным телеканалам почти в каждом крупном отеле — «Всего 39 тысяч долларов!» И ведь уже немало купили: одних только русских в далеком городе на Красном море постоянно проживает уже не то 10, не то все 20 тысяч, целые кварталы новостроек заселены иностранцами. Но такого вала и потока «инвестиций в недвижимость», как в Болгарию, Черногорию, Италию и Испанию всё же не наблюдается. «Что-то» останавливает людей, несмотря на дешевизну, и это «что-то» — нечто большее, чем арабские аферисты-риэлтеры.

Имя этому большему — грядущая в скором времени «точка бифуркации», которую с неизбежностью пройдёт крупнейшая страна арабского мира. Нынешнего президента Египта, Хосни Мубарака, многие называют не иначе как «кровавый диктатор» и палач, выстроивший собственную «вертикаль власти» и «суверенную демократию» после вызывающего убийства в 1981 году на военном параде в Каире предшественника Садата. Конечно, искренне и от всей души хочется пожелать крепкого здоровья и долгих лет жизни этому — без малейшей иронии — великому человеку, сумевшему объединить лучшие идеи как Садата, так и «не подходящего к ордену», «полуфашиста-полуэсэра» Гамаля Абдель Насера. Но не стоит забывать, что Мубараку уже пошел 83-й год, а секрет средства Макропулоса до сих пор так и не разгадан. Вопрос — каким будет Египет после ухода нынешнего пожилого «фараона» — звучит еще более драматично, чем какой станет Россия после Ельцина-Путина.

Вы задаете вопрос — неужели сложившийся в крупнейшей стране арабского мира умеренно-прозападный режим не так стабилен, что и здесь могут восторжествовать радикальные исламисты, как это уже было в соседнем Судане, талибском Афганистане? Неужели этот ключ ко всему Востоку попадёт в кровавые лапы «Аль-Каиды»? Неужели нынешние лидеры страны, приютившей в свое время беглого иранского шаха, могут разделить его судьбу? Либо — как минимум — уже полюбившийся россиянам «курортный рай» захлестнёт новый виток гражданской войны с исламистами, и потому «солнечная» недвижимость де-факто не будет стоить вообще ничего, и для отдыха на теплых морях придется выбирать иное место?

А почему бы и нет, раз на наших глазах стремительный виток демодернизации, отката в архаику и средневековую дикость, междоусобную войну мы наблюдали и продолжаем наблюдать уже третий десяток лет в получивших независимость бывших республиках Средней Азии, в той же Чечне, а в Северной Африке — в столь долгие годы пестовавшемся и окультуривавшемся «проклятыми французскими колонизаторами» Алжире? Если, мягко говоря, «определенные проблемы» начали возникать даже в казавшейся такой светской и проевропейской Турции? Если такие великолепные перья, как Орианна Фалаччи и Елена Чудинова пишут то «Ярость и гордость», то «Мечеть парижской богоматери», пророча ужас-кошмар даже Западной Европе?

Слово — замечательному ученому-востоковеду, автору книги «Египет и египтяне» Алексею Васильеву: «В Турции интеллектуалы были уверены, что их страна вот-вот станет членом ЕС. Они выросли на идеалах лаицизма и помнили, что даже предшественники Ататюрка — младотурки демонстрировали своё отношение к религиозным канонам, попивая коньяк и закусывая свиной ветчиной. И даже представить себе не могли, что накатится волна исламизма, которая захлестнет их общество, вдруг увидели, что нужно воздерживаться не только от свинины, но в пост рамадана — от еды, питья и курения, демонстрировать свою набожность, чтобы удержаться на работе, что их дочери вопреки собственному желанию надевают мусульманские платки и длинные платья. Что их демократия — самая развитая среди мусульманских стран — не искоренила традиций коррупции.

Каирские интеллектуалы — и прозападные либералы, и люди с розовой, марксистской окраской, и отчаянные леваки — уверяли, что Египет — «совершенно особая страна». Она, конечно, арабская, мусульманская, но одновременно и христианская, и средиземноморская, открытая миру. Египет с его особой личностью был ориентирован на прогресс, постепенное развитие демократии, на вхождение в мир развитых стран. Эту цель проповедовали все режимы, и проводя полусоциалистические эксперименты при Насере, и обращаясь к «инфитаху» — политике «открытых дверей» при Садате, и избрав средний курс на развитие рыночной экономики во времена Мубарака. Но в итоге они смирились и с демонстративным постом в рамадан, и с десятками часов религиозных проповедей в лучшее телевизионное время, и с запретом тем религии, секса, политики в кино и с женским обрезанием, и с девушками в однотонных платках на улицах".

Почему так произошло — отдельный и долгий разговор. Всё больше распространяется точка зрения, что мы наблюдаем отнюдь не конфликт секуляризованного христианства с исламом, а «сшибку» Города и Деревни: ведь именно в 70−90-е годы мусульманские страны прошли через свой этап урбанизации, во многом носившей «ложный» характер: в Анкару и Стамбул, Александрию и Каир, Алжир и Тегеран хлынул многомиллионный поток выходцев из деревни. А «деревню из девочки» вывести, как известно, даже и в России куда труднее, чем «девочку из деревни».

Потенциальная энергия социальной базы, питающей радикальных исламистов, велика. В Египте она прежде всего заключена в колоссальных социальных контрастах — огромном «городе-паразите» Каире и нищей провинции, в масштабной коррупции и произволе чиновников, в высочайшей безработице и невостребованности для миллионов людей — молодых, полных сил, нередко даже хорошо образованных, но не сумевших себя найти и реализовать полностью потенциал своей личности. (Не правда ли — вновь так много знакомого?) В результате в России потенциальная энергия такого рода перетекает в кинетическую так называемой «державной», «имперской» идеи — гремучего «коктейля Молотова» из превратно понятого православия, сталинизма, культа одурачивания и насилия — «водки и плетки». Ну а на Востоке — это столь же превратно понятый ислам, идеалы средневековой «духовности», как противовеса погрязшему во грехах неправедному Западу. И всё тот же пещерный культ силы, силы, силы…

Однако, всё же не стоит и впадать в тотальный пессимизм: ведь даже большинству мусульманских стран, куда более «традиционных», «закрытых» и «восточных» обществ, чем Египет пока удается выигрывать схватку с радикальными исламистами. Ряд исследователей считают, что Мубарак — тем и велик как президент, что уже сумел достичь перелома и выиграл решающий акт борьбы, достигшей апогея в 1997 году, после убийства 58 туристов у храма Хатшепсут в Луксоре. И потому неизбежный переход власти в Египте будет мягким и социальных потрясений не вызовет, а умеренно-светский, прозападный курс развития продолжится.

«За 7 лет войны между египетским правительством и исламистами было убито более 1300 человек, в основном мирных жителей, — продолжает Васильев, — По приговору военных трибуналов более 100 боевиков было повешено, тысячи приговорены к пожизненному заключению или долгим срокам тюрьмы, пыткам. Дома подозреваемых в терроризме в Верхнем Египте сносили бульдозерами.

Светски настроенные египетские интеллектуалы, сторонники демократии, защитники прав человека и упорядоченного судопроизводства, криво усмехаясь, наблюдая за нарушением властями судебных процедур и законности в стране, не устраивали по этому поводу шума. В конце концов, с режимом Мубарака они могли ужиться, но с триумфом исламистов — никогда".

Заметим — и в этих горьких строках опять же звучит нечто родное, до боли знакомое, когда и у нас некоторые товарищи обзывают правозащитников правозаshitниками: «А-а-а! Ходорковского своего защищаете! А томящихся по тюрьмам бритоголовых узников режима не защищаете! А что Осташвили либерасты умучали — вообще забыли!» Но увы — такова жизнь. В странах, одновременно расположенных в двух частях света, на стыке трудносовместимых цивилизаций, она, похоже, вообще не бывает простой и лёгкой даже в начале XXI века.

Фото и картина автора