Официальный представитель МИД РФ Александр Лукашевич объявил о подписании соглашения по установлению прямого авиасообщения между Москвой и Тайбэем. Ранее президент непризнанной Китайской Республики на Тайване Ма Ин-цзю предложил открыть безвизовый режим между его страной и Россией. В Москве появился центр продаж тайваньских автомобилей. А сама Москва отправила делегацию на выставку производства полупроводников SEMICON Taiwan — 2013. Так что новости о развитии контактов с «малым» Китаем сыплются одна за другой.
А началось все с возвращения к власти в 2008 году националистов-народников из партии Гоминьдан, имеющей давние исторические связи с нашей страной. Они сменили у руля правления здешних либерал-реформаторов, которые затеяли коренную ревизию исторического наследия Тайваня.
Против культа личности. Тайваньский вариант
— Да что вы все о Чан Кайши, да о Чан Кайши. Он такой же тиран был, как ваш Сталин, — убеждал семь лет назад автора этих строк один из активистов правившей в то время Демократической прогрессивной партии (ДПП).
Меня тогда просто поразили и слова представителя либеральной политической элиты Джозефа Ву, возглавлявшего, ни много ни мало, Совет по отношениям с континентальным Китаем:
— Изгнанный коммунистами с материка Чан Кайши мнил себя правителем всего Китая, хотя распоряжался лишь Тайванем. Но мы — реалисты, и подобные амбиции нам чужды.
Такой подход, конечно, вызывал большое раздражение Пекина, готового смириться с какими угодно амбициями тайваньских политиков, но никак ни с курсом на создание отдельного тайваньского государства.
«Прогрессивные демократы» в то время занимались развенчиванием «культа личности» китайского генералиссимуса. Международный аэропорт Чан Кайши был переименован в Аэропорт Таоюань (по названию уезда, в котором расположен). По стране демонтировали памятники Чану. Планировалось также закрытие Мемориального зала Чан Кайши и основание вместо него Музея тайваньской демократии. То есть мемориал бы сохранился, но с «расширенной» экспозицией.
Интересно, осталось бы в таком случае прежнее название у одноименной станции метро. Возникает невольная аналогия с нашей Библиотекой имени Ленина, ведь эту станцию Московского метрополитена не переименовали в Российскую государственную библиотеку или, упаси Боже, в Библиотеку российской демократии…
Под сурдинку «преодоления культа личности» в тайваньских школах сокращались часы, выделяемые на уроки по истории и географии Китая (вам это ничего не напоминает?). С мемориалом, по-видимому, просто не успели разобраться — слишком перевешивали меркантильные соображения. Ведь по посещаемости туристами этот музей уступает разве что 509-метровой Башне Тайбэй-101, которая до 2010 года удерживала звание высочайшего небоскреба в мире. Пока либералы размышляли, как быть, они проиграли очередные президентские выборы. А их лидер Чэнь Шуйбянь, покинув пост президента, получил 20-летний срок по обвинениям во взяточничестве и отмывании денег. Стало уже не до музеев.
Национализм, народовластие, благосостояние
Нынешней осенью я оказался на Тайване в составе международного тура, в котором участвовали журналисты и ученые из стран-членов АТЭС (форума Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества). Когда затрагивали исторические темы, от коллег из Японии и Мексики приходилось слышать все те же однотипные суждения о «тайваньском диктаторе», включая поднадоевшие уже аналогии с «тираном Сталиным». Более глубокой связи между историей китайского острова и нашей страной мои собеседники не усматривали.
Так, для редактора уважаемого мексиканского журнала Mundo International откровением стал рассказ о том, что появление новых трудов отца-основателя Китайской Республики (столетие которой на Тайване отпраздновали в прошлом году) Сунь Ятсена внимательно отслеживал Владимир Ленин. По словам Ильича, китайский революционер рассуждал «буквально как русский. Его сходство с русским народником так велико, что доходит до полного тождества основных мыслей и целого ряда отдельных выражений». Одна из ленинских работ, посвященных этой теме, так и называлась — «Демократия и народничество в Китае». Что, в общем-то, неудивительно: в эмиграции, приезжая в Европу, будущий лидер революционного Китая много общался с русскими революционерами, в том числе с одним из первых участников «хождения в народ» Феликсом Волховским и основателем эсеровской Боевой организации Георгием Гершуни.
«Национализм, народовластие, народное благосостояние», — три этих принципа легли в основу идеологии Гоминьдана (Китайской национальной народной партии), а сегодня упоминаются в первой строке государственного гимна Тайваня и в первой статье конституции Китайской Республики. Что особо созвучно нашим нынешним реалиям, Сунь Ятсен противопоставлял национализм этноцентризму, как силу, которая сплачивает разные китайские этносы на единой государствообразующей основе.
— А разве не о том же писал ваш великий Шолохов? — cпросил меня редактор русскоязычной версии журнала «Тайваньская панорама» Петр Чжан. Сразу замечу, что наряду с Пушкиным и Толстым (естественно, Львом Николаевичем) Михаил Шолохов входит в тройку наиболее популярных на острове русских писателей; не случайно в ходе «русских сезонов» в Национальном музее тайваньской литературы проводилась большая ретроспективная выставка, посвященная «трем русским гениям». Так что было ответить тайваньскому журналисту?.. Не вдаваться же в идеологические коллизии нашей истории, тем более, что мы сами в них зачастую не можем разобраться.
Кстати, то, что Чжана зовут Петр — неудивительно. Ранее он работал в тайваньской миссии в Москве, а среди тайваньцев, которые трудятся на госслужбе за рубежом, принято брать параллельные зарубежные имена (по стране пребывания). Скажем, нашу пеструю международную делегацию принимал мидовец Конрад Вэй-куан Хао (Конрад — потому что ранее ему выпала длительная командировка в Германии).
В южной столице острова
— А поехали в нашу вторую столицу — Гаосюнь, этот город для нас то же самое, что для русских Петербург. Только у вас вторая столица — северная, а у нас — южная, — предложил Конрад. И мы помчались — на новейшем экспрессе, на скорости до 280 км/час.
Помимо того, что Гаосюн — крупнейший в стране контейнерный порт (занимает шестое место в мире по обороту), индустриальный центр, это еще и культурная столица. Много буддийских храмов, Национальный университета Сунь Ятсена, входящий в тридцатку лучших вузов мира. Есть здесь и Центр искусств, который в Европе, да и у нас назвали бы Центром современного искусства. Конструктивизм, авангард, словом, все в духе столь модных ныне галеристов.
— Этот центр разместили в старом квартале, который после войны восстанавливали японцы, что можно было рассматривать как своеобразную контрибуцию, — слова местного экскурсовода возвращают нас в мир, где столь сложно переплетаются политика и история.
С 1895 по 1945 годы Тайвань был японской колонией, и только после Второй мировой войны его вернули Китаю. С тем, чтобы спустя четыре года с бегством Чан Кайши от коммунистов вновь отколоться от единой Родины. Теперь уже в качестве осколка былой Китайской Республики. Впрочем, для гоминьдановцев вопрос всегда стоял иначе: это на материке победило «коммунистическое восстание», и страну расколола именно КПК во главе с Мао Цзэдуном.
— Когда мы были частью Японской империи, мы следовали всему японскому, когда американцы помогли нам отбиться от Мао, стали следовать американским образцам. Настало время возвращаться к национальным корням, — так, в свою очередь, прокомментировал отношение к историческому процессу один из руководителей тайбэйского Института индустриально-технологических исследований.
Можно сказать, что в таком контексте исторический экскурс нашего гаюсюньского гида оказался совсем не лишним.
В Гаосюне, как впрочем и в Тайбэе, поразило обилие байкеров. Мотоциклы, мопеды, скутеры заполнили не только городские шоссе. Их владельцы настолько любят своих железных коней, что, похоже, не расстаются с ними никогда. Даже на прогулочный паром, курсирующий по живописной Ай-Хэ (Реке любви) они въезжают на своем двухколесном транспорте — для них там предусмотрена целая нижняя палуба.
По статистике, каждый третий житель Тайбэя и Гаосюна, невзирая на пол и социальный статус, в ежедневной жизни предпочитает автомобилю мотоцикл или скутер. Для их парковки отведена чуть ли не половина площадей городских тротуаров. Нередко можно встретить домохозяйку, отправляющуюся на скутере в магазин, химчистку или куда-либо еще по своим повседневным нуждам. Велосипеды в крупных городах встречаются реже, они более характерны для сельской местности, где не столь жесткий ритм жизни.
Чан и сыновья
Тайбэйские друзья подарили мне очень интересный сувенир — дощечку, наподобие тех, которые в полевых условиях прикладывали к военным картам командиры китайской армии времен Второй мировой. На ней выведены изречения Чан Кайши (как и у Мао, у генералиссимуса был свой цитатник). В переводе на русский эти иероглифы звучат так: «Цель жизни — улучшение качества жизни человечества», «Смысл жизни — сотворение новой жизни, с помощью которой сохраняется Вселенная». Первое вытекает из гоминьдановского принципа «народного благосостояния». Второе, не исключено, было навеяно постоянным страхом за судьбу своих сыновей.
Случилось так, что приемный (по одной из версий — внебрачный) и родной сыновья генералиссимуса едва не оказались по разную линию фронта.
Еще в 1920-е годы отец отправил их подальше из революционного Китая, где в то время он сам сражался против разного рода военно-феодальных режимов с их иностранными покровителями (помните «Рычи, Китай» Сергея Третьякова). Причем, если родной сын Цзян Цзинго уехал на учебу в Москву, в коминтерновский Университет имени Сунь Ятсена, то пасынку Цзян Вэйго выпало стать слушателем военной академии в Мюнхене. Во время конфликта отца с советским руководством Цзян Цзинго (под имением Николая Елизарова вступивший сначала в комсомол а затем и в ВКП (б), превратился в фактического заложника Сталина. Эта история обернулась большой жизненной драмой, когда сын был вынужден даже отречься от отца, В любом случае, в 1937 году международная обстановка в очередной раз изменилась — Китай атаковали японцы, от которых Чан Кайши пришлось отбиваться в очередном же союзе с коммунистами.
Цзян Цзинго позволили вернуться на родину, причем вместе с русской женой Фаиной Ипатьевной Вахревой, работавшей токарем на «Уралмаше» (сам Цзян-Елизаров был редактором газеты «За тяжелое машиностроение», выходившей на том же заводе). Отец простил отпрыска, который впоследствии стал его политическим наследником, сначала в качестве главы Гоминьдана, а затем и президента. Тайваньцы старшего поколения любят рассказывать гостям из России о феерической судьбе «комсомольца Коли Елизарова».
А что же пасынок? Цзян Вэйго не только окончил Мюнхенскую академию, но и попал в элитные части альпийских стрелков. В звании лейтенанта участвовал в нападении вермахта на Польшу и, кто знает, как сложилась бы его дальнейшая судьба, не отзови отец его вовремя на родину. Цзян Вэйго теперь предстояло сражаться против японцев и быстро сделать военную карьеру.
Он Путина видел
Нынешний президент Китайской Республики на Тайване Ма Ин-цзю с Россией тоже знаком не понаслышке. В сентябре 1997 году, будучи министром без портфеля в тогдашнем гоминьдановском правительстве он участвовал в проходившем в Москве форуме Всемирной ассоциации экспертов международного права и любит теперь с теплотой об этом вспоминать. Нынешнее же предложение Ма ввести безвизовый режим с Россией, как показывает практика, абсолютно не противоречит непризнанному статусу Тайваня на уровне ООН. Тайваньцы уже имеют безвизовый режим и с США, и со странами Евросоюза.
Поверженный соперник нынешнего президента Чэнь Шуйбянь тоже бывал в России, но по другому поводу и при других обстоятельствах. В 1995 году в качестве мэра Тайбэя он нанес визит в Петербург, где общался с коллегой Анатолием Собчаком и заодно познакомился с Владимиром Путиным, в то время — первым зампредом председателя правительства Санкт-Петербурга и руководителем комитета по внешним связям.
Будучи главой государства, Чэнь тоже любил вспоминать о поездке в Россию. Рассказывал о том, что знавал ее нынешнего президента в те времена, когда тот занимал еще даже не третьи и не четвертые позиции в государстве. Российские представители на Тайване от комментариев на эту тему обычно уклонялись.
Автор — кандидат исторических наук
Фото автора
