Июли 1941−1944: война сознаний

В истории Великой Отечественной войны июли по своей важности уступают разве что маям и июням. Во всяком случае, именно на пике лета принимались решения, которые во многом предопределяли ход событий, а порой и кардинально меняли его. На сознательном и подсознательном уровне.

И действительно, на первом этапе войны в июле успех почти всюду сопутствовал вермахту. Но поражения не сломали Красную армию ни в 1941-м, ни в 1942-м. Наоборот, каждый раз советские войска становились сильнее, закалялись в тяжелых боях, приобретали ценный боевой опыт, который потом помог сокрушить врага.

Но самое главное — тот тяжелейший июль оказался месяцем, когда Сталин и советская Ставка в целом осуществили самые главные свои пропагандистские операции, которые вполне можно назвать информационными ударами по противнику. Все они вписаны золотыми буквами в историю Великой Отечественной.

Июль 1941

Первая такая акция в борьбе за сердца и умы людей, которая, собственно, и сделала схватку с гитлеризмом Великой Отечественной войной, состоялась буквально после вторжения нацистов. Имеется в виду обращение Сталина от 3 июля 1941 года. Никогда прежде руководитель государства не обращался к народу: «Братья и сестры!».

Одним только этим обращением руководитель нашего государства подчеркнул и степень нависшей опасности, и степень сплоченности, которая требуется в этой ситуации. Все бойцы и командиры, все труженики тыла — не винтики государственной машины, но члены одной большой семьи, судьба которой теперь в руках каждого. И каждый должен исполнить свой долг.

Июль 1941 года стал месяцем первых, пусть робких пока успехов РККА. Хотя с этими первыми победами историки толком определиться не могут. С одной стороны подчеркивается долгая остановка гитлеровского «Дранг нах остен» в районе Смоленска, хотя в итоге противнику удалось там окружить значительную группировку советских войск.

То же самое — с успешными действиями Юго-Западного фронта при обороне Киева. Которая, к сожалению, в итоге закончилась катастрофой. Позднее нацисты обошли с флангов группировку, защищавшую столицу советской Украины.

С другой стороны, малоизвестен первый по-настоящему успешный контрудар на ленинградском направлении под Сольцами. Там нашим частям удалось отбросить наступавшие колонны фашистов на десятки километров на запад. Не исключено, что именно это полноценное контрнаступление и не позволило вермахту потом взять город на Неве.

В июле 1941 года, что стратегически было важно, начала проводиться полномасштабная эвакуация и были предприняты первые шаги по формированию Антигитлеровской коалиции. 12 числа было подписано советско-британское соглашение о союзнических действиях. Исторический документ, ведь союз перед лицом общего лютого врага заключили далеко не друзья!

Июль 1942 года

В июле 1942 года над страной вновь нависла смертельная угроза. Причем — в каком-то смысле даже бОльшая, чем годом ранее.

В самом начале война где-то в глубине души каждого, наверное, бойца и командира сидела мысль, что все неудачи — временные. Вот подойдут некие основные силы — и тогда погоним врага.

В июле 1942-го от этих надежд уже не осталось и следа. Поэтому во многих частях и подразделениях, а самое главное, — в душах людей воцарилось уныние. Нужно было в буквальном смысле встряхнуть павшие духом армию и флот. И тут появляется знаменитый сталинский приказ № 227 — знаменитый «Ни шагу назад!». Который такой встряской и стал.

Этот легендарный документ антисоветски настроенные исследователи кляли и до сих пор клянут на все лады. Мол, он ввел заградотряды и штрафбаты. Между тем, не будет сильным преувеличением сказать, что приказ Сталина буквально спас страну. Понуро отступавшая до его появления РККА вдруг встрепенулась и стала оказывать яростное сопротивление, которое нарастало буквально по дням и даже часам.

Скорее всего, без приказа № 227 гитлеровцы смогли бы захватить Сталинград и перерезать жизненно важные артерии страны. Весьма вероятно — прорвались бы к стратегическим для СССР бакинским нефтепромыслам.

Но после этого мощного информационного удара, фактически предупредившего народ и Вооруженные силы о возможности поражения, которое могло означать гибель государства и миллионов людей, врагу не суждено было достичь своих целей. Как будто в невидимую стену уперлись гитлеровские войска и на Северном Кавказе, и в междуречье Волги и Дона.

Впрочем, результат той оглушительной встряски мгновенно проявился и на других участках фронта. В частности, 30 июля 1942 года началась первая Ржевско-Сычевская, а, по сути, — первая вообще стратегическая наступательная операция Красной Армии. Да, она была длительной и кровопролитной и в целом закончилась неудачно для советских войск. Но сам факт ее проведения был важен. Бесценный опыт потом пригодился в последующих наступлениях. В том числе — под Сталинградом.

Нарастала помощь союзников. Правда, в сугубо военном отношении она была более чем скромной — боевые действия «братьями по оружию» велись на удаленном от основных событий Североафриканском ТВД, а также на Дальнем Востоке. А вот поставки по ленд-лизу оказались весьма ценными — как поставляемой через океан боевой техникой, оружием и продуктами, так и положительным морально-психологическим влиянием. Все в СССР, глядя хотя бы на примере банки тушенки, привезенной из-за океана, понимали, что они не одни в битве против фашизма.

Июль 1943 года

Июль 1943 года, в принципе, расставил все точки над всеми буквами во Второй мировой войне. Ни соверши к этому моменту нацисты уже столько чудовищных преступлений и ни будь их фюрер таким бесноватым — акт капитуляции уже можно было бы подписывать. Точнее — по окончании решающей Курской битвы.

Если и оставались у гитлеровцев какие-то шансы на победу после разгрома под Сталинградом — под Курском они были окончательно утрачены. Гитлер и его камарилья, конечно, предчувствовали такой исход и поэтому не торопились с началом «Цитадели», надеялись подтянуть как можно больше новейших своих танков «Тигр» и «Пантера».

Но и эта карта была бита, причем еще до начала сражения. Советские войска провели артиллерийскую контрподготовку на рассвете 5 июля. Удар был страшным не столько с военной точки зрения, сколько с психологической. Противник понял, что фактор внезапности, который не раз ему помогал в первые два года войны, в этот раз отсутствует совершенно.

Тем не менее, гитлеровцы решили-таки пойти ва-банк. Но на северном фасе Курской дуги, впрочем, неудача стала очевидной уже в первые часы наступления. А вот на юге определенные шансы на успех войска под командованием фон Маштейна имели. И возможно, даже преуспели бы, если бы в тылу с трудом сдерживавшего их натиск Воронежского фронта не находились бы войска резервного Степного фронта. Именно они, прежде всего, 5-й гвардейской танковой армии Ротмистрова не остановили бы натиск «панцир-дивизионен» в легендарном сражении под Прохоровкой. Остановили ценой немалых потерь, но остановили!

А если учесть, что 10 июля западные союзники высадились на Сицилии, то даже прорыв к Курску, скорее всего, ничего вермахту не дал бы. Речь теперь шла лишь о сроках и цене окончательной победы над нацистской Германией.

Июль 1944 года

В июле 1944 года Сталин осуществил еще один гениальный ход с целью психологически сломать гитлеровцев. Ну, и показать миру, что они уже поставлены на колени. В Москве прошел «марш военнопленных».

Сталина очень удивляло, что, несмотря на эпические победы Красной армии, на Западе не очень верили в столь грандиозные победы. И в каком-то смысле не верят до сих пор, считая свое участие решающим фактором в победе над нацизмом. Но тогда у советского руководства была возможность продемонстрировать всему миру, что мощь некогда казавшегося непобедимым вермахта во многом сокрушена.

Решено было 17 июля 1944 года провести по московским улицам толпы захваченных в ходе операции «Багратион» немецких солдат, офицеров и генералов группы армий «Центр». Той самой, что в декабре 1941 года в бинокли рассматривала улицы советской столицы. По этим улицам спустя два с половиной года многих из них и провели. Под конвоем.

Для миллионов москвичей, которые ждали своих родных с фронта, это был лучик надежды на скорейшую победу и возвращение бойцов домой. Для тех же, кто так и не дождался близких, это был акт морального отмщения агрессорам, пришедшим с оружием в руках и творившим чудовищные злодеяния на советской земле. За страдания свои и всего народа.

Настоящий же акт отмщения вершился тогда на полях сражений. Третий рейх уже трещал по швам, сжимаемый с двух сторон. С востока — Красной армией, освобождавшей землю Белоруссии. А с запада — союзниками СССР, выдавливавшими нацистов из оккупированной ими в 1940-м году Франции.

Все знали, что победа уже близка. Общая победа, которую тогда никто еще не думал делить. А тем более присваивать ее лавры, отнимая у главного победителя — советского солдата.