Переброс танка «Ягуар» из-за Берлинской стены

Европа с широким размахом отпраздновала 25-летие падения Берлинской стены. А что на самом деле происходило по обе ее стороны, знают наверное только разведчики. Вот что специально для «СП» рассказал резидент под агентурным псевдонимом Боксер.

Легенда и агентурный выход

В Берлин я попал незадолго до того, как не стало ГДР и СССР. В 1987 году меня пригласили поработать в Германии. Со мной подписали трёхлетний контракт, в котором оговаривалось, что мне гарантируют семьдесят процентов зарплаты по месту работы в Москве и двойную плату в Германии. В итоге зарплата составила 1800 марок ГДР в месяц. Это больше, чем зарабатывал любой командир полка Группы советских войск в Германии. По официальному договору, я приглашался в Лейпциг тренером по игровым видам спорта и борьбе. А когда приехал на место, оказалось, что там нужен специалист по подготовке боксёров. Поскольку приказ о моём назначении был подписан, я со свойственным мне энтузиазмом ввязался в малознакомый вид деятельности, стал тренером по боксу. Первым делом оформил спортзал, подготовил снаряды, покрасил полы, оборудовал ринг. У меня тренировались две группы: юноши и ребята младшего возраста. Это были дети наших военных из Группы войск, дети дипломатических работников стран Варшавского договора и немецкие мальчишки. Их было чуть меньше половины из всего набора. Все это давало мне возможность познакомиться с родителями детей, узнать их настроение, выслушать разные мнения и т. д.

Понемногу я начал знакомиться с местными интеллигентами, приглашал их в кафе, рестораны. Что приветствовалось моим руководством. Выпивали мы, советские командированные, за счёт представительств «Тракторэкспорт» и «Книгаэкспорт». На представительские нужды закупали ром. Его списывали тоннами на какие-то фройндшафты, дружеские застолья с немцами. Бывало так, что выпивали три бутылки рома, а списывали три ящика. Но это уже была не моя проблема, а принимающей стороны.

Уже тогда в воздухе чувствовался дух свободы и демократии. Ну что вы хотите, 1987 год, разгар перестройки. И между собой мы общались довольно открыто и непринужденно.

И кстати, в Лейпциг, где располагался штаб одного из армейских соединений, приезжал на спортивные соревнования из Дрездена офицер и очень скромный человек Владимир Путин. Мы не раз сходились с военными на волейбольной площадке. Будущий президент России неплохо разбирался в игровых видах спорта. Не могу сказать, что мы вели задушевные беседы, но в Лейпциге мы встречались. Выпивать вместе не приходилось, а в волейбол играли.

Если говорить о ГДР социалистического периода, мнение может быть неоднозначным. Сказать, что я научился у немцев трудолюбию и высокой производительности труда, — этого не скажешь. На родине Карла Маркса, запудрившего нам мозги учением о скорой погибели капитализма, живут люди педантичные, ровные, эмоционально устойчивые. Всё у них по расписанию, даже секс. Если вспомнить нашу поговорку: делу время, потехе час, — то применительно к немцам надо добавить: час перед сном. Они не сорвутся вдруг и не начнут работать больше других. Так не принято. Граждане восточного блока были совсем другими. Социализм успел развратить и их, там также действовал принцип: меньше работать, больше отдыхать.

Я работал в сфере спорта, а это всегда стресс. Постоянное единоборство, соревновательный дух. Когда была возможность переключиться на другую сферу, я подрабатывал на станции по ремонту автомобилей. Это было необходимо и для выполнения моего будущего задания.

Было такое увлечение у граждан ГДР — они покупали подержанные «Волги» за тысячу дойчмарок и при помощи сварочного аппарата, которым я владел мастерски, собирали машину с более-менее приличным кузовом.

Кстати, нашим военнослужащим запрещалось вывозить из Германии автомобили, но это разрешалось представителям гражданских профессий, приехавшим не по линии Группы советских войск. Офицер мог, накопив денег, купить машину через подставное лицо, а кинут тебя при этом или нет — тут уж как повезёт. Покупали развалюху, двигатель и коробку передач передавали на завод «Ротештерн» для ремонта, расчёт за работу был один — спирт. На заводе комплектующие доводили до ума. Потом перетягивали сиденья, а кузов основательно ремонтировали, заменяли пороги, проваривали днище, шпаклевали — этим делом я как раз и занимался в свободное от работы время. Работал я в подвальном помещении представительства «Книгаэкспорт», совершенствуя навыки сварщика, приобретённые ещё в Москве.

Деликатное поручение

Моя германская эпопея продолжилась и за Берлинской стеной, до её разрушения в 1989 году. Сразу скажу, что за мной не числится операций по раскрытию вражеских резидентур, похищений или ликвидаций ценных работников в составе агентурно-террористических групп, добытой особо важной секретной документации. Мне было поручено одно деликатное дело.

Через Шереметьево я вывез в Германию сто тысяч долларов. Подробности опускаю. Затем последовал мой агентурный выход. Это когда ты из родного социалистического государства оказываешься в логове врага. Оказаться по нужному адресу, то есть в самом логове, надо так, чтобы тебя еще в аэропорту не взяли под белые руки. С деньгами, которые пришли раньше меня, я прибыл в западногерманский город Нордхорн в земле Нижняя Саксония. Мне нужно было передать деньги одному предпринимателю через третьих лиц, это то, что мы называем вспомогательной агентурой. Таких людей может быть очень много, с большинством из них встречаешься только один раз. Это называется агентурная встреча. У чекистов ее называют моментальной, в военной разведке — мгновенной. На таких встречах чаще всего ловят агентов. Считается, что до 90 процентов провалов. А предприниматель, с которым я не должен был встречаться ни при каких обстоятельствах, представлял общину лютеран, старейшей и крупнейшей ветви протестантизма. У общины был свой банк. Сто тысяч долларов по курсу западногерманской марки составляли сто семьдесят тысяч марок. В этом же банке мы потом получили официальный кредит в сумме 200 тысяч марок на покупку дома и цеха для производства ремонтных работ. Таким образом я легализовал свой бизнес.

Вся эта история с кредитами, покупкой дома и цеха затевалась для похищения и последующей разборки электронной — наиболее секретной — начинки танка «Ягуар». Он производится в ФРГ и стоит на вооружении войск НАТО.

Приобретать танк, разбирать и отправлять узлы в СССР нам помогали немецкие товарищи. Вернее, товарищи были не вполне немецкими. В своё время они были советскими немцами и эмигрировали сюда из Казахстана и Киргизии. Не думаю, что их помощь диктовалась любовью к покинутой советской родине. Главную роль сыграли деньги, за которые камрады и продавали свою новую географическую родину. Мы паковали по частям груз в ящики и отправляли в морской порт Гамбурга. Вся агентурная операция стоила миллион долларов и шла по линии фирмы «Тракторэкспорт». Организатором похищения танка, разборки и отправки узлов и механизмов был я. Сам управлял тяжёлой техникой, подписывал накладные, организовывал приём-передачу груза. Работа по извлечению электроники проходила, ввиду её особой секретности, на территории заброшенной базы. Здесь не было электричества, станков и механизмов, всё делалось вручную, что замедляло работу. Но, тем не менее, примерно десятую часть танка я всё-таки вывез. Катки, корпус, топливные баки, состав металла нас не интересовали. Броня и у нас в Союзе, как поётся в песне, была «крепка, и танки наши быстры». Нам требовались «мозги», электронная часть «Ягуара». Думаю, что наша танковая промышленность в лице «Уралвагонзавода», расположенного в Нижнем Тагиле, обгоняла и американцев, и немцев, и израильтян. Для чего нашим специалистам потребовался «Ягуар», мне никто не сказал и уже не скажет. Может быть для того, чтобы сравнить и успокоиться, что мы в производстве новейших танков впереди всех. Не знаю, насколько мои труды повлияли на укрепление обороноспособности наших Вооружённых Сил, но я сделал всё что мог.

Но как оказалось, такими ушлыми оказались не только мы. Прямое предательство совершил командир одного из полков Группы советских войск в Германии, который буквально на глазах нашей военной контразведки вывез на Запад в декабре 1990 года совершенно секретную ракету. Это стоило карьеры главкому ГСВГ. Так что битва разведок не прекращалась.

Падение стены и развал СССР

Беда, как всегда, пришла неожиданно и откуда её не ждали. В декабре 1991 года рухнул Советский Союз. Еще раньше — Берлинская стена. Её обломки упали на СССР. До этого я слышал, что в стране происходят важные события. Заявил о себе ГКЧП, блокирован в Форосе Михаил Сергеевич Горбачёв. В августе 91-го чудаки митинговали у стен правительственного здания, на танк взобрался Борис Николаевич Ельцин, объявил о роспуске КПСС и вскоре стал Президентом России. Никто в то время не предполагал, что скоро в свободной от продовольствия стране после семидесяти лет советской власти вновь появятся «буржуи-кровопийцы», а несчастные пролетарии «загремят цепями в капиталистическом рабстве».

В связи с непредвиденными событиями в СССР наша дальнейшая акция сделалась бессмысленной. Финансирование прекратилось, часть груза осела в Гамбурге. Немцам тоже было не до нас. Военной контрразведке ФРГ МАД и БНД было чем заняться внутри страны: шёл процесс объединения двух Германий, надо было отлавливать агентов восточногерманской секретной службы Штази, партийных функционеров, нейтрализовать советскую резидентуру. Так что мы в своих действиях не испытывали никакого дискомфорта. Тем не менее работа была свёрнута, и мы отправились домой.

В Москве меня ждало разочарование. Ушла жена, жизнь в очередной раз дала трещину…

Справка «СП»

Боевой танк «Ягуар» имеет боевую массу 42 т и выполнен по классической схеме. В конструкции широко используется комбинированное бронирование. В лобовой части установлен дополнительный броневой лист. Башня новой конструкции сварена из плоских бронелистов с рациональными углами наклона. В качестве основного вооружения используется 105-мм нарезная пушка L7 английской фирмы «Royal Ordnance» с коротким откатом. Кроме того, имеются 7,62-мм, спаренный и 12,7-мм зенитный пулемёты. Отличительная особенность — характерное для танков НАТО расположение экипажа, при котором командир и наводчик размещаются в башне справа.

На «Ягуаре» установлена цифровая система управления огнём, в которую входит лазерный дальномер, двухплоскостной стабилизатор, современные комбинированные прицелы наводчика и командира, тепловизионный прибор.

Фото: ТАСС/ EPA