12 июля 2017 16:15

Мертвое ИГИЛ опаснее живого

Боевики с Ближнего Востока будут сеять смерть по всей планете

6995

«Исламское государство» * потеряло второй по значимости город — иракский Мосул, который заняли силы, поддерживаемые натовской коалицией. Под контролем боевиков остаются еще шесть городов в Сирии и Ираке, и их освобождение — дело времени. Но эксперты опасаются, что после этого террористы станут еще опаснее, повторив путь «Аль-Каиды» **.

«Цена» освобождения Мосула неизвестна

В понедельник премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади объявил об освобождении Мосула от войск «Исламского государства». Битва за второй по размерам город в Ираке началась в октябре прошлого года: наступления на него вели иракские правительственные войска, курдское (пешмерга) и шиитское ополчение — всего более 100 тысяч человек.

Город находился под контролем «Исламского государства» более трех лет: в июле 2014 года предводитель террористов Абу Бакр аль-Багдади в Великой мечети аль-Нури провозгласил воздание халифата на территории Сирии и Ирака. До настоящего времени это был крупнейший город, который оставался под контролем боевиков (сейчас они занимают в Сирии Ракку, абу-Камаль и Эль-Маядин, а в Ираке — аль-Хавига, Таль-Афар и эль-Кайм в долине Евфрата).

К ноябрю минувшего года элитный контртеррористический отряд спецназа Ирака (известный как CTS) захватил и удержал стратегически важную телевизионную станцию на востоке Мосула, после чего войска коалиции прочно закрепились в городе. И лишь к 24 января удалось полностью взять под контроль восточную (к востоку от реки Тигр) часть города.

Читайте также

За Крым ответите: Германия из-за скандала с Siemens грозит свернуть инвестиции в Россию

Немецкая компания подала в суд из-за «обманной» поставки турбин

Семь месяцев продолжалось изматывающее противостояние, поскольку боевики «Исламского государства» превратили западную часть Мосула, испещренную узенькими кривыми улочками, в неприступную крепость. Достаточно сказать, что в боях за Мосул были убиты более трети иракских спецназовцев CTS.

Боевики прокопали многометровые тоннели и окопы, заложили огромные минные поля, как живой щит использовали мирных жителей, которые не успели покинуть город. Многих людей, которые после начала наступления иракских войск пытались бежать из Мосула (его население до начала войны составляло более трех миллионов человек), массово казнили, а трупы нередко сбрасывали прямо на улицах и площадях.

Командиры возглавляемой США коалиции, обеспечившей воздушную и наземную поддержку иракским войскам, заявили, что такой кровавой битвы, как сражение за Мосул, Ближний Восток не знал с момента окончания Второй мировой войны. Но истинная цена освобождения Мосула до сих пор неизвестна.

Коалицию обвинили в военных преступлениях

Правозащитная мониторинговая группа Airwars подсчитала, что в результате наступления проправительственных сил в западных частях города погибли более 3700 мирных жителей. Наверняка, реальная цифра намного больше!

Amnesty International и верховный комиссар ООН по правам человека Зейд Раад аль-Хусейн уже заявили, что иракские военные при освобождении Мосула нарушали международное гуманитарное право. В частности, речь идет о бессудных расправах над пленными боевиками «Исламского государства» и людьми, которые были заподозрены в связях с террористами.

Также ополченцы использовали самодельные неуправляемые снаряды, которые нередко приводили к массовым разрушениям и гибели мирных жителей. По оценкам ООН, боевые действия в Мосуле (в первую очередь авианалеты) привели к уничтожению почти полутысячи зданий, многие из которых являются памятниками древнейшей истории. Многие памятники уничтожили сами боевики «Исламского государства» (в частности, Великую мечеть аль-Нури, где и был провозглашен халифат). Да и иракским войскам пришлось взорвать пять мостов, соединяющих западную и восточную части города, чтобы перерезать сообщение между отрядами «Исламского государства».

И теперь перед властями Ирака стоит колоссальная задача — восстановить некогда цветущий город.

ИГИЛ потерял две трети территории

Опубликованное на днях исследование аналитической группы IHS Markit свидетельствует: за последние три года «Исламское государство» потеряло две трети своей территории. Если в январе 2015 года боевики контролировали 90,8 тысяч кв. км, то уже в январе 2017 года — не более 60,4 тысяч, а к началу июля — 36,2 тысячи. Но все равно это территория, которая приблизительно равна площади Бельгии.

Территориальные потери привели и к коллапсу экономики «Исламского государства», констатируют аналитики HIS Markit: боевики больше не могут получать ренту с добычи и контрабанды нефти в богатых углеводородами сирийских провинциях Ракка и Хомс. В итоге среднемесячные доходы «Исламского государства» от продажи нефти сократились на 88%, а доходы от налогообложения населения и конфискации имущества — на 79% (в сравнении с первоначальной оценкой в 2015 году). В целом же среднемесячный доход «халифата» сократился с $81 млн. во втором квартале 2015 года до $16 млн. во втором квартале 2017 года.

Все это, несомненно, свидетельствует о неминуемом приближающемся конце «Исламского государства». По крайней мере в том виде, в котором оно существовало последние три года — с наличием собственной экономики, бюджета, армии, органов управления… Фактически рано или поздно «Исламское государство» падет, но не прекратит существование — оно превратится в некий аналог «Аль-Каеды». И это будет нести мировому сообществу ничуть не меньшую (если даже не большую) угрозу, чем нынешняя ситуация на Ближнем Востоке, констатируют опрошенные «Свободной прессой» эксперты

Вот какое мнение высказал в интервью «Свободной прессе» директор аналитического центра Института международных исследований МГИМО Андрей Казанцев:

— Халифат — это, прежде всего, идея. Одним насилием победить ее нельзя. Поэтому сам факт падения Мосула — это еще не победа над ИГИЛ. На мой взгляд, теперь ИГИЛ будет двигаться в сторону «Аль-Каеды», то есть будет все больше превращаться в сеть, организующую теракты по всему миру. Это, пожалуй, даже опаснее, чем территориальный контроль над Ближним Востоком.

Также будут продолжать возникать зоны, контролируемые ИГИЛ, во всех кризисных точках мира. Сейчас основная угроза — в Африке, в Афганистане и Центральной Азии, а также на Филиппинах.

Если ИГИЛ закрепится где-то на одной или нескольких из перечисленных территорий, то он снова возникнет как птица Феникс из пепла. Для России особенно опасно, если закрепление произойдет в Северном Афганистане, с перетеканием в Центральную Азию. Предпосылки для этого, к сожалению, есть.

«СП»: — А Северный Кавказ в список таких «кризисных точек» входит?

— До какой-то степени, да. Ведь часть «Имарата Кавказ» *** принесла байят (клятву верности) руководству ИГИЛ. И отъезд в ИГИЛ с Кавказа был очень масштабный. Но «Имарат Кавказ» сейчас серьезно ослаблен. Поэтому все зависит от того, раскачается ли ситуация на Северном Кавказе или нет. Есть и внешние, и, к сожалению, внутренние факторы такой раскачки.

Вот точка зрения Раиса Сулейманова, эксперта Института национальной стратегии:

— По-видимому, мы наблюдаем постепенный, но неизбежный финал проекта «исламский халифат». Был «бурный» старт, а теперь вот все идет к закату. «Халифат» оказался нежизнеспособным во многом по причине того, что строился не на основе созидания, а на как глобалистский проект разрушения.

«СП»: — Потеря занятых территорий приведет к уничтожению ИГИЛ как организации?

— Конечно, нет! Во-первых, есть вариант существования в форме подпольной структуры или контроля над какой-то небольшой территорией, которая будет оставаться под властью исламистов. Вспомним, что разгром «Талибана» **** американцами в 2001 году не привел к тому, что движение перестало существовать. Оно функционирует и поныне, играя роль в жизни Афганистана, по-прежнему оставаясь военно-политической силой в этой стране.

Во-вторых, ИГИЛ может перейти в форму разбросанных по всему миру филиалов и ячеек, в чем-то напоминая «Аль-Каиду». Вероятно, такой путь вполне реален.

Проект «халифата» показал свое политическое банкротство. Эта идея не увлекла подавляющее большинство мусульман: если из 15 млн. российских мусульман туда уехало лишь 4 тысячи человек, то это свидетельство идеологического краха. Аналогичные цифры можно взять и по другим странам, в том числе и мусульманским: там тоже от основной массы проживающих мусульман к ИГИЛ присоединилось немного.

Николай Силаев, старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности Московского государственного института международных отношений (МГИМО):

— Во-первых, потеря Мосула — это очередное политическое поражение джихадистов. Очередная попытка создать радикальное исламское государство проваливается. Это, как и неудачи вооруженной оппозиции в Сирии, разочарует многих сторонников политического ислама.