Путин ржавеющему флоту: «По местам стоять!»

В связи с сохраняющейся террористической угрозой на Ближнем Востоке российские корабли с высокоточными крылатыми ракетами на борту будут нести постоянную боевую службу в Средиземном море. Такую задачу перед ВМФ РФ президент РФ Владимир Путин поставил на весьма представительном совещании, проведенном 16 мая.

То, что уже сделано в этом направлении, получило высокую оценку Верховного главнокомандующего. А именно такую: «Удары крылатыми ракетами, эффективная работа палубной авиации нанесли террористам серьезный ущерб, были уничтожены важные объекты, их инфраструктура».

По словам Путина, важной задачей на будущее остается развитие российских многоцелевых корабельных группировок, которые должны надежно парировать военную угрозу с морских направлений. Чтобы такая работа была эффективной, глава государства призвал военных моряков особое внимание уделить координации действий многоцелевых корабельных группировок с Воздушно-Космическими силами и другими частями и соединениями Вооруженных сил.

Понятно, что все сказанное касается главным образом войны в Сирии. Каков же сегодня в этом регионе уровень военных угроз, которые президент Путин в очередной раз поручил ВМФ РФ парировать?

Не будем даже рассуждать о главной из них — американских атомных ракетных подводных крейсерах, которые совершенно точно находятся в эти минуты в Средиземном море на боевом патрулировании — полными сведениями об их количестве и точном местонахождении располагает только Пентагон. За скобками оставим и сравнительно скромные силы союзников США по НАТО в этих водах. Возьмем лишь то, что поддается хоть сколько-нибудь внятной оценке: надводную составляющую 6-го флота ВМС США.

Ее основу возле Сирии сейчас составляет авианосная ударная группа во главе с атомным авианосцем CVN-75 USS «Harry S. Trumen». Обратим внимание и на то, что, учитывая сложность ситуации в восточном Средиземноморье, количество кораблей охранения авианосца значительно увеличено по сравнению со стандартным построением ордера — сразу 6 эсминцев УРО типа «Арли Берк» (вместо обычных 3−4 таких кораблей) и ракетный крейсер УРО CG-60 «Normandy» класса «Тикондерога». Вместе с ними действует германский фрегат F221 «Hessen» класса «Саксония».

В Средиземном море находится и амфибийно-десантная группа ВМС США во главе с универсальным десантным кораблем «Иводзима». В состав группы также входят десантно-вертолетный корабль-док «Нью-Йорк», десантный корабль «Оак Хилл» и корабль снабжения «Уильям Маклин».

Таким образом, перед нами около трех тысяч морских пехотинцев, приблизительно 90 самолетов и вертолетов, а также от 200 до 450 стратегических крылатых ракет «Томагавк» в вариантах RGM-109E, TLAM-C и TLAM-D.

Теперь перенесем взгляд на нашу сторону. Что Россия в состоянии сегодня возле Сирии противопоставить этой мощи, чтобы, в соответствии с указаниями президента Путина, «надежно парировать военную угрозу»?

Проще всего посчитать максимально возможное количество там наших высокоточных крылатых ракет «Калибр». На надводных кораблях ВМФ РФ их точно не более 16-ти. Потому что таких кораблей в составе российского оперативного соединения в Средиземном море нынче всего два — фрегаты проекта 11356 «Адмирал Григорович» и «Адмирал Эссен». На каждом — по восемь пусковых установок, в каждую из которых можно поместить либо по одному «Калибру-НК», либо по противокорабельной ракете «Оникс».

Стоят «Калибры» и на наших дизель-электрических подводных лодках проекта 636.3 «Варшавянка». В Тартусе их тоже все две — «Колпино» и «Великий Новгород». На каждой — по четыре «Калибра-ПЛ».

Получается, что максимальный суммарный залп постоянного оперативного соединения ВМФ РФ в Средиземном море на нынешний момент — всего 24 крылатые ракеты. По одной на каждый натовский боевой корабль у Сирии и то, вероятно, не хватит. С учетом возможностей внушительной корабельной ПВО вероятного противника это практически горькие слезы, а не «надежное парирование» угроз стране со стороны Средиземного моря.

Несомненно, сей прискорбный факт флотское командование учитывает. И хотя бы в самые пиковые моменты пытается в меру сил исправлять ситуацию в Средиземном море. Однако наше несчастье в том, что в последнее время пиковые моменты возле Сирии случаются слишком часто, а силы российского флота практически не растут. И вот что происходит тогда.

Вы помните, как 14 апреля нынешнего года Соединенные Штаты и Великобритания после голословных обвинений Дамаска в использовании химического оружия нанесли серию ракетных ударов по Сирии? Со стороны России не отвечать на такое вероломство было бы просто неприличным. И каков же был ответ нашего флота?

На срочное усиление оперативного соединения в Средиземном море безо всякой подготовки был брошен последний резерв Черноморского флота - сторожевые корабли «Пылкий» (проект 11352) и «Сметливый» (проект 01090). Оба отрабатывали задачи в одном из черноморских полигонов с выполнением артиллерийских стрельб по береговым и морским целям. И прямо оттуда, не заходя в Севастополь хотя бы для пополнения запасов, через проливы Босфор и Дарданеллы были брошены навстречу подходившему к Сирии атомному «Гарри Трумэну».

Первому нашему посланцу 41 год от роду. Второму — без году ровно полвека. Самое грозное оружие «Пылкого» — счетверенный универсальный ракетный комплекс РК-5 «Раструб-Б». По сути это модернизированный для стрельбы и по надводным кораблям древний противолодочный ракетный комплекс УРПК-3 «Метель», разработанный в СССР к концу 60-х годов прошлого века. Оружие, место которому давно в музеях.

Еще интересней с «главным калибром» раритетного «Сметливого». Хоть сколько-нибудь ударным кораблем формально его делают восемь находящихся на борту противокорабельных крылатых ракет 3М24 комплекса «Уран». Но настораживает тот факт, что уже несколько лет не было ни одного сообщения об учебной стрельбе «Сметливого» этим комплексом. Неудивительно поэтому, что ходят упорные толки, что по техническому состоянию корабля выполнять ракетные пуски с него давно невозможно. Можно только пугать «Ураном» слабонервного врага.

Но как бы там ни было, «Пылкий» и «Сметливый» сегодня тоже у Сирии. Надолго ли они там задержатся — большой вопрос. Во всяком случае, предыдущая боевая служба, к примеру, «Пылкого» в Средиземном море продлилась всего три недели и завершилась 3 апреля 2018 года. Вполне может быть, что невиданная краткость того броска корабля-ветерана за черноморские проливы была продиктована его неудовлетворительным техническим состоянием. За минувшее с апреля время ничего существенного на нем подлатать было просто невозможно.

И ладно бы только это. Но в ближайшее время Средиземноморье будет вынужден покинуть один из двух действительно современных кораблей, которыми мы там располагаем — фрегат «Адмирал Григорович». Просто потому, что он вышел в море еще 1 декабря прошлого года, а экипажу и технике необходима хоть какая-то передышка в своей базе. В этом случае «Адмиралу Эссену» рядом с «Трумэном» и его многочисленным охранением будет вовсе уж одиноко.

Конечно, как уже сказано, есть у нас в Тартусе еще и пара дизель-электрических подводных лодок. И они уж точно никуда не денутся. Потому что для них в Москве от безысходности пришлось придумать совершенно неординарный способ несения боевой службы.

Суть его в том, что ДЭПЛ «Колпино» и «Великий Новгород», построенные в Санкт-Петербурге, формально приписаны к Черноморскому флоту. Но за два года службы ни разу в Черное море даже не заходили. Их совместный межфлотский переход с Балтики в августе 2017 завершился как раз в Сирии. И, судя по всему, бессменно стоять им там, возможно, не один год.

Виной всему, как ни странно, подписанная многими странами в 1936 году конвенция Монтре, регулирующая режим использования черноморских проливов. Согласно этому документу, подводные лодки государств, имеющих выходы к Черному морю, покидать его пределы могут лишь для ремонта в базах на других морях. И лишь по окончании такого ремонта им разрешено возвращаться обратно.

Именно поэтому Россия не имеет возможности перебрасывать к Сирии четыре другие новенькие «Варшавянки» 4-й отдельной бригады Черноморского флота — Б-261 «Новороссийск», Б-237 «Ростов-на-Дону», Б-262 «Старый Оскол», и Б-265 «Краснодар». Все они в сирийской операции принимали участие лишь во время межфлотского перехода из Санкт-Петербурга в Новороссийск. И с той поры ничем не в силах помочь нашему оперативному соединению в Средиземноморье.

Чтобы не остаться совсем уж без подлодок у Сирии, в Тартусе и были на неопределенное время задержаны «Колпино» и «Великий Новгород». Конвенция Монтре подобную остановку в пути не запрещает. Даже если остановка подлодок затянется на годы.

Но ведь экипажи «Колпино» и «Великого Новгорода» не железные, спросите вы? И будете правы. Поэтому, чтобы люди не сходили с ума в стальных отсеках, их решено менять одновременно и целиком. Отвоевавший полгода экипаж — на экипаж, прибывший из России. Так, первый раз подводников с «Колпино» отправили на отдых в Новороссийск в начале марта. В апреле сменили и личный состав «Великого Новгорода». Сколько еще придется делать таких смен — только война покажет.

Можно ли подкрепить подводную компоненту в Средиземном море переброской лодок с других флотов? Категорически нет. Потому что и там у нас очень мало чего осталось. Вот послушайте хотя бы бывшего командующего Балтийским флотом адмирала Владимира Валуева. По его словам, подводные силы на его бывшем флоте, годами пополнявшиеся по остаточному принципу, сегодня практически приказали долго жить. И далее: «На Балтике, которую окружают девять стран, есть подводные силы Германии, Польши, Швеции. Если проанализировать ситуацию, то без подводных лодок, я считаю, задача по выполнению операций Балтфлота в полном объеме нереальна».

Чем же в этом смысле Балтфлот может быть полезен у Сирии? Поэтому «Колпино» и «Великому Новгороду» смены ждать не приходится.

В общем, выходит, что хоть сколько-нибудь «надежное парирование военных угроз с морских направлений» сегодня если в России и осуществляется, то просто звериным напряжением сил флота. Главная причина этого давно навязла в зубах. У страны хронически не хватает боевых кораблей. Складывается впечатление, что мы просто разучились их (в особенности — крупные) строить. Собственно, главным образом, об этом, судя по официальным сообщениям, и шла речь на упомянутом совещании у Путина.

По понятной причине неизвестно, какая статистика на сей счет там приводилась. Но поделюсь своей. У нас на зеленодольском судостроительном заводе (одном из самых успешных в отрасли!) каждый крохотный противодиверсионный катер «Грачонок» строится примерно 15 месяцев. В Китае за тот же срок успевают заложить, построить, испытать и передать флоту в разы более мощный ракетный стелс-корвет проекта 056 (по классификации НАТО — «Цзяндао»).

В результате с мая 2012 года таких корветов у Пекина стало больше на 40 единиц. А совсем рядом — буквально рукой подать! — на Амурском судостроительном заводе мы с 2006 года строили, строили и, наконец, построили свой корвет «Совершенный». Тихоокеанский флот получил его лишь с большими недоделками только в марте прошлого года.

Поэтому очень похоже, что с каждым годом «парировать угрозы» нашему флоту будет все труднее и труднее. Хотя, судя по ассигнованным российским кораблестроителям в последние годы триллионам, должно быть ровно наоборот. Не удивлюсь, если в среду за закрытыми дверями президент именно это и сказал собравшимся в его резиденции.

Новости Сирии: Коалиция США разбомбила две сирийские деревни: много погибших, в том числе дети