Германия рассматривает возможность покупки систем противоракетной обороны у США или Израиля, чтобы обезопасить себя от угрозы ударов российскими ракетными комплексами «Искандер», рассказал генеральный инспектор бундесвера Эберхард Цорн.
«У израильтян и у американцев есть соответствующие системы. Какую из двух мы предпочитаем? Можем ли мы создать общую систему в НАТО? Теперь мы должны ответить на эти вопросы. Пока ясно только одно: у нас нет ни времени, ни денег, чтобы самим разрабатывать эти системы. Потому что ракетная угроза уже есть и известна», — заявил он в интервью изданию Welt am Sonntag (цитата по агентству Интерфакс).
По его словам, «Искандеры» из Калининграда «могут достичь почти всех целей в Западной Европе», и у Германии нет в настоящее время «оборонного щита» от этой угрозы. При этом, Цорн не уточнил, о каких именно системах ПРО может идти речь. Издание полагает, что, вероятнее всего, речь идет о разработанном Израилем совместно с США противоракетном комплексе Arrow-3 и об американской системе THAAD.
Похоже, в Европе начинается полноценная милитаризация. Недавно мы писали о намерении перевооружиться и в два раза увеличить численность армии у польских властей. Теперь —Германия. Хотя от «пацифисткой» Германии это было трудно ожидаемо, в отличие от агрессивной русофобской Польши.
И главное Цорн сам говорит, что у них денег нет на создание своих систем. А на покупку есть? И это на фоне грозящего Европе беспрецедентного кризиса, вызванного антироссийскими санкциями? Американское оружейное лобби надавило? А что они объяснят простым немцам, как мотивируют столь странную расточительность на фоне кризиса? Скажут, что это нужно для защиты от России? В Германии кто-то реально верит, что Россия на них нападет?
— Действительно, верят, — убежден доцент факультета международных отношений, политологии и зарубежного регионоведения РГГУ Вадим Трухачёв.
— Они считают Россию непредсказуемой страной, от которой можно ждать чего угодно. Прежде всего, это касается военных. Им нужно обоснование для роста военного бюджета. Из политических сил — это в первую очередь ХДС и свободные демократы, ратующие за рост военных расходов и сближение с США. Цель всего этого — увеличить военную мощь страны и скрепить союз с США. Причём у ХДС преобладает первое, а у СвДП — второе.
«СП»: — Можем ли мы создать общую систему в НАТО? — также вопрошает Цорн. Могут? И есть ли у них такая цель? Или тут каждый сам за себя? Об общеевропейской системе безопасности или тем более, общей армии, речи уже нет?
— Одно другому не мешает. Германия будет работать и в рамках НАТО, и в рамках создания военных структур ЕС. Немцы считают, что одно дополняет другое.
«СП»: — Может ли такая закупка как-то повлиять на наши отношения с Германией или хуже уже не будет?
— Никак не повлияет. Смешно считать, что Германия не считает нас противником — она и до 2014 года считала. Смешно считать, что немцы не будут перевооружаться. Будут. Здесь не удивило вообще ничего.
«СП»: — А американцам это для чего? Нет ли ощущения, что США специально раздувают конфликты и провоцируют напряженность, чтобы всем втюхивать вое оружие?
— Да, это одна из целей США. Но Германия — не та страна, кто будет только покупать, не придумывая своё, и не имея собственных целей.
«СП»: — Германия все еще является страной, оккупированной США по итогам Второй мировой. Американцы не боятся вооружать её?
— Боятся, но уверены, что целая сеть связей не даст это сделать. Им нужна относительно сильная, но контролируемая немецкая армия. Хотя они скорее предпочтут сильную польскую…
По мнению советника президента Российской ассоциации прибалтийских исследований Всеволода Шимова, Германия вынуждена адаптироваться под общую антироссийскую истерию, которая сейчас царит на Западе.
— Если до 24 февраля немецкие политики пытались уклоняться от наиболее радикальных проявлений информационной русофобии и поддерживать с Россией прагматичные отношения, то сейчас они вынуждены следовать в общем фарватере. В Европе начинается милитаризация (по крайней мере, на словах), и от Берлина, как неформального лидера ЕС, ждали подобного заявления.
«СП»: — По-вашему, это нагнетание напряженности? Хотят напугать немцев? Кому это нужно?
— Да, это нагнетание напряжённости в попытке сплотить европейские ряды перед лицом «российской угрозы». «Европейская идея» переживала острый кризис в последние полтора десятилетия, и внешняя угроза — лучший способ вдохнуть новую жизнь в переживающий кризис ЕС. Правда, даже сейчас интересы у таких игроков, как Германия, Франция или Польша довольно существенно отличаются, так что далеко не факт, что «российская угроза» поможет взбодрить шаткую конструкцию европейской интеграции, особенно на фоне неизбежных экономических трудностей.
«СП»: — Германия, по-вашему, реально планирует перевооружаться по полной? Почему именно сейчас?
— События на Украине — лучший повод для милитаризации ЕС, который долгое время делал ставку преимущественно на «мягкую силу» и экономические инструменты. В Европе долгое время считали, что после завершения холодной войны военные угрозы больше не актуальны, и это создавало проблемы как для НАТО, так и для военно-промышленного комплекса западных стран. Теперь европейские «ястребы» явно на коне. Правда, удастся ли им в полной мере навязать свою повестку привыкшим к сытой и мирной жизни европейским обществам, вопрос по-прежнему открытый.
«СП»: — США нужна сильная немецкая армия? Не боятся потери контроля? Или им лишь бы продать побольше оружия?
— Это скорее оптимизация издержек в условиях слабеющей американской гегемонии. О том, что военные расходы США избыточны, и европейские страны должны увеличить свои военные расходы, говорил ещё Трамп. Администрация Байдена в целом продолжает этот курс. При этом ЕС в военном плане остаётся достаточно слабым и зависимым от США. Более того, европейцы сами не горят желанием выходить из-под силового зонтика американцев. Так что потеря контроля над Берлином Вашингтону точно не грозит.
«СП»: — Как Москве на все это реагировать?
— Грядёт новая гонка вооружений, и России к этому нужно готовиться. Отношения с западными странами, включая Германию, надолго будут стабильно плохими, поэтому данные заявления германской стороны — лишь небольшой штрих к портрету этой ситуации.