Донбасская дуга: Танки, гаубицы тупо прут на Украину, попадая под огонь «Калибров» и авиации

Тяжелое вооружение уничтожается ракетными ударами еще до того, как попадет на фронт. По мнению политолога Сергея Михеева, российским военным удалось замедлить поставки тяжелой техники на Украину. Так, ВСУ пока практически не используют американскую тяжелую бронетехнику. По крайней мере, в телевизионном кадре, в основном мелкая военная техника, переносные ракетные комплексы.

«ВС РФ замедлили поставки вооружения из стран. Тяжелое вооружение из США в сражениях не используется, так как российские военные наносят удары по складам и транспортной инфраструктуре ВСУ. Мы более ответственно ко всему подходим», — заявил политолог «Общественной службе новостей»

Военный эксперт, доктор военных наук Константин Сивков считает, что в этом вопросе все упирается в достоверность информации:

— Насколько мне известно, отдельные образцы тяжелой военной техники на Донбасс попадают. До границ Украины довезти тяжелое вооружение Запад может. Но далее возникает проблема доставить его в зону боевых действий.

По сообщению украинского Генерального штаба, боевые действия сосредоточены в районе Донбасской дуги. В других районах наши вооруженные силы просто сдерживают попытки контрударов ВСУ, спокойно отбивают их, никого не трогают. А в районе Донбасской дуги идут самые ожесточенные, но при этом успешные боевые действия. Но данных об использовании тяжелой западной военной техники — даже со стороны Украины — не было.

«СП»: — Пишут, что в распоряжении ВСУ есть американские 155-мм гаубицы М777, причем уточняется, что «со снятыми цифровыми системами управления огнем», СУО.

— СУО — это важнейшая электронная начинка, многократно повышающая эффективность применения артиллерии. На Донбасс могут попадать единичные экземпляры. Сколько их там — это вопрос разведывательной информации. Возможно, они есть. Но это не меняет существа дела. На Украину предполагается поставить несколько десятков таких гаубиц, пишут про 90. Но большой вопрос в том, какая часть дойдет до места назначения. Ведь Вооруженные силы России в день уничтожают до 20−30 единиц таких орудий.

«СП»: — То есть за неделю боев они будут гарантировано уничтожены ответным огнем?

— Эти пушки не в состоянии изменить ход боевых действий. Ведь только украинских орудийных стволов уже уничтожено свыше 1200 единиц. Специальная военная операция идет 85 дней — в день в среднем уничтожается 15 целей.

«СП»: — Но даже если не брать во внимание самое передовое западное вооружение, те же «Точки-У» советского производства — тоже «тяжелая военная техника». Они способны принести немало бед. Или эти тактические ракеты опасны преимущественно для мирного населения?

— «Точка-У» — это очень серьезное оружие, которое до сих пор сохраняет актуальность. У него очень высокая точность попадания. Тактическое отклонение не превышает 10−20 метров. Американские аналог, оперативно-тактические ракеты «Лэнс», при дальности боя 300 км — на всякий случай — имеют площадь рассеивания около 300 метров.

Но для того, чтобы бить «Точкой» по целям, нужно иметь целеуказание, которого на этих ракетах нет. Поэтому они бьют по тем объектам, которые им известны. А известны такие объекты, как школы и многоквартирные дома, потому что они давно построены. Подвижных военных объектов в качестве точек наведения у них нет.

Я обращаю внимание, что украинские ракеты, выпущенные установкой «Точка-У» постоянно сбивается нашими силами ПВО. Для сравнения могу сказать, что у ракет «Пэтриот», когда они вели борьбу с аналогичной, хотя и более старой и крупной ракетой известной под названием «Scarab», вероятность перехвата была не более 25%. Из четырех ракет только одна перехватывалась. В свое время еще Саддам Хуссейн успешно бил по американским казармам.

А у нас «Точка-У» за редким исключением уничтожается. Если она куда-то попадает — это скандал. За все время было два попадания «Точки» с резонансными последствиями. Это удар по Донецку, когда над Университетской улицей ракета была сбита, из 50-и поражающих элементов сработало только семь, но и они принесли большую беду. А удар ВСУ, нанесенный «Точкой-У» по железнодорожному вокзалу Краматорска не мог быть отражен нашими ПВО, потому что вооруженных сил России там просто не было. И так называемая «плоскость стрельбы» — была вне досягаемости нашего оружия.

«СП»: — Но ведь «Точки-У», возможно, остаются в той же Польше, Румынии и могут быть поставлены на Украину?

— Да, раньше они поставлялись туда на экспорт. 80 своих, украинских ракет — уже давно израсходованы и туда теперь гонят боезапас из Польши и Румынии.

«СП»: — Для того, чтобы они не поступили на Украину и в результате опять не пострадали мирные жители, Россия вынуждена уничтожать транспортную инфраструктуру. Вина за это лежит на Западе, который поддерживает Украину оружием.

— Да, к сожалению, это так. К сожалению — потому что нам же придется все это восстанавливать. Это же наша братская земля. Может быть, в будущем Украина станет по преимуществу сельскохозяйственной территорией.

Наши стараются действовать предельно аккуратно. Разрушенный железнодорожный путь восстановить — это один день работы. Ремонт тяговой подстанции займет больше времени, но ее тоже можно восстановить. Вот если нанести удар по локомотивам, то после окончания спецоперации их придется по новой изготовлять. Беда в том, что эти железнодорожные станции — бывшие наши, советские предприятия, захваченные нацистами.

«СП»: — Очень горько за всем этим следить, ведь и танки, и артиллерия на Украине используются по большей части советские. По сути дела, российская армия осуществляет массовую утилизацию старой советской техники.

— Советский Союз был разрушен не американцами. Он распался в результате предательства элит. Лишь сейчас часть той команды, наконец, начала мыслить иными категориями…

Офицер милиции Донецкой народной республики, снайпер из Сербии Дэян Берич тоже сообщил, что большая часть военной техники, поставляемой НАТО на Украину ликвидируется по дороге до складов и воинских частей ВСУ.

«Лишь, то, что можно спрятать в гражданской фуре, чтобы поставить в Донбасс, они смогут привезти. По количеству техники, которая ликвидируется в пути, ничего не изменится и в дальнейшем. Что могут поменять в ситуации на Украине сотни единиц техники? Ничего. Только на некоторое время продлить агонию», — передает слова добровольца «SM-News».

И официальный представитель Минобороны РФ генерал-майор Игорь Конашенков подтверждает, что ВС РФ с начала проведения спецоперации по освобождению Донбасса и Украины от националистов уничтожили тысячи единиц украинской военной техники.

Но Евросоюз полон желания победить на поле боя. Глава дипломатии ЕС, по виду добрый дедушка, Жозеп Боррель на пресс-конференции по итогам заседания Совета ЕС по обороне снова заявил, что не допустит, чтобы у Украины закончились оружие и военная техника в критический момент военных действий в Донбассе.

По словам этого пожилого «кролика-каннибала», страны ЕС располагают достаточным количеством ресурсов, для бесперебойного снабжения им Украины. Сколько нужно для обеспечения военной победы «незалежной» — столько и поставят. ЕС одобрил выделение еще €500 млн. из — что интересно — «Европейского фонда мира», на поставки оружия Украине. Какой Фонд — такой и мир на континенте. Общая сумма выделенных на это миротворчество — до €2 млрд.

И этим европейские усилия по восполнению военных потерь Украины в технике не ограничиваются. Есть ведь еще двусторонние поставки, которые осуществляют отдельные страны. Но кто будет отвечать за потери личного состава? Надо бы привлечь к ответственности за разжигание самого Жозепа Борреля, но для этого надо победить.

А пока на Украине полным ходом действует некая «Миссия гражданских советников ЕС», которая занимается расследованием «военных преступлений». Ранее прокуратура т.н. Международного уголовного суда уже направляла группу из четырех десятков человек в «незалежную» тоже «для проведения расследований и оказания помощи местным властям». Прокуратура МУС начала расследование. Это стало возможно после получения соответствующих ходатайств от — ни много ни мало, 40 стран. «Прогресс» налицо, раньше Европа нападала на нашу страну в количестве только «двунадесять языков», сейчас стало в два раза больше.