Несмелые мальчики города Нальчика

На днях Гарнизонный военный суд Кабардино-Балкарии в Нальчике отказал в удовлетворении коллективного иска уволенных из Росгвардии бойцов. По официальной версии, прибыв на Донбасс, они отказались воевать из-за того, что им на передовой не выдали оружие. После чего нарушили приказ и присягу и самовольно отправились домой. А по прибытии домой тут же были изгнаны из рядов Росгвардии. Тут же обрались в суд. После чего проиграли и его.

Попробуем разобраться в нештатной и крайне нетипичной для Кавказа ситуации.

Измена

Первое. Костяк бойцов из Нальчика почти наверняка составляют местные уроженцы — кабардинцы и балкарцы. Может, есть парочка-тройка русских и армян (хотя не факт). То есть настоящие стопроцентные горцы. Воины и потомки абреков. Кабардинцы — это вообще одно из племен черкесов, о храбрости которых на Кавказе веками ходили легенды. И тут — массовое проявление трусости и измена присяге. Может, черкесы на Кавказе стали какие-то другие? Может, общество потребления разъедает кровные национа

льные черты, которыми так гордятся горцы? Может быть. Но может быть еще и другое.

И дело здесь, вероятно, не в храбрости, а в хитрости. Служба в Росгвардии на всем Кавказе считается вполне себе статусной и достойной настоящего мужчины. Более-менее сносная (для Кавказа) и стабильная зарплата, куча социальных льгот и гарантий, ранний выход на пенсию, почет и уважение… Служи — не хочу.

Но нальчане, видимо, хотели служить на своих условиях. Тот самый случай, когда хвост захотел вилять всей собакой. То есть ходить в наряды, на стрельбища, тренироваться до седьмого пота в спортзалах, периодически совершать изнурительные марш-броски до Эльбруса и обратно — это пожалуйста. А вот воевать — извините. Мы так не договаривались. На войне ведь и поранить могут, и даже убить. Так дело не пойдет.

«Но постойте, вы же присягу давали! — возразите вы. — Там же все прописано. В том числе и возможная смерть бойца в бою — при защите интересов своей Родины…» Вот выдержки www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_200506/fcd0508f2c9adced32f5863ab75b287a199a7352/ из нее. «Я …торжественно присягаю на верность Российской федерации и ее народу! Клянусь… быть мужественным, честным и бдительным, достойно выполнять свой служебный долг. Служу России, служу закону!»

Похоже, для всей сотни бойцов Росгвардии из Нальчика весь этот текст «просвистел мимо восприятия», как говорил наш ротный. Присягая на словах, на деле и в своем сознании начльчане народу России не присягали. Да и какому народу? Русскому? Здесь не так все просто. Местечковая русофобия в Кабарино-Балкарии, похоже, давно является серьезной проблемой. Можно было присягнуть родным кабардинскому и балкарским народам, но про то в присяге ничего не написано.

Думается, главным преткновением для восприятия себя в качестве части Большого народа Большой страны является чрезвычайно распространенный в республике местечковый аульно-ущельный менталитет, жертвой которого и стали местные росгвардейцы. Их мировоззрение дальше своего аула, Нальчика, родной Кабардино-Балкарии не распространялось. Россия — она где-то там, далеко. Украина — еще дальше. Какой-то коллективный Запад вообще лежит еще дальше Украины. И далекая Россия проводит спецоперацию на еще более далекой Украине, которой помогает какой-то абстрактный Запад. Мы-то, кабардинцы с балкарцами, здесь при чем?

Специфика менталитета

А вот соседи чеченцы так не думают. Они не отделяют себя от России. Они прекрасно понимают, что Запад — это вселенское зло. И проиграй Россия в этой войне, щупальца его дотянутся и до Кавказа. И до Кабардино-Балкарии, и до Чечни. Уже дотягивались.

В первую чеченскую Кавказ посетили тысячи эмиссаров со всех концов света — от Турции и Америки до Катара и Саудовской Аравии. Как говорят сами чеченцы, «в руках у них были баулы с деньгами, на языке — сладкие обещания, в душе — змеи». Очарованные песнями сирен про прелести сепаратизма, чеченцы шли под их знамена. И вместе с ними воевали с федералами.

Прозрение наступило достаточно быстро. И во вторую чеченскую те, кто раньше воевал с русскими, уже вместе с русскими воевали против всех остальных.

Что и продолжается до сих пор. А после войны Россия помогла чеченцам превратить тот же Грозный в современный цветущей город. Что окончательно перекроило мировоззрение вайнахов. И более убежденных патриотов России, чем вайнахи, сейчас не найти.

К тому же горцы после двух войн прекрасно поняли сущность западного менталитета, и, в отличие от украинцев, не имеют иллюзий на счет западных кукловодов.

У уроженцев Кабардино-Балкарии менталитет, видимо, несколько другой. У них не было того кровавого очищения, через которое прошли их соседи. К тому же резко ухудшили ситуацию в республике местные националисты из «Адыгэ хасэ», которые много лет будировали тему кровавых преступлений русской армии на Кавказе. И местная власть вовремя не купировала эту антироссийскую активность.

Ошибка, которая хуже преступления

На Кавказе храбрость считается главной добродетелью мужчины. Ты можешь не быть слишком умным, слишком успешным или слишком хитрым, но храбрым быть обязан. Иначе ты не кавказец. А нальчане своим поступком дали повод усомниться в этом. Кроме того, у кавказских мужчин наблюдательный глаз, хорошая память, ревнивое отношение к соседям и длинный язык, способный генерировать соленые шутки. И о том, как кабардинцы и балкарцы на Донбассе «включили заднюю», они будут смаковать еще долго.

Кроме того, в Донецке в ополчении воюют много ополченцев-кабардинцев. Воюют храбро. И поступок их земляков, естественно, бросил тень и на них тоже.

В дипломатии есть устойчивое выражение: «Это хуже, чем преступление — это ошибка». А росгвардейцы из Нальчика ошиблись трижды.

Первый раз — когда решили вступить в Росгвардию. Второй — когда в Донецке отказались выполнять приказ командования и самовольно отравились домой. И третий раз — когда обратились в суд. И тем самым предали дело широкой огласке. Но в этом есть и свои плюсы — для всех остальных, кто не убегал с поля боя. Тех, кто духом крепок — это, конечно, не впечатлит. А тем, кто послабее, стоит задуматься. Потому что даже смерть на поле боя — это лучше, чем позор при жизни.