Обучение по «натовским стандартам» — наука погибать

В октябре глава европейской дипломатии Жозеп Боррель заявил, что к концу марта на полигонах стран НАТО планируется обучить более 11 тысяч украинских солдат. За весь 2023 год их число может превысить 30 тысяч. Англичане уже обучили 10 тысяч бойцов. 15 000 планируется натаскать в других странах Европы. Казалось бы, громадная силища.

Почему же обученные по стандартам НАТО солдаты ВСУ — даже из элитных частей, таких, как 45-я ил 95-я штурмовые бригады, часто попадают в плен? А попав, в один голос утверждают, что обучение было, мягко говоря, далеким от реальности?

Попробуем разобраться. Первое. И самое главное. Ни одна армия ни одной из западных стран не принимали участие в конфликтах высокой интенсивности со времен Вьетнамской войны (это что касается Америки). А армии европейских стран — со Второй мировой. Причем и во вьетнамской, и во Второй мировой эти армии так и не блеснули какими-то выдающимися успехами. А вот поражений у них было более чем достаточно. У них и сама война-то началась с грандиозного потрясения. Высадка морского десанта в секторе «Омаха-бич» (один из пяти участков операции «Оверлорд» в Нормандии) во время открытия Второго фронта была признана одной из самых неудачных десантных операций самими американцами. В войне во Вьетнаме тоже не было очевидных военных успехов. Из Афганистана американцы бежали позорно-образцово-показательно. И чем могут научить такие парни? Искусству быстрого отступления?

Всевозможные инструктора с разных концов планеты (включая экзотичную Новую Зеландию) участвовали лишь в локальных операциях. И то с разной степенью успешности. Соответственно, бойцов могут готовить лишь по лекалам войн в Ираке, Сирии и Афганистане. Хорошо хоть не по грузинской матрице. В Цхинвале обученные американскими инструкторами грузинские войска потерпели сокрушительное поражение, от которого не оправились до сих пор.

Но опыт боевых действий против бандформирований на Ближнем Востоке и Африке слабо применим в реалиях украинского конфликта. Там ­- жара и пустыня, здесь — степь, грязь и жидкие лесополосы. Там — ­штурм жилых кварталов, здесь — действия в лесостепной местности. Там — изнеженные арабы, здесь — упертые, мотивированные, а иногда и просто фанатичные украинцы.

Да и зарубежная техника, несмотря на регулярные учения, в реальных боях не была обкатана толком. Всевозможные противотанковые комплексы — NLAW, Panzerfaust 3, зенитные установки Gepard до СВО применялись лишь в ходе учений. Как именно — тайна за семью печатями. Но кто хоть раз принимал участие в командно-штабных учениях, знает, как можно халтурить и экономить при запуске дорогостоящих ракет. Это — общемировая практика. И сейчас всем этим инструкторам НАТО впору самим набираться опыта у своих подопечных — тех, кто выжил в боях под Бахмутом.

Есть инсайдеровская информация, что для подготовки украинских курсантов не хватает оборудования, вооружения и материальной базы. Это похоже на правду. Из тех же NLAW или Javelin всушников учат стрелять на специальных тренажерах, имитирующих выстрел. О реальных боеприпасах речи не идёт — это было бы слишком дорого. А на Западе деньги считать умеют. До спецоперации в английских и немецких частях подобных тренажеров заказывали ровно столько, сколько было нужно для обучения штатного количества своих бойцов. Но теперь-то их численность увеличилась в десятки раз. А тренажеры из воздуха не появятся.

Сжимаются и сроки обучения — с первоначальных 5−7 недель программа подготовки пехотных соединений ВСУ уже урезана до трёх. А в случае с общевойсковыми подразделениями — до двух.

В российской армии в учебных подразделениях солдаты учились не менее четырех месяцев. А то и все полгода. Месяц занимал только курс молодого бойца. Это было фактически знакомство с азами службы. Классным специалистом ты мог стать только через год службы.

С тех пор техника проще не стала. Она стала сложнее. И через три месяца боец только-только начинает что-то понимать в вверенной ему технике. А его сразу бросают в бой.

— Безусловно, что командование ВСУ готовит к наступлении и козырь в рукаве, — считает военный эксперт «СП», полковник запаса, участник боевых действий на Кавказе Сергей Леона. — Таковым вполне может стать массированное применение ударных дронов и особенно — дронов-камикадзе. С их помощью украинское командование постарается нанести максимальный урон российской артиллерии и боевой технике на позициях. Также дроны будут вести охоту на дорогах за тыловыми транспортными колоннами и перемещающимися войсками. Нельзя исключить и массированный удар БПЛА по объектам на территории России — на глубину до 800−1000 км. Они же постоянно щупают нашу систему ПВО.

Это, конечно, сильный козырь противника. Обучиться управлению дроном действительно можно в считанные дни. Конечно, есть у ВСУ и сильные стороны в заявленном наступлении. Это в первую очередь опытное и обкатанное в боях оперативно-тактическое командование. Комбаты и комбриги ВСУ, воюющие с первых дней операции — опытные военачальники. Некоторые из них участвовали в так называемой антитеррористической операции с 2014 года. У ВСУ очень хороший военный интернет. А это значит — хорошо организованная вертикаль боевого управления.

У них, как показала практика боев, очень хорошие артиллеристы. И они на удивление быстро перешли на высокоточные артиллерийские системы НАТО. Их разведка с помощью круглосуточной космической связи максимально быстро получает информацию о наших войсках. Но все эти боевые навыки украинцы получили не на полигонах Англии или Германии, а в реальных боях на Украине. Вся эта учеба окрашена их собственной кровью и оплачена их собственными жизнями. И наспех, да еще и по коррупционной схеме обученная пехота на западных полигонах — несомненно, одно из самых слабых звеньев украинской армии.

Таково мнение военного эксперта. Но у нас есть и собственное мнение по поводу качества обучения украинских солдат за рубежом. Главные причины, по которым немцы и англичане не готовят толком украинских солдат, лежат в области всепроникающей коррупции и человеческой психологии.

Сами эти «курсы обучения» с первых же дней стали бизнес-проектом. И не только для инструкторов. На это министерством обороны «принимающей стороны» выделяются немалые деньги. И часть из них можно смело прикарманить тому, кто выиграет тендер на обучение. А выигрывают, разумеется, «правильные ребята», аффилированные со своими лоббистами из Минобороны. Потом приходится, правда, давать этим лоббистам «откат на лапу», но это — правила игры.

Кроме того, можно сэкономить на патронах, минах, ракетах, ПЗРК и всем остальном. А патроны потом по серой схеме можно вернуть на склады. И неслабо навариться при этом. Или еще проще. До патронов дело вообще может не дойти. Получил деньги на их покупку, приобрел по два автоматных рожка на нос, а написал, что купил по двадцать. Украинцам и двух за глаза хватит. Не баре. Им все равно умирать. А разницу опять же положил в карман.

Вторая корневая причина — глубокое и искреннее презрение немцев и англичан к обучаемым «славянам-недочеловекам». А как можно хорошо учить того, кого презираешь? И о жизни которого ничуть не заботишься? Я подозреваю, что и медицину им преподают из рук вон плохо. Кого жалеть-то? И зачем?

Причина третья. И инструктора, и их кураторы прекрасно понимают, что перед ними — расходный человеческий материал. Ну а зачем чему-то серьезному учить «расходник»?

И самая главная причина — западные кураторы прекрасно понимают, что Украине в этом военном конфликте не победить. Никогда, ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах. А раз о победе речь не идет в принципе, чего, собственно, упираться? Лучше уж навариться на «расходнике».

Мало того. Как ни крути, даже если учения проходят качественно, они идут по каким-то заранее продуманным шаблонам. Все перемещения техники и «удары по врагу» заранее планируются. Условные противники знают каждый шаг друг друга. Ну или примерно знают. Или предполагают с высокой степенью вероятности. Отчасти потому, что хорошо знают друг друга лично — по учебе в военных вузах, службе в одних и тех же (или соседних) частях и подразделениях.

А в реальной боевой ситуации все порой меняется ежесекундно. За один час боя ты проживаешь несколько жизней. В бою, в отличие от учений, в тебя не стреляют холостыми. Здесь над головой свистят реальные пули, ракеты и снаряды. Здесь смерть витает в воздухе и висит над головой, как дамоклов меч. И враг здесь реальный, а не условный. И он опытен, изобретателен и хитер. И в отличие от тебя, который три месяца работал в Англии стиральной машинкой для отмыва американского бабла, он обкатан в реальных боях. И прекрасно мотивирован. Потому что он бьется за свою землю и за будущее своих детей, а ты — за право называться гей-ропейцем. А это очень разные вещи. Научить этому невозможно. Ни за месяц, ни за три. И если всушнков высокому искусству убийства учат немцы и англичане, то тех, кто воюет за Россию — святая вера в ее бессмертие.

Почувствуйте разницу.