Кадровый «пожар» на фронте решено заливать деньгами

Можно как угодно относиться к экс-вице-премьеру, затем — главе госкорпорации «Роскосмос» Дмитрию Рогозину, ныне часто позирующему в каске и в бронежилете в зоне проведения СВО в качестве лидера неизвестно кем и неизвестно зачем созданной так называемой «военной инспекторской группы „Царские волки“». Некогда глава ополчения Донбасса, военный комендант Донецка и даже руководитель Минобороны ДНР Игорь Стрелков, например, на днях в своем телеграмм-канале очень колюче и крайне едко назвал Дмитрия Олеговича «мужчиной, известным своим умом, доблестью и бескорыстием,. тяжелораненым в ресторанных сражениях».

Но ведь, как ни крути, Рогозин недавно констатировал очень правильную, на мой взгляд, вещь, прямо влияющую на ход российской спецоперации на Украине: «Все же необходима вторая волна мобилизации. Но, извините, мы её уже проехали. Её надо было в декабре проводить. То есть, в сентябре — первая, в декабре — вторая. Потом, видимо, в марте должна была быть третья. И так далее. Ну, не могут люди в окопах находиться под дождём, в холоде, под обстрелами, уже с хроническими заболеваниями, без замены и без ротации. Это неправильно, так не воюют».

Тут и спорить нечего — действительно так не воюют. Нашей группировке на Украине давно и срочно требуются очень значительные подкрепления. Прежде всего — пехотные. Иначе никаких серьезных задач на том поле боя нам не решить. И даже не отвести в тыл на отдых и доукомплектование те части и подразделения, которые понесли серьезные людские потери и крайне устали в многомесячных беспрерывных боях.

На этот счет показательна обнародованная на днях сводка британской военной разведки. Если верить этому документу, «российская Объединенная группировка войск на Украине состоит из более чем 200.000 человек, организованных примерно в 70 боевых полков и бригад, разделенных на пять групп войск». По мнению Лондона, при этаких раскладах маловероятно, что России удастся создать большой, дееспособный, мобильный резерв для реагирования на «возникающие оперативные проблемы» вдоль всей 1000-километровой линии фронта.

Несколько раньше ровно те же цифры (200.000 солдат и офицеров у России на Украине) назвал глава Комитета начальников штабов армии США генерал Марк Милли. А газета Washington Post добавила: еще примерно столько же у русских в готовности к контрудару в ближних тылах и вдоль бывшей линии государственной границы в сопредельных областях. Контрудару, который последует, если хоть где-то и хоть когда-то на линии боевого соприкосновения у ВСУ наметится оперативный успех.

Таким образом, максимум, что мы имеем на сегодня в тех краях для проведения второй год буксующей спецоперации — полумиллионная примерно группировка. Это даже после проведенной в РФ осенью частичной мобилизации, по итогам которой нашу армию удалось пополнить 300 тысячами новых бойцов. Все равно — мало. Особенно, если учесть, что Киев сумел поставить под ружье до миллиона своих мужиков и ни на день не оставляет попыток продолжать двигаться в том же направлении.

Поэтому Рогозин прав — так не воюют! Так только месяцами месят грязь на передовой, по большому счету давно застывшей, как вкопанная. Новые солдаты стране нужны. Сотни тысяч! И нужны срочно!

Понятно, что всякие мысли о дополнительной (пусть даже и снова частичной) мобилизации менее чем за год до новых президентских выборов в России Кремлем давно отметены как политически вредные. Ставка сделана на привлечение в армейские ряды новых профессиональных солдат. Иначе говоря — контрактников.

На этот счет все необходимые решения уже приняты. В конце минувшего года на совещании с президентом с расчетами военных любого и каждого ознакомил глава Минобороны РФ Сергей Шойгу. В частности, он сказал: «Для гарантированного решения задач по обеспечению военной безопасности Российской Федерации необходимо довести численность вооруженных сил до 1,5 млн военнослужащих, в том числе военнослужащих по контракту — до 695 тыс. человек».

Когда он это говорил, численность профессиональных солдат и сержантов в Вооруженных силах РФ не превышала 405 тысяч. Стало быть, в ближайшей перспективе (до 2026 года) Минобороны предложило поставить в воинский строй еще 290 тысяч военных «профи». При этом до конца нынешнего, 2023 года, — где-то отыскать дополнительно 116 тысяч подписавших контракт служивых. Доведя их общую численность до 521 тысячи.

Это реально? Сомнения возникли сразу. Хотя бы потому, что все предыдущие годы мы тужились, тужились, но ни разу в отношении планов по этой категории военнослужащих на установленные самим же МО РФ нормативные показатели выйти так и не сумели. Ни разу публично не сознавшись в неудачах. Наоборот, регулярно выдавая то, что все же получилось, за огромные достижения.

Вот почти курьезный пример. В декабре 2018 года был организован брифинг начальника Генерального штаба Вооруженных сил Валерия Герасимова для иностранных военных атташе. Генерал армии тогда весьма бодро доложил: «В 2018 году продолжена работа по поддержанию укомплектованности войск личным составом на уровне 95−100%. Численность военнослужащих, проходящих службу по контракту, доведена до 384 тысяч». Что, естественно, «привело к заметному качественному росту боевых возможностей подразделений».

Со стороны картина выглядит так, будто Генштаб очень последовательно, не щадя собственных сил, планомерно наращивает в войсках численность профессиональных солдат и сержантов. Отлично!

А теперь нам на глаза попадается двухгодичной давности сообщение об итоговой коллегии Минобороны, заседавшей в октябре 2016 года. И мы просто не верим своим глазам. Министр обороны в своем докладе тогда озвучил вот что: «Численность военнослужащих по контракту увеличена до 384 тысяч человек». То есть — ровно до уровня той планки, о котором генерал армии Герасимов как о большом достижении доложил военным атташе спустя пару лет.

Так может быть, к тому времени 384 тысячи контрактников в войсках и были тщательно просчитанным Генштабом показателем? Ну, коли эта цифра не менялась из года в год и это ни у кого не вызывало тревоги? Увы, это не так. От такой версии камня на камне в апреле 2017 года не оставил начальник Главного управления кадров Минобороны РФ генерал-полковник Виктор Горемыкин. Вот его цитата: «На 2017 год установлен целевой ориентир — 405 тысяч воинских должностей, подлежащих замещению военнослужащими по контракту».

Но на искомые 405 тысяч, как уже сказано, мы, несмотря на титанические организационные и финансовые пятилетние усилия, вышли только к концу 2022 года. То есть — к разгару спецоперации на Украине. Каким же образом до предстоящих новогодних елочек Минобороны собирается выйти на почти немыслимые прежде 521 тысячу контрактников?

Судя по всему, и в Кремле, и в оборонном ведомстве решили свои подходы в этом отношении коренным образом поменять. Давно полыхающий в армии кадровый «пожар» под грохот канонады на Украине принялись просто заливать сумасшедшими для мирного времени деньгами.

Выглядит это так. До начала спецоперации основной оклад военных-контрактников в зависимости от условий службы варьировался от 20 до 50 тысяч рублей. К данной сумме затем начислялись различные надбавки и премии. В итоге, скажем, младший сержант 3-го класса с основной зарплатой в 15 тысяч мог зарабатывать около 42 тысяч рублей. Увы, как показала войсковая жизнь, прельщало это слишком немногих.

Но 5 мая 2023 года в Вооруженных силах грянула настоящая, хотя и никем почти незамеченная финансовая революция. Правда, только в отношении тех, кому «светит» попасть в окопы на передовую.

В этот день в телеграмм-канале военного ведомства были оглашены новые данные о зарплатах военных-контрактников в зоне специальной военной операции. От обилия нулей зарябило в глазах.

Если конкретно: минимальное месячное денежное довольствие, допустим, гранатометчика на фронте теперь достигло отметки в 211 тысяч рублей. Старшего сапера — 216 тысяч. Командира отделения — 232 тысячи. Командира взвода — 242 тысячи.

Но это, как выяснилось, только часть «плюшек», предложенных тому, что соберется по доброй воле сменить мирную жизнь на траншейную грязь. Остальное (и очень немалое!) решено возложить на российские регионы. Вместе с предупреждением о личной ответственности губернаторов за результаты вербовочной компании на поднадзорной им территории.

По сведениям агентства Bloomberg со ссылкой на источники, «знакомые с планированием», еще в марте местным администрациям были спущены квоты по скорейшему набору в Вооруженные силы многих тысяч новых профессиональных солдат. Общее руководство процессом, по информации агентства, возложено на заместителя секретаря Совбеза РФ Дмитрия Медведева.

Конкретная работа закипела с 1 апреля. На улицах городов появились плакаты с призывными надписями заняться «настоящей мужской работой». Те же слова потоком полились с экранов телевизоров.

Но и тут явный упор делался на деньги. Дополнительно к тем, что сулит Минобороны. Размеры региональных выплат зависят, естественно, от финансовых возможностей конкретной области, края или автономной республики.

Как это выглядит в итоге? В Краснодарском крае, допустим, с 1 апреля при подписании контракта за эту доблесть сразу же вознаграждают денежной помощью в 100 тысяч рублей. Столько же — в Новосибирске. А вот в Воронежской области побольше — 120 тысяч. В Забайкальском крае — 150 тысяч.

Богатая Москва традиционно и здесь особняком. В довесок к федеральным выплатам столица до отправки на фронт предлагает каждому единоразово еще 195 тысяч рублей. Плюс и потом, на весь срок службы, — дополнительные выплаты от города. Среди которых, например, 50 тысяч рублей ежемесячно после поступления на службу. Это дополнительно к жалованью от Минобороны. А еще от Московского правительства — 18.770 рублей ежемесячно на каждого оставленного дома отцом ребёнка. 500 тысяч при легком ранении. И ровно миллион — при тяжелом.

Ну и как? Помогает вся эта внезапно возникшая губернаторская щедрость набирать воинское пополнение в соответствии с графиком Минобороны? А главам регионов молодцевато выглядеть по этой части в глазах Кремля?

Определенно на такой вопрос, естественно, никто из генералов нам не ответит. Ибо процесс комплектования войск — военная тайна. Однако есть основания сомневаться, что все и всюду идет как надо.

Вот, как говорится, самый свежий «разведпризнак». Пару недель назад Московская область неожиданно сильно вырвалась во всероссийские лидеры по денежным посулам потенциальным защитникам Родины. Там вдруг с чего-то резко подняли финансовую планку.

Как это произошло? Еще 24 апреля в подмосковной Балашихе был создан региональный пункт отбора на военную службу по контракту. Как рассказал журналистам начальник пункта подполковник Павел Пынтя, «уникальность центра заключается в том, что любой желающий гражданин Российской Федерации из любого региона может зайти с паспортом сюда и выйти военнослужащим с подписанным контрактом и зачисленным в списки личного состава части». Но главное — с 5 мая на счет новобранца тут же переводятся по любым меркам очень внушительные 600 тысяч рублей.

Почему губернатор Московской области Андрей Воробьев был вынужден далеко позади в финансовом смысле оставить всех своих коллег? Скорее всего потому, что желающих на существовавших доселе условиях отправляться на Украину оказалось не пруд пруди.

Во всяком случае, на официальном сайте администрации городского округа Балашиха приведены такие цифры: за две недели работы пункта отбора (с 24 апреля по 5 мая) в него пришли лишь «около 80 добровольцев, половина из них уже приступила к прохождению подготовки».

Понимать это, очевидно, следует так. За две весенние недели население Московской области численностью более 9,5 миллиона человек (на 1 января 2023 года) исхитрилось дать Вооруженным силам примерно 40 контрактников. Другими словами — один среднестатистический мотострелковый взвод. И это при условии, что все подписанты после долгой подготовки еще доедут до фронта.

На фоне запланированных до конца года для всей России 116 тысяч дополнительных профессиональных бойцов это, как говорится, «ни о чем». Такими темпами ничего у нас не получится.

А кому отвечать? Понятно кому — губернаторам. Видимо, Андрей Воробьев понял это раньше других. И, чтобы не доводить Кремль до греха, заранее пошире открыл перед потенциальными кандидатами во фронтовики областной кошелек.

А вот тут-то у нас просто не может не возникнуть пара важнейших вопросов. Если почти все в этой вербовочной кампании сводится исключительно к деньгам — как наметившийся разнобой в региональных выплатах будет способствовать сплочению воинских коллективов на линии боевого соприкосновения? «Ты из Подмосковья? Тебе Воробьев выдал 600 тысяч? А я — из Краснодара. И разбогател в шесть раз скромнее. Вот ты и иди в атаку. А я посмотрю».

Так, что ли? Но это неслыханно и губительно для любой армии.

И второе: кого мы таким образом собираем под наши воинские знамена? Людей, оказавшихся в тяжелой жизненной ситуации? Тех, кто прежде от отчаяния обращался за грабительскими микрозаймами под зверские 300 процентов годовых? А потом коллекторы с уголовными повадками за просроченные долги силились отобрать у него квартиру?

Боюсь, что такой лихой контингент в окопы на Украине принесет совсем не те настроения, с которыми принято Родину от лютых врагов защищать. Обычная мобилизация без всяких выплат выглядела бы намного честней и понятней для граждан. Как в Великую Отечественную войну.

А политические рейтинги? До них ли, если сейчас, когда, как рассказывает нам сама власть, решается судьба страны?