«Путин придет за своими русскими душами в Одессу, даже с нашим паспортом они ненавидят Украину»

Казалось бы: что главное для любого военачальника в любой армии мира при построении прочной обороны на линии фронта? Определить свои самые стойкие, самые обученные, самые укомплектованные личным составом и боевой техникой части и соединения. А затем расставить их по решающим участкам боевых действий, на которых наверняка будет решаться судьба предстоящего сражения.

Повторяю: так дело обстоит в любой армии. Но только не в украинской. Потому что в ВСУ и в Национальной гвардии «незалежной» командирам высокого ранга современный Киев навязывает еще один, но важнейший, по его мнению, критерий подготовки к любому сражению стратегического или оперативного уровня.

Его суть: на самые гибельные направления, под самые густые русские пули и снаряды, обязывают ставить не первых попавшихся. А, главным образом, те бригады, полки и батальоны ВСУ и Нацгвардии, что сформированы в строго определенных, пока еще находящихся под украинским контролем, регионах. Конкретно — в Новороссии.

Иными словами: соединения и части, как раз этническими русскими или русскоязычными мужиками по большей части и укомплектованные. Стало быть, и основные потери на линии боевого соприкосновения неизбежно понесут именно они.

Те, кто все это задумал в Киеве, отдают себе в этом отчет. И он их, конечно, устраивает.

Об этом на днях рассказала тайком через Чехию и Белоруссию сбежавшая с Украины в Россию уроженка Херсонской области Лариса Жалинская, бывшая военнослужащая дислоцированной в Запорожье и Кривом Роге 21-й отдельной бригады Национальной гвардии Украины. Бригада, к слову, носит имя последнего кошевого атамана Запорожской Сечи Петра Калнышевского.

Между прочим, 36-летняя Жалинская достаточно известный человек не только в своей стране. Она мастер спорта международного класса, четырехкратная чемпионка Украины по академической гребле, бронзовый призер чемпионата мира 2021 года.

По словам Ларисы, «эти части и эти подразделения (состоящие из этнических русских и русскоязычных солдат и офицеров — «СП»), они чаще как бы бросаются «на убой» при одинаковой специфике.

То есть я не знаю, мне неизвестны такие случаи, может, они где-то есть, чтобы патрульно-постовую часть из Ивано-Франковска или с Волыни, ее тоже отправили на «ноль». На артемовское направление там, на кураховское, на великоновоселковское. Может быть, есть такие случаи. Но о них мне неизвестно.

А такое, что туда бросают батальоны, роты и целые бригады именно из русскоязычных регионов — сколько угодно".

Если все так и обстоит, как утверждает Жалинская (а оснований не верить ей у нас никаких!), — для чего же Киеву столь странная, на первый взгляд, избирательность в боевых построении своих войск на линии фронта?

На деле, полагаю, все просто. Но чтобы четче осознать это, придется вернуться к довоенным временам в «стране 404».

С самых первых лет своей «незалежности» Украина пыталась и пытается как можно скорее изменить к своей выгоде национальный состав тех своих регионов, которые Киеву не без оснований кажутся нелояльными к его бандеровской политике. И, стало быть, по той же логике, — опасно лояльными к Москве.

Так, например, в свое время было с Крымом, в котором до 2014-го квартировало большинство соединений и частей Военно-Морских сил Украины (ВМСУ).

Призывников для них явно по команде с самого верха десятилетиями старались набирать как раз из западных регионов «страны 404». С надеждой, что многие из них после службы тем или иным способом навсегда осядут на полуострове.

Еще более выпукло такая политика во времена украинского владычества в Севастополе прослеживалась в подборе кандидатов в курсанты располагавшейся в этом городе-герое украинской Военно-морской академии имени адмирала Нахимова (с 1937-го по август 1992-го и после июня 2014 года по настоящее время — российское Черноморское высшее военно-морское училище имени Нахимова, которое в советские годы окончил и автор этих строк).

Совершенно неслучайно большинство абитуриентов для единственного флотского вуза Украины военкоматы самым активным образом вербовали в, казалось бы, бесконечно далеких от любых морей Львове, Тернополе, Ивано-Франковске, Луцке и прочих западенских містах.

Где людей во флотской форме если когда-то кто и видел, то, в основном, в кино или по телевизору. Поэтому прежде популярность службы на море у местных пацанов была околонулевой.

Но после 1992 года в формирование настроений призывников начали активно вмешиваться тамошние военкомы, подгоняемые соответствующими разнарядками из Киева.

Расчет был тот же: через пять лет с детства приученные не особенно любить, а то и просто ненавидеть все русское, «свідомі хлопці» станут офицерами ВМСУ. Получат квартиры в традиционно враждебно настроенных к теперешнему Киеву Севастополе и в прочих городах Крыма, где располагались корабли и части украинского флота.

Из «рідних міст» привезут своих «дівчин» в качестве жен. Обзаведутся детьми. И потихоньку непокорный полуостров, надеялись инициаторы этой затеи, удастся приодеть в бандеровские «вышиванки».

Сейчас авторы подобной идеи наверняка рвут чубы на собственных головах: двух десятилетий им явно не хватило для реализации столь далеко идущего замысла. В 2014 году Крым практически чудом спасся от насильственной украинизации.

Снова нырнув под спасительный Андреевский стяг раньше, чем его население в идеологическом и политическом смыслах Киев точно «сварил» бы. Как пресловутую беспечную лягушку в кувшине на медленном-медленном огне.

А теперь вернемся к рассказу Ларису Жалинской о том, каким образом и по каким критериям командование ВСУ на передовой определяет: кому из его подчиненных идти умирать первыми? Заодно вспомним, как и где уже почти три военных года происходит мобилизация резервов на Украине?

Характерными сведениями на сей счет на брифинге в Москве 12 ноября 2024 года поделился заместитель главы российской военно-гражданской администрации Харьковской области Евгений Лисняк. По его данным, основную массу людей в ВСУ нынче мобилизуют на территориях как раз Харьковской, Одесской и Днепропетровской областей. А также в остающихся пока под властью Киева районах Запорожской и Херсонской областей.

«Для оказания помощи в выполнении так называемого мобилизационного плана в Харьковскую область в октябре — ноябре прибыли 20 тысяч сотрудников военкоматов из западных регионов Украины. Теперь мобилизация не останавливается даже ночью. Прикомандированные сотрудники работают посменно, чтобы обеспечить поступление в ряды ВСУ необходимого количества новобранцев», — на том же брифинге продолжил рассказывать Лисняк.

И вот это обстоятельство — сразу про без малого две дивизии командированных на русскоязычную по преимуществу Слобожанщину сотрудников западенских ТЦК (Территориальных центров комплектования и социальной поддержки) ВСУ — кажется мне до крайности красноречивым.

«Понаехавшим» в Харьков и его окрестности военкоматским по месту своей основной службы что, заняться больше нечем?

Кроме как отправляться за тридевять земель ловить прячущихся от их мобилизации по чердакам и подвалам харьковчан, а также окрестных городов поменьше размерами? Панове, а дома у вас уже все местные «ухилянты» выявлены и отправлены в изнемогающие в гибельной для себя обороне украинские полки и бригады?

Да не все, конечно. Просто политическим режимом Зеленского, очевидно, поставлена задача до конца боевых действий с Россией переправить на тот свет побольше именно харьковских, а не львовских или, допустим, ровненских мужчин. Которые, как организаторы этого процесса наверняка полагают, куда больше пригодились бы им в строительстве единодушно бандеровской Украины. О которой четвертый десяток лет тщетно мечтают сменяющие один другого киевские главари.

Сам процесс выявления «Кого и где хватать в первую очередь?» в «стране 404» Зеленским и его подельниками регулируется очень просто и рационально. С помощью четко очерченных ежемесячных разнарядок различным областным военкоматам. О которых уже не раз свидетельствовала и наша, и зарубежная пресса.

При этом ход событий показывает, что, скажем, для Харькова, Днепропетровска, Херсона, Николаева и Одессы эти нормативы куда напряженнее тех, что с той же периодичностью прилетают в западные регионы из столицы этого на глазах всего мира погружающегося в пучину небытия государства.

Складывается впечатление, что особо солоно в этом отношении давно уже приходится населению даже не буквально осажденному сегодня украинскими ТЦКниками Харькова, а Одессы. Почему так?

Потому что впавший в националистический раж Киев в действительности более всего не верит в ее лояльность. И никогда особо не верил.

Особо — после незабываемого для большинства жителей города-героя черного дня — 2 мая 2014 года. Когда беснующаяся толпа сторонников Майдана в городском Доме профсоюзов на виду у всего мира безнаказанно сожгла заживо 48 своих политических противников. Из которых, правда, девять разбились насмерть, выпрыгивая из окон от жара подступающего пламени.

Всех укрывавшихся в Доме профсоюзов людей торжествующие «перемогу» власти «незалежной» с той поры презрительно и безжалостно именуют «сепарами». Живых и мертвых. Как таким доверять Киеву?

Одессу с той поры, как водится, основательно «почистили» костоломы из СБУ. Город притих. Но вряд ли, затаившись, в глубине души воспылал любовью к абсолютно безжалостной власти, которая старается лишить его всего, до чего в состоянии дотянуться. Исторической памяти и русского языка — прежде всего.

Киев это глухое противостояние, похоже, ощущает, как говорится, кожей. Поэтому продолжает не доверять Одессе. Вот лишь некоторые вышедшие на поверхность после 2014 года отголоски происходящих вокруг второго на Черном море наряду с Севастополем города русской славы процессов.

Некоторое время назад в эфире киевского телеканала «Прямой» известный в своей стране актер и по совместительству матерый русофоб Антон Мухарский, в ту пору только что вернувшийся из Одессы, заявил, что ее граждане, несмотря на разрыв российско-украинских отношений, все равно продолжают считать себя русскими. Поэтому отказываются использовать украинский язык в повседневной речи.

«Государство не справляется с дерусификацией страны. И это в ближайшей перспективе может нам аукнуться эскалацией реальных военных действий. Путин придет за своими русскими душами, которые живут на Украине, но, даже имея украинский паспорт, по своей исторической и матричной прошивке все равно остаются русскими. Они ненавидят Украину», — заметил Мухарский.

Следом в ту же тревожную для Зеленского дуду принялся принародно свистеть бывший глава Закарпатской областной государственной администрации, генерал-лейтенант милиции в отставке Геннадий Москаль. В эфире телеканала «Украина 24» он подчеркнул, что слова киевских властей о том, будто у них «все хорошо, все спокойно», не соответствуют действительности. «Под угрозой проекта „Новороссия“ — Харьковская, Днепропетровская, Херсонская, Николаевская, Одесская области», — сообщил он.

«Я беру там, где, по данным Российской Федерации, больше пророссийских настроений», — пояснил Москаль.

Похоже, именно исходя из озвученной генералом Москалем, но давно и без него хорошо всем известной «протестной географии» на Украине, Киев и составляет теперь свои мобилизационные разнарядки. Поэтому стоит ли удивляться, что в 2024 году как раз Одессе спустили самый «непомерно суровый план по мобилизации». Это в минувшем мае констатировало даже бесконечно далекое от хоть каких-либо симпатий к России британское издание Economist.

Все вместе перечисленное означает, что потоки крови, которые продолжает на линии боевого соприкосновения лить Киев, им же строго дозируются по национальному признаку. В тех же негласных, но весьма строгих рамках организован и по-бандеровски циничный процесс формирования военкоматами «страны 404» стратегических резервов для ВСУ.

Точно таким же образом решается: какие именно из тех резервов будут выдвинуты на направления главного удара русских? И потому умрут первыми. По просто чудовищной логике: от снарядов и пуль, вынужденно выпущенных, увы, из русских же стволов с противоположной стороны линии фронта.

---

Последние новости и все самое важное о спецоперации на Украине, — в теме «Свободной Прессы».