«Скорая помощь» для бронетехники в бою — одна из самых жгучих проблем нашей армии

В настоящее время Вооруженные силы России имеют уникальную возможность в условиях реального вооруженного конфликта высокой интенсивности не только обкатать новые тактические приемы, способы взаимодействия с пехотными подразделениями и методы повышения боевой эффективности бронетехники ударного и вспомогательного назначения, но и выявить узкие места в организации материально-технического обеспечения ВС РФ.

Очевидно, что в настоящий момент подведение итогов специальной военной операции по демилитаризации и денацификации «территории 404» выглядит, как минимум, преждевременным, однако кое-какие уроки извлечь можно уже сегодня. В частности, в сфере организации эвакуации вышедшей из строя бронетехники с поля боя.

Например, в одном из профильных российских изданий («Наука и военная безопасность») специалисты из Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А. В. Хрулева приводятся интересные данные, свидетельствующие о том, что лишь 25% вооружения, военной и специальной техники выходит из строя по причине полученных в бою повреждений.

Остальные три четверти эвакуируются в тыл из-за технических неисправностей, из которых отказы по эксплуатационным причинам бронированной и специальной техники составляют 60%, автомобильной — аж 80%.

При этом на неисправности двигателя приходится 32% (48%), а трансмиссии — 22% (38%). Причиной столь высоких процентов «обездвиживания» техники является работа боевой техники, что называется, на износ.

Это же относится и к имеющимся в распоряжении российской военной группировки средств эвакуации. Суточный пробег колесных эвакуаторов составляет от 350 до 570, а гусеничных — до 150 километров. Такая интенсивная эксплуатация ведет уже к ее преждевременному выходу из строя, негативные последствия чего более чем очевидны.

Таким образом сегодня мы имеем в зоне спецоперации, мягко говоря, дефицит средств эвакуации, что даже в условиях более или менее стабильной ЛБС и незначительном участии тяжелой техники в штурмовых операциях создает достаточно серьезные проблемы.

А теперь попытаемся ответить на вопрос: «Что произойдет при начале крупномасштабного наступления?» А оно, все к тому идет, неизбежно.

В настоящее время в зоне СВО на тактическом уровне задействовано 4 типа бронированных и небронированных ремонтно-эвакуационных машин: БРЭМ-Л, БРЭМ-К, БРЭМ-1(М) и РЭМ-КЛ. Последняя из которых в силу своей незащищенности используется исключительно для транспортировки ВВиСТ в ремонтно-восстановительные части в ходе перегруппировки войск.

Даже поверхностный анализ ситуации позволяет сделать несколько неутешительных выводов. Во-первых, настолько широкая номенклатура легких бронированных ремонтно-эвакуационных машин для восстановительного подразделения соединения, мягко говоря, избыточна.

Возьмем для примера БРЭМ-Л, созданную на платформе БМП-3. При всей ее современности и надежности ей не под силу вытащить с поля боя подбитый или застрявший танк.

Более того, под большим вопросом и способность БРЭМ-Л эвакуировать своих перегруженных дополнительной броней и модернизированным вооружением «одноклассников» — БМП, БМД и БТР. Однако, ее стоимость вполне себе сопоставима с ценой более мощной БРЭМ-1(М).

Еще хуже ситуация с созданной на платформе бронетранспортера БРЭМ-К, единственным очевидным преимуществом которой следует считать обеспечивающую неплохую ресурсность и высокую мобильность колесную базу.

Специалисты давно перестали оспаривать тезис, согласно которому использование единой платформы не просто упрощает процесс и минимизирует затраты на производство БРЭМ за счет повышения уровня унификации, а серьезно оптимизирует организацию технического обслуживания бронетехники. В том числе в условиях боевых действий.

Отсюда следующий вывод. Наряду с необходимостью увеличения парка бронированных ремонтно-эвакуационных машин в зоне СВО считать целесообразным сокращение типовых разновидностей. Воюющим частям как воздух необходим тяжелый танковый эвакуатор, и речь в этом случае идет не об имеющейся в войсках БРЭМ-1(М) на платформе Т-72.

Очевидно, что современный вооруженный конфликт высокой интенсивности требует перманентного утяжеления участвующей в нем техники. Постоянно обновляющиеся угрозы, вроде FPV-дронов, инициируют разработку разнообразных защитных дополнений, вроде «мангалов», цепей, козырьков и т. д. А это — сотни, а иногда и тысячи дополнительных килограммов железа.

Вследствие этого основная версия БРЭМ-1 в некоторых случая оказывается неспособной эвакуировать тяжелую технику с поля боя, особенно в условиях сезонных распутиц, сложных грунтов и т. п. Обновленный вариант БРЭМ-1М, отличающийся форсированным силовым агрегатом, лебедкой с большим тяговым усилием и усиленной крановой установкой должна была бы решить проблему, однако лишь констатировала полное истощение модернизационного ресурса базовой платформы.

Плюс отсутствие на поле боя перспективных образцов ремонтно-эвакуационных машин. Например, БРЭМ Т-16 на базе универсальной гусеничной платформы «Армата», которая не только не уступает лучшим иностранным образцам, но и значительно их превосходит по ряду ключевых (маневренность, защита и наличие крана-манипулятора) параметров.

Однако у нее существуют недостаток. Один, но весьма существенный. Это полное ее отсутствие в действующей армии. Возможно, потому что боевой потенциал эвакуатора, мягко говоря, избыточен для СВО, а его стоимость — запредельная.

Анализ хода специальной военной операции показал, что на украинском ТВД БРЭМ используется исключительно в качестве машины-эвакуатора.

На ремонт в полевых условиях у экипажей элементарно не хватает времени. Поэтому из облика идеальной современной бронированной эвакуационной машины можно смело исключать все ремонтное оборудование, включая кран-манипулятор.

А вот увеличение мощности лебедки только приветствуется. Не менее востребованной, хотя и достаточно сложной в плане технического исполнения, станет механизированная сцепка, позволяющая экипажу крепить для эвакуации вышедшую из строя технику без покидания заброневого пространства.

Кстати, подобное устройство реализовано, что называется, «в металле» на перспективной БРЭМ Т-16.

Кроме того, в комплекс вооружения современной БРЭМ в обязательном порядке должны быть включены разведывательный БПЛА и высокоэффективная система кругового, или, на худой конец, заднего, обзора. Да и силовой агрегат желательно помощнее. Например, 1130-сильный дизель от ОБТ Т-90М.

И, наконец, общий вывод. Опыт СВО потряс большинство традиционных устоев ВС России, и служба материально-технического обеспечения исключением не стала. Планомерное и быстрое насыщение боевых порядков необходимым количеством самых современных БРЭМ должно стать одним из ключевых компонентов усиления российской армии.

Как ни грустно это осознавать, но СВО не последний вооруженный конфликт на нашей многострадальной планете. Так давайте уже прекращать наши традиционные пляски на граблях.