Министерство обороны судится с поставщиками — что не так с гособоронзаказом

Министерство обороны направило 22 апреля исковое заявление в Арбитражный суд Москвы с требованием взыскать 13 млрд 5 млн 256 рублей с производителя электронных систем — НПО «Импульс». Решение о принятии иска к производству будет принято позже.

Ранее сообщалось, что военное ведомство России уже подало более 20 исков к своим крупным подрядчикам на общую сумму, превышающую 31,1 млрд руб.

Речь идёт о гособоронзаказе в таких сферах, как производство комплектующих для оружия, строительство оборонных объектов и сооружений, обустройство войск.

Поскольку сфера военного производства окружена секретностью, то детали исков не разглашаются. Но ясно, что если ущерб нанесён военному ведомству, то страдает и обороноспособность государства, а это может отражаться и на ходе СВО.

В то же время арбитражные процессы — дело длительное, они могут тянуться годами. Результатом тяжбы, как правило, становится значительно меньшая сумма, чем в исковом требовании, а персональных ответственных (с фамилией) разбирательство между ведомством и хозяйствующим субъектом и вовсе не выявляет.

И вот здесь возникает вопрос. Представим себе, что в решающий момент обороны Москвы в 1941 году (или Сталинградской битвы в 1943-м) кто-то сорвал бы военные поставки. Каков был бы «арбитраж»?

Не слишком ли наше законодательство либерально, когда позволяет разбирать вопросы, связанные с обороной в период СВО, по законам мирного времени?

На этот вопрос «Свободной Прессы» ответил адвокат и общественный деятель, член КПРФ Дмитрий Аграновский.

— Естественно, что в чрезвычайной ситуации начинают действовать чрезвычайные законы и процедуры. Но у нас с вами нет ни чрезвычайной ситуации, ни военного положения.

С учётом целей, задач и стратегии СВО, нет никакой необходимости ограничивать гражданские права, права физических и юридических лиц в России.

Поэтому — процедура арбитражного суда, конечно, долгая, но нет никакой необходимости её заменять чем-то другим. Понятно, что в условиях войны можно со своими поставщиками и по-другому поговорить, дать государству другие полномочия.

Но сейчас — не война в традиционном понимании, а спецоперация. Значит именно обычные гражданские процедуры мирного времени вполне уместны.

«СП»: Но если исполнитель военного заказа виноват в его срыве, разве достаточно просто возместить материальный ущерб перед ведомством?

— А ещё не ясно, виноват ли поставщик. До решения суда мы не знаем, кто прав. Если Министерство обороны подало иск, то еще не факт, что его оппонент обязательно должен быть наказан.

Арбитражный суд — это нормальный цивилизованный механизм, который может нам не нравиться тем, что работает медленно, но альтернативы ему в условиях мирного времени я не вижу.

«СП»: Предположим, Минобороны через какое-то количество месяцев или лет, возможно — уже после СВО, вернёт эти деньги. На что оно их тогда потратит (если эти деньги нужны были сейчас)?

— Мы же не знаем, что в иске написано. Заявитель просит компенсировать некий ущерб.

Вот на погашение этого ущерба или вреда сумма и пойдёт. Это — если МО ещё выиграет суд. На то и суд, что противоположная сторона обязательно изложит свои резоны.

То, что судится военное ведомство, ещё не означает, что оно выиграет обязательно, и произойдёт безусловное списание требуемых сумм с тех, кем недовольны военные. Генералы на поле боя обязательно должны побеждать, а в суде может быть по-разному.

Суд там, где есть спор и сомнения.

«СП»: Таких споров уже более 20 — принятых к рассмотрению, на многомиллиардные суммы. Плюс те иски, которые были отклонены судом. Не говорит ли эта массовость о какой-то общей, системной проблеме в гособоронзаказе?

— Конечно, есть системная проблема, которая вытекает из того, что Россия не готовилась к войне, пусть даже и гибридной. Президент России всегда говорил: мы не собираемся ни с кем воевать. Следовательно, и законодательство, и правоприменительная практика у нас адаптированы исключительно под мирное время.

И юридически у нас сейчас — мирное время, жертвовать устоявшейся судебной процедурой ради СВО власть не считает нужным. Я согласен с властью в этом. Вводить механизмы ускоренного взыскания, как минимум, преждевременно. И с наибольшей долей вероятности — этого не потребуется и в будущем.

При этом нужно понимать, что и законодательство, и практика всегда немножко отстают от жизни, и догоняют её. Это нормально, так везде происходит.

«СП»: Дмитрий, вы — активный деятель КПРФ, ваши товарищи и друзья работают над законами в Госдуме. Что они могут или планируют изменить в законодательстве исходя из текущей ситуации с оборонзаказом? Вы уже сказали, что ставить к стенке — такие изменения не назрели. А какие назрели?

— На самом деле, я не являюсь противником смертной казни. Но — не в сфере хозяйствующих субъектов.

Нужно казнить террористов, я уверен в этом, но расстреливать на невыполнение государственного заказа — это уже давно пройденный этап.

На мой взгляд, сейчас в нашей стране существует баланс между интересами государства и частного сектора, и не стоило бы его нарушать.

Кому-то эмоционально хочется, чтобы всё быстрее запело и заплясало. Но нужно осторожно к этому подходить, чтобы не получилось, как у Горбачёва: начали регулировать одно, а развалилось совсем другое.

Ничего, у Министерства обороны есть юристы, пускай посудятся по надёжным и выстраданным процедурам. А от того, что депутаты изменят 2−3 закона — не факт, что вообще что-то изменится, и далеко не факт, что изменится в лучшую сторону.