Проверка слуха: Бедный «Кузя», кажись, действительно отмучился

В прессе появилась ошеломившая многих новость: Министерство обороны РФ приостановило восстановление и модернизацию нашего единственного авианосца «Адмирал Кузнецов» (проекта 1143.5). А в ближайшее время может последовать и решение о его окончательном списании на металлолом.

Но если даже чудесным образом этот огромный корабль еще когда-нибудь и выйдет в море, то точно не через год. И даже не через три. Поскольку работы на корабле все еще — непочатый край.

Поэтому вся проблема с «Кузей», судя по всему, стоит так: а стоит ли на завершение ремонта и модернизацию старого (спущен на воду в 1985-м!) и давно прохудившегося авианосца тратить бешенные деньги? Которых сегодня остро не хватает не только флоту, но и Вооруженным силам России в целом для полной и решительной победы на Украине? И что мы в случае завершения этого процесса получим в итоге?

Как и следовало ожидать, вокруг этих проблем в околофлотском сообществе немедленно разгорелась страстная дискуссия. Как водится — со взаимными обвинениями в непрофессионализме. В недостатке патриотизма. И даже во вредительстве.

Точку зрения сторонников скорейшего списания «на иголки» «Адмирала Кузнецова» в концентрированном виде изложил бывший командующий Тихоокеанским флотом адмирал Сергей Авакянц.

По его мнению, «решение о прекращении ремонта будет абсолютно правильным. Авианосцы в классическом виде российскому флоту не нужны. Авианосец — это уходящая эпоха. Это очень дорогое и неэффективное морское оружие. Будущее за носителями роботизированных комплексов и непилотируемой авиации».

С Авакянцем готов решительно поспорить другой не менее авторитетный командующий флотом — Черноморским. Адмирал Владимир Комоедов рубит с плеча: «Наш авианосец „Адмирал Кузнецов“, конечно, нужен, чтобы готовить будущее, связанное с нашими корабельными летчиками. Конечно, нам надо его оставлять. Он в тяжелом состоянии. Его содержать — сложнейшая задача. Поэтому, конечно, особенно Сухопутные силы считают, что это слишком дорого. А что сейчас дешево? Родиться тоже дорого, умереть — еще дороже».

Попробуем поискать свои аргументы в этом непримиримом флотоводческом споре.

За свою 40-летнюю корабельную службу «Адмирал Кузнецов» совершил всего семь плановых выходов на боевую службу в океан. Что как ни считай — на удивление мало для любого боевого корабля.

Зато в разного рода ремонтах, каждый из которых обычно длился годами, суммарно простоял не одно десятилетие.

Никто ни у нас, ни за рубежом даже не сомневался, что обладание собственным авианосцем — вопрос не только учебно-боевой целесообразности для ВМФ РФ. Не менее важны соображения национального престижа. Их суть, если коротко, формулируется так: «В мире не так много стран, способных создавать и эксплуатировать авианосцы и палубные самолеты на них. А вот Россия, невзирая на все экономические и прочие трудности, входит в это число».

Поэтому руководство страны всеми силами и несмотря ни на что пыталось удержать «Адмирала Кузнецова» в боевом строю Северного флота. Но чего это стоило и морякам, и всей стране?

Маленькая иллюстрация: к 1991 г. место постоянного базирования «Кузи» пытались устроить в Ура-губе близ заполярной базы атомных подлодок в Видяево. Возвели отдельный плавпричал. Построили дорогу к нему, некоторые объекты берегового обеспечения.

Командиру выдали «УАЗ-469», чтобы регулярно ездить на совещания в достаточно далекий от этих мест штаб флота в Североморске. Автомобиль при этом регулярно поднимали или опускали на палубу корабельным краном.

В 1994 г. именно там мне в составе комиссии Минобороны и довелось впервые подняться на борт этого огромного корабля. Вокруг места стоянки авианосца больше — никого и ничего. До самого Видяево.

Больше всего поразило заслушивание комиссией командира авианосца. Помню вопрос одного из проверяющих: «Как планируется организовать ПВО корабля в пункте базирования в случае внезапного начала боевых действий, если своими радиолокационными средствами „Адмирал Кузнецов“ почти ничего не видит из-за достаточно высоких сопок, окружающих его причал?».

Ответ был ошеломляющим: «По плану обороны на вершины сопок будут заранее выдвинуты группы моряков с комплексами ПЗРК, которые в достатке имеются на борту».

Это было даже не смешно. А по-настоящему страшно. Потому что командир авианосца не был ни в чем виноват. В такое положение его поставили те штабисты в Североморске и Москве, которые и придумали базировать «Адмирала Кузнецова» в Ура-губе, абсолютно не подходящей для такого дела не только с точки зрения организации ПВО.

Ныне покойный экс-главком ВМФ адмирал флота Владимир Масорин в своем комментарии этой идеи в те времена был краток: «Там вообще нет охраны, кто угодно может ходить».

Поэтому к 1997 г. «Адмирала Кузнецова» перебазировали в Североморск, поближе к заводскому причалу в Мурманске.

Поскольку, как пояснил тогда Масорин, «Кузнецова» в его техническом состоянии (уже тогдашнем, а не в еще худшем сегодняшнем — «СП») после каждого боевого похода и даже не слишком длительного выхода в море приходилось ремонтировать".

Что еще запомнилось на авианосце? Пара огромного роста морских пехотинцев у трапа с резиновыми дубинками. Как оказалось — из первой в Вооруженных силах, хотя и нештатной «корабельной роты военной полиции».

Ту настоящую военную полицию, которую мы теперь видим в войсках, сформировали в России много позже.

Эти внушительного вида ребята группами и по очереди по заранее согласованным маршрутам уходили в многочасовые патрулирования казавшихся бесконечными коридоров авианосца. Иначе как их усилиями, как выяснилось, никак невозможно было поддерживать на авианосце внутренний флотский порядок.

Иными словами: если кто-то из моряков по какой-либо причине не хотел выходить на построения на верхней палубе, он мог не делать этого неделями и даже месяцами. Просто беспробудно спать в какой-нибудь агрегатной или вентиляторной. Куда «кореша» регулярно подбрасывали беглецу еды.

А командиры могли лишь по внутренней корабельной трансляции тщетно взывать к совести уклониста. В стиле: «Вернись, я все прощу!».

Чтобы вы могли еще более выпукло представить условия службы на этом корабле, приведу авторитетное мнение бывшего командующего 5-й Средиземноморской эскадрой адмирала Валентина Селиванова, штаб которого не раз размещался на многострадальном «Кузе»: «Вы не можете себе представить стоянку авианосца на Севере.

Авианосец — это десятки тысяч тонн стали, сотни тысяч квадратных метров палуб, кают, ангаров, отсеков. Обогреть это всё своими силами в условиях северной зимы просто нереально! Там на четвертую-пятую палубу ступи — по колено воды из-за отпотевания. Он же весь замерзший".

И еще малость военно-морской жути от адмирала Селиванова: «Корабль месяцами стоит без дела. Боевой работы нет.

А ведь на нём служат почти 2500 человек. 2500 человек мерзнут там в ограниченном пространстве и ничего не делают, скучают. Там каждый день то повесится кто-то из экипажа, то порежут друг друга, то убьют".

Удивительно ли, что несколько лет назад злорадно наблюдавший за всеми злоключениями нашего авианосца журнал Военно-морского института США Proceeding так высказался о судьбе этого корабля: «Он так и не смог выполнить исходно стоявшую перед ним задачу и расширить оборонительный периметр.

Надежной платформой для проецирования силы он тоже не стал. Поэтому теперь для кремлевских стратегов на одной чаше весов лежит значение «Кузнецова» как символа национального престижа.

А на другой — его плохое состояние и та опасность, которую он представляет для экипажа и ремонтников".

В принципе это обидно, но справедливо.

Отдельно, полагаю, следует сказать о перспективах школы палубной авиации России, все же действительно наработанной на «Кузнецове» за минувшие тяжелейшие четыре десятилетия. Естественно, если не будет авианесущего корабля — умрет и эта школа. Оплаченная, между прочим, жизнями и здоровьем не одного российского летчика-палубника.

Но, возможно, есть другие, более рациональные способы не дать такому случиться?

Скажем, в Керчи на заводе «Залив» сейчас строятся два заложенных пять лет назад (в 2020-м) огромных универсальных десантных кораблей (УДК) проекта 23900. Один — «Иван Рогов». Другой — «Митрофан Москаленко».

Оба водоизмещением в 44 тыс. тонн. Что по крайне мере соизмеримо со многими зарубежными полноценными авианосцами. Скажем, с французским атомным «Шарлем де Голлем».

Уже приходилось писать, что, основываясь на некоторых разведывательных спутниковых снимках, сделанных менее года назад, американские эксперты пришли к выводу, что и «Иван Рогов», и «Митрофан Москаленко» будут не просто вертолетоносцами.

На их палубах, указывает, например, интернет-издание War Zone могут появиться и русские палубные многоцелевые самолеты вертикального взлета и посадки (СВВП). Вроде американских F-35B. Или китайских J-35.

«Размер кораблей ставит под сомнение: действительно ли Россия намерена эксплуатировать их исключительно как вертолетоносцы и десантные корабли? Или же, как и ВМС США, она планирует размещать на своих палубах и самолеты вертикального взлета и посадки (СВВП)?», — резонно размышляет и штатовское Military Watch.

Далее из-за океана следует отсыл к нашему очень большому, хотя и нереализованному «в железе» опыту по созданию отечественного СВВП. Имеется в виду сверхзвуковой многофункциональный Як-141, программу создания которого мы фактически завершили к началу 1990-х. Первыми в мире! Но так до сих пор и оставили под обломками рухнувшего Советского Союза.

Но, задаются вопросом за океаном, что мешает русским в кратчайшие сроки снять с архивных полок старые чертежи, стряхнуть с них пыль и запустить в производство собственный палубный истребитель для «Ивана Рогова» и «Митрофана Москаленко»? Самолет, который, казалось бы, должен был прийти к конструктивному финишу первым в мире.

Конечно, наследник Як-141, если дело на самом деле дойдет до его появления на свет, будет выполнен на совершенно ином, куда более высоком технологическом уровне. С более совершенной элементной базой.

Вот тогда и возродится российская школа летчиков-палубников. Естественно, на основе опыта полетов, приобретенном на «Адмирале Кузнецове». Куда ж без него?