НПЗ-мобилизация: Резервисты защитят энергетику РФ от дронов ВСУ, если им хорошо заплатят

В ночь на 5 ноября украинские беспилотники атаковали энергетическую инфраструктуру в пригороде Владимира. Ранее СМИ сообщали об устранении последствий аналогичной атаки — 31 октября, и вот новый удар. Смогут ли создаваемые в РФ мобильные группы резервистов для противодействия БПЛА защитить ключевые узлы энергосистемы страны?

Речь идёт о подстанции (ПС) 750 кВ. Она является крупнейшей в регионе и одной из самых мощных в Европе (4850 МВА), обеспечивая выдачу мощности Калининской АЭС, Жигулевской и Костромской ГРЭС в энергосистемы Владимирской, Ивановской и частично Московской областей. В Киеве знали, куда бить.

Размер ущерба не разглашается, но после первой атаки в посёлке был развернут пункт временного размещения, приостановлена работа школ и детсадов, ограничено движение транспорта, жителей просили сидеть по домам, так как военные подрывали неразорвавшиеся боеприпасы.

Аналогичные — верхнего уровня (750 кВ) подстанции на Украине российские «Герани» некоторое время облетали стороной.

Это служило поводом для негодования патриотов, так как только их поражение позволяло погрузить незалежную в темноту. Сейчас они уже не являются табу. Но атакуя энергетику противника, России нельзя терять свои мощности.

Помимо узловой инфраструктуры электросетей Киев атакует наши НПЗ, газовые сети. Только за последние дни налётам подверглись объекты в Саратовской и Нижегородской областях.

А с начала года под удар попала треть российской нефтепереработки, что вызвало перебои с бензином внутри страны, сказалось на экспорте и доходах бюджета.

Почему энергетические и нефтегазовые компании, имеющие репутацию самых успешных в РФ с точки зрения прибыльности бизнеса, за 3,5 года СВО не предприняли эффективных мер по защите объектов, приносящих им деньги, остаётся только гадать. Хотели сэкономить? Надеялись на авось?

А может, ожидали, что издержки возьмёт на себя государство? Кажется, их расчёты оправдались.

За решение проблемы вынуждены были взяться власти. Накануне Владимир Путин подписал закон о привлечении резервистов, заключивших контракт с Минобороны, к участию в специальных сборах для защиты критически важных объектов и объектов жизнеобеспечения. Спецоперация, спецсборы, спецбойцы…

Всерьёз считать, что после нескольких лет боевых действий в резерве нашего военного ведомства остались и мирно ждут на гражданке в ожидании, когда им найдут применение, некие ранее отслужившие россияне, довольно сложно.

Резервисты наверняка первыми ушли во время частичной мобилизации 2022-го, а позже пополняли всевозможные «БАРСы».

Скорее всего, речь идёт о юридической форме, позволяющей набрать в резерв новых людей. Ведь кому попало оружие, вплоть зенитных пушек, не доверишь.

Эти вооруженные люди будут перемещаться по территориям, где царит мирная жизнь, и потому требования к ним ещё выше, чем к бойцам в зоне спецоперации.

Например, использовать в таком деле бывших заключённых нельзя. Если в зоне СВО они попадают в сложившиеся структуры вооруженных людей, где любой форс-мажор (ствол дали, айда гулять, покуражимся!) пресекается на корню, хотя и то не всегда, то в тылу съехавшего вдруг с катушек татуированного стрелка усмирить будет ой как непросто.

Идеально подходят на такую роль бывшие силовики. Сравнительно рано выходящие на пенсию, имеющие понятие о правовых нормах и ограничениях, навыки обращения с оружием и более-менее нормальное здоровье, они вполне способны вести наблюдение, а если понадобится, то вести огонь (и попадать) по беспилотникам противника.

Источником спецбойцов могут стать и трудовые коллективы предприятий, нуждающихся в защите. Например, НПЗ, где работает тысяча человек, выделить десяток в зенитную команду для охраны неба над ректификационными колоннами выгоднее, чем допустить, чтобы эти колонны были выведены из строя, а значит сорваны производственные планы.

Вот только заставить людей вопреки их желанию, как в советские времена слали на уборку картошки инженеров, теперь уже вряд ли не получится. Страна сражается, и все, кто хотел на фронт, давно на передовой. Чтобы работяги не боялись попасть навечно на СВО, норму о праве государства использовать резервистов вне РФ пришлось вычеркнуть из закона.

Теперь резервисты знают, что их обязанности заключаются только в охране неба своего региона. Длительность сборов — до 30 суток в год. Сохраняется рабочее место, выплачивается денежное довольствие, соцгарантии на уровне военнослужащего. Набирают как бы военных по контракту, но только ради одной узкой, строго ограниченной задачи.

Но найдутся ли желающие охранять хозяйское добро за копейки? Ведь НПЗ и прочая энергетическая инфраструктура — часть чьего-то жирного бизнеса (госкомпаниями вертит топ-менеджмент). Надеть камуфляж, рисковать головой под атаками вражеских БПЛА за 30−50 тысяч деревянных (столько предлагают в Тюмени) мало кто согласится.

В Ярославле схема оплаты выглядит чуть более нормальной. Резервисту обещают 40 тысяч в месяц от Минобороны и «не менее» 50 тысяч рублей от завода, который он будет защищать. Здравый подход, учитывающий, что «клиент» тоже должен нести расходы, а не только государство. Так что работяги, которые захотят послужить в зенитчиках, ещё поторгуются.

Подобный меркантилизм поощрили сами власти, избрав для СВО в большей степени «профессиональный», чем мобилизационный подход (осень 2022-го — исключение).

Высокие зарплаты контрактникам, огромные единовременные выплаты быстро приучили россиян ценить свою жизнь и здоровье и если уж «продавать» её, то не задёшево.

Однако, ждать распространения этой практики на резервистов не приходится, поскольку с некоторых пор регион за регионом срезают миллионные выплаты за контракт, чаще всего оставляя лишь куцые 400 тысяч региональных рублей, плюс столько же от федералов. Денег нет, но вы держитесь, скоро скажет ответственный за набор Дмитрий Медведев?

В итоге из-за нехватки средств может начать пробуксовывать и набор резервистов в зенитные команды. Из-за отсутствия прикрытия с воздуха ущерб от вражеских БПЛА будет расти. Продукции, а значит денег в бюджете, будет становиться всё меньше, из-за чего выплачивать нормальное жалование заводским командам ПВО станет ещё труднее…

Разорвать этот замкнутый круг поможет только принципиальная смена подхода. Раз денег на оборону инфраструктуры и тем более на контрактников в бюджете не маловато, их надо откуда-то взять. Иной вариант, кроме как ввести дополнительный сбор, не просматривается. Сражаться с целым блоком НАТО — дело дорогое.

Это может быть налог на СВО с каждого россиянина. Похожий военный сбор, кстати, существует на Украине с 2014 года, а в 2023-м его ставку там подняли втрое. Побочный плюс такого подхода, помимо дополнительных средств — СВО становится как бы общим делом для всей нации, всего народа. Каждый участвует кровной копейкой.

Другой вариант: брать только с бизнеса. У коммерсантов по определению деньги имеются, а социальные низы и так не в лучшем положении.

Но и здесь есть свой минус — дополнительная нагрузка в условиях плохой конъюнктуры, санкций и падения доходов населения может придавить деловую активность. Выигрыш не очевиден.

Выходом может стать налог на СВО исключительно со сверхбогатых. По данным «Равенство. Медиа», состояние топ-100 миллиардеров РФ достигло к 1 ноября 2025 года 578 млрд долларов. Из них на 73 олигарха приходилось 471 млрд — столько же, сколько у 73% менее обеспеченных россиян, или 105 млн человек. Богатеев и «раскулачить» по-честному.

Наверняка изрядный кусок энергосистемы и нефтегазовой отрасли, включая НПЗ, контролируется этими и им подобными состоятельными ребятами. Так почему резервисты должны защищать их добро за зарплату в 30−50 тысяч? При умелой постановке вопроса, многие из них сами предложат обществу воспользоваться долей их состояния.

«Как человек умный, он поймет, что часть меньше целого, и отдаст мне эту часть из опасения потерять всё», говорил Остап Бендер про подпольного миллионера Корейко. Современные нувориши не глупее, и наверняка согласятся нести соразмерные с государством расходы на резервистов для защиты своей собственности.

Ещё и на контрактников СВО останется.