Резервистами с пулеметами и лазерными «Посохами» прикрыть небо от беспилотников ВСУ не получится

В Нижегородской области сформирован первый зенитный взвод добровольцев-резервистов, который в соответствии с только что принятым Федеральным законом станет оборонять важнейшие объекты региона от налетов вражеских БПЛА. Об этом на днях рассказал военком области Сергей Агафонов.

Во взводе пока 15 в свое время отслуживших в армии мужчин в возрасте от 20 до 55 лет. Все они после цикла обучения на полигоне станут основой мобильной огневой группы (МОГ), призванной бороться в небе над глубокими тылами России с украинскими беспилотниками. Которые все чаще наносят удары по энергетическим, промышленным и военным объектам нашего Поволжья.

По открытым сведениям, такие же мобильные огневые группы сейчас военными и местными органами власти спешно создаются и в других областях европейской части РФ. В частности, в Ленинградской, Ярославской и Тамбовской.

Контракты о пребывании в мобилизационном резерве подписываются на три года с предварительной двухмесячной переподготовкой на полигоне. В программу обучения входят огневая подготовка, тактика, инженерные навыки, медицина, азы радиоэлектронной борьбы и связи.

Что особенно важно в данном случае: в Генштабе ВС РФ заявили, что «ни о какой мобилизации (в общепринятом смысле этого слова — „СП“) речь не идет». И призвали не путать резервистов с контрактниками. Личному составу мобильных огневых групп там обещают безусловное сохранение рабочих мест, службу только в регионе проживания. И ни при каких обстоятельствах не намерены отправлять их в зону проведения специальной военной операции на Украине.

Помимо сохранения привычных зарплат, таким бойцам еще по 30−40 тысяч рублей (надо полагать — в соответствии с воинской должностью, опытом службы и квалификацией) будет доплачивать и Минобороны.

А на период проведения сборов, каждому резервисту обещано полноценное ежемесячное денежное довольствие. В категории солдат-сержант — до 34 тысяч рублей. А младшим офицерам (других в огневом взводе быть просто не может) — по 56 тысяч рублей в месяц.

Взамен штатный состав мобильной огневой группы будет обязан в выданной с воинских складов амуниции регулярно в назначенный день и час собираться в окрестностях охраняемого объекта. А затем заступать на круглосуточное боевое дежурство у выделенных военными скорострельных зенитных орудий (вроде установленных в кузовах небольших автомобилей спаренных 23-мм ЗУ-23−2) и крупнокалиберных пулеметов.

Таким образом, все, вроде бы, выглядит достаточно стройно. Но несколько вопросов к нашим генералам все равно, на мой взгляд, неизбежны.

Первый: почему в Минобороны и Генштабе с формированием мобильных огневых групп так долго чесались? И сподобились на нечто подобное только на исходе четвертого года боевых действий?

Когда не менее 20% нефтеперерабатывающих мощностей страны в европейской части страны уже подвергались атакам дальнобойными дронами типа тихоходных АН-196 «Лютый» и AQ-400?

В результате этих атак, как пишет Financial Times, начало возникать ощутимое беспокойство даже у Соединенных Штатов — из-за очень возможной, как считают за океаном, дестабилизации мирового топливного рынка.

Эта задержка выглядит тем более необъяснимой и от того, что на люто сражающейся с нами Украине все, затеваемое в России только сейчас, давно проделано. Там мобильные огневые группы на высокопроходимых грузовиках и джипах на регулярной основе действуют как минимум с лета 2023 года.

Одновременно на территории противника на самых «дроноопасных» направлениях тогда же была резко увеличена численность постов воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС), оснащенных оптическими приборами наблюдения. С их помощью мобильные группы и получают необходимые сведения о численности и направлении полета российских БПЛА типа «Герань» и «Гербера» вглубь украинских тылов.

Мы тогда вдоволь нахохотались по поводу сдвоенных и счетверенных пулеметных установок старых-престарых пулеметов «Максим», которыми противник наряду с современными ПЗРК, тепловизорами, прожекторами вооружал те самые свои мобильные огневые группы. С удовольствием цитировали некоторых фронтовых офицеров ВСУ, утверждавших, что боевая эффективность таких добровольческих подразделений «близка к нулю».

Но надо быть честным: хотя бы некоторую часть наших ударных беспилотников этими нештатными подразделениями противник все же сбивал. И с разными степенями успеха продолжает это делать.

К тому же сам факт начала формирования похожих добровольческих зенитных подразделений и в России является косвенным признанием этого. Но снова: почему так поздно, товарищи генералы?

И второе. А возможно — и самое главное. Насколько надежно принимаемыми мерами удастся прикрыть важнейшие объекты в глубоком российском тылу?

Скорее всего, если просто слепо копировать украинский опыт — особых успехов ожидать не приходится. Потому что «Максимы», ручные пулеметы Дегтярева, ДШК и прочие, которых, надо полагать, в изобилии в наших арсеналах со времен Великой Отечественной войны, все же мало приспособлены для ведения современной войсковой ПВО.

Нашим добровольцам срочно необходимо нечто принципиально иное. И это «иное», насколько известно, уже спешно разрабатывается.

Я веду речь, прежде всего, о впервые испытанном в России в августе нынешнего года обновленном лазерном лучемете «Посох» (LazerBuzz).

Эта универсальная зенитная установка становится одним из первых отечественных образцов пока диковенного для нас энергетического оружия. Она способна в пределах прямой видимости прожигать обшивки самолетов, вертолетов, крылатых ракет и БПЛА.

На испытаниях, о которых идет речь, «Посох» на расстоянии в 50 метров всего за полсекунды раскаленным лучом сумел проделать роковое для врага отверстие в корпусе атаковавшего его позицию трофейного иностранного дрона.

При этом полностью роботизированная система работает вообще без участия оператора. Потому что за указанное время обычный человек не успевает и глазом моргнуть.

Поэтому «Посох» обязан почти все проделать сам. Обнаружить и захватить атакующую цель на сопровождение. Проанализировать полученные от РЛС данные. А затем поразить пикирующего противника лучом высокой интенсивности .

Разработчики признают, что полученных показателей пока недостаточно. Для эффективного ведения оборонительного боя «Посох» должен «научиться» надежно сбивать БПЛА типа «Лютый» на дистанциях как минимум в 1,5 километра. Для чего предстоит кратно увеличить мощность лазерного луча и значительно уменьшить площадь «пятна» прожигания.

Когда все это будет проделано (а будет, даже не сомневайтесь!) степень защищенности наших НПЗ и прочих важных тыловых объектов, конечно, сильно возрастет. Только вот кому военные доверят перед боем и в самом бою обслуживать те самые высокотехнологичные «гиперболоиды инженера Гарина»? Нынешним столярам-слесарям, из которых, надо полагать, нынче в значительной степени и формируются наши добровольческие мобильные огневые группы?

Такое даже вообразить невозможно. Стало быть, для отражения налетов ударных вражеских БПЛА на наши глубокие тылы потребуются тысячи высококвалифицированных военных инженеров, специализирующихся на лазерной технике. Которых в массовых количествах, насколько известно, у нас в стране пока никто не готовит.

А чтобы таковых подготовить что срочно нужно? Правильно, сформировать специальные военные училища. Или хотя бы организовать соответствующие факультеты в уже существующих военно-учебных заведениях.

Видимо, проще и быстрее всего это можно было бы проделать, если бы на высшем военном и политическом уровне в России было бы, наконец, принято давно перезревшее решение о воссоздании в наших Вооруженных силах Войск ПВО и ПРО. Как самостоятельного вида войск. Со своим главнокомандующим, Главным штабом, бюджетом, научно-исследовательскими и учебными заведениями, истребительными, зенитными и радиотехническими полками и отдельными батальонами.

Все перечисленное теоретически можно выделить только из состава наших Воздушно-Космических сил РФ. В структуру которых Войска ПВО и были включены после опрометчивого и явно непродуманного лишения их самостоятельности указом № 725С от 16 июля 1997 года Бориса Ельцина.

Если бы все порушенное с того времени в системе обороны неба России отмотать вспять, у нас появился бы человек, с которого можно было бы спросить: «А как так случилось, что противник не первый год громит важнейшие объекты России даже на берегах Волги и в предгорьях Урала? И чего лично вам не хватает, товарищ генерал, чтобы это прекратить?».

Нету в стране пока такого человека. Те, что в ВКС по идее должны бы отвечать на подобного рода претензии, по уши загружены на фронте другой боевой работой. Бомбят вражеские окопы на переднем крае и жгут его электростанции и локомотивные депо по всей территории Украины. Следят за происками НАТО вдоль всего периметра российских границ.

Да всего и не перечислить. А того единственного военачальника, с кого следовало бы спросить за ставшие систематическими прорывы дронов противника в наши глубокие тылы, в России просто нет. Как у Аркадия Райкина, помните: «Кто шил костюм? Мы…».

И пока так будет, сильно опасаюсь, что ничего нам не поможет в корне переломить ситуацию с защитой своих важнейших тыловых объектов. Ни мобильные огневые группы, ни почти фантастические лазерные боевые «гиперболоиды инженера Гарина».

Если уж что-то решать в этой области, то решать кардинально. На самом высоком властном уровне.

---

Новости, аналитика и все самое важное о вооружении и военных конфликтах, — в военном обозрении «Свободной Прессы».