Проект века: Пезешкиан намерен создать в Иране новую столицу

Президент Ирана Масуд Пезешкиан на заседании правительства объявил о начале разработки плана по переносу столицы Исламской республики. «Игнорирование этого вопроса может привести к тому, что в будущем наша страна может столкнуться с экологическим кризисом и множеством других проблем, которые невозможно решить иным способом», — подчеркнул президент. Действительно: кто хоть раз бывал в Тегеране, знает, что город, где проживает около 20 млн человек, страдает от частных песчаных бурь и загрязнённого воздуха, от нехватки, воды, оседания почвы, повышенной сейсмической активности.

В тисках такого кризиса сейчас оказывается не только Тегеран. На Ближнем Востоке с аналогичными проблемами сталкиваются Багдад, Амман, Анкара, Дамаск и Каир. К примеру, в районе Багдада реку Тигр уже можно переходить вброд. А власти Египта одно время планировали перенести столицу из задыхающегося от автомобильных выбросов, пробок и перенаселенности Каира в Новую столицу, но только в 50 км от него

Тем не менее Пезешкиан настойчиво проводит в жизнь реализацию заявленного проекта о переносе столицу из Тегерана на побережье Персидского залива, хотя, по мнению специалистов, проблемы дешевле решить за счет повышения эффективности управления хозяйством со стороны властей мегаполиса. Но президент убежден: «что бы мы ни делали для Тегерана, только теряем время», а новая столица позволит «воспользоваться потенциалом, которым обладают страны-соседи, с которыми необходимо расширять экономические связи». Это, как пишет турецкое издание Turkish Forum, «уже чистая геополитика, ведь речь идет о переносе экономического и политического центра страны дальше на юг и ближе к морю». Видимо, неслучайно.

Тегеран стал столицей Ирана в 1788 году. До этого главным городом страны были Исфахан, потом Казвин, Шираз и Хамадан. Такие перемещения всегда обусловливались многими причинами: этническими, конфессиональными, внутриполитическими. Во время Холодной войны США рекомендовали тогдашнему шаху Мохаммеду Реза Пехлеви «перенести центр страны подальше от границ с СССР». Так что все вроде бы развивается в контексте иранских традиций выбора геополитического позиционирования. Поэтому не все доводы Пезешкиана, упирающиеся только в экологические проблемы, относительно необходимости смены столицы выглядят убедительными.

Реальные причины его действий, по мнению турецкого издания Sözcü, «могут отличаться от оглашенных». Прежде всего, у такого решения появляется важная составляющая, связанная со значимой для Ближнего Востока «новой» исторической символикой. Со времён появления первых ариев-митраистов у берегов Персидского залива, центром новой цивилизации был регион древнего Элама.

Именно там находятся первые столицы Персии: Пасаргады и Сузы. Недалеко, в соседней Вавилонии, находилась и парфянско-сасанидская столица Ктесифон. То есть Иран (Персия) возвращается в «естественное историческое состояние». По оценке экспертов, это подстегнет экономическую и другую трансформацию Ирана — в сторону монархий Залива, а не Турции или Пакистана. Это-первое.

Второе: «отдалёнными» от столицы становятся этнические окраины на севере, где проживают азербайджанцы и курды, тяготеющие под влиянием определенных внешних факторов к сепаратизму. В случае, если север Ирана станет подвергаться каким-либо нежелательным внешним воздействиям, новая столица окажется на безопасном расстоянии.

Правда, об этом в Исламской республике по понятным причинам не говорят вслух, ведь для новой столицы помимо Персидского залива есть и иные варианты: Исфахан (столица при сельджукском государстве и династии Сефевидов), Шираз (столица Персии при многих династиях) или священный для шиитов Мешхед, наконец, Тебриз (бывший столицей неоднократно — начиная от древнего государства Атропатена), четвертый по численности населения город страны и административный центр провинции Восточный Азербайджан. Так династия Сефевидов всю первую половину XVI в., то есть с момента своего воцарения, проживала именно в Тебризе. Для иранцев это исторически «свой» город, хотя персы постепенно оттеснялись на юг тюркоязычными народами.

Сейчас негласно, но ставится вопрос об азербайджанцах как о «разделенной нации». Существует и активизировавшийся в последнее время курдский фактор, оппонирующий Тегерану — публично и партизанскими средствами. Дают о себе знать арабы, белуджи и другие проживающие в Иране народы. Часто дело доходит до того, что на местах происходят самовольные изменения в органах власти. Поэтому складывается ощущение, что этнический азербайджанец Пезешкиан предпринимает попытка в основу национальной политики заложить не унификацию идентичности неперсоязычного населения страны, а признание культурного разнообразия всего иранского населения.

Но внешние факторы, направленные на раскручивание националистических и сепаратистских движений в Иране, толкают президента к решениям, которые могут вести и к внутриполитическим осложнениям с национальным окрасом, ведь это сузит возможности Турции и Азербайджана влиять на тюркоязычное население северного Ирана.

Так что Тегеран сталкивается со сложными вызовами разного свойства. К тому же перенос столицы — дорогостоящий проект, и в мировой практике новейшего времени немного примеров «безболезненности» этого процесса, напротив — часто в итоге получали два проблемных города вместо одного.

Несложно предположить, что с аналогичными трудностями столкнется и Иран в своем намерении. К тому же сложно рассчитывать на то, что кто-то со стороны вложит средства в реализацию задумки иранского президента. Но, видимо, другого варианта удержать единство страны у Тегерана уже не существует. Сама вероятность перевода отдельных властных учреждений в другой город открыто обсуждается в иранской печати давно, в том числе на основании рекомендаций Совета политической целесообразности. Даже если переезд коснется только органов власти и промышленных предприятий, все равно траты составят миллиарды долларов, которых у Ирана нет. Будем ждать, что будет дальше.