В понедельник, 7 октября, министр иностранных дел Бразилии Луиш Альберту Фигейреду вызвал канадского посла с тем, чтобы выразить ему «негодование правительства Бразилии и потребовать объяснений по поводу серьёзных и неприемлемых нарушений суверенитета, а также прав частных лиц и компаний».
За этими — хоть и твёрдыми, но, тем не менее, дипломатически обтекаемыми — формулировками кроется очередной шпионский скандал. На основании сведений, явленных миру Эдвардом Сноуденом, правительственные органы Бразилии пришли к выводу о том, что канадское Управление безопасности коммуникаций (Communications Security Establishment Canada, CSEC) — вместе с аналогичными американскими и британскими спецслужбами — перехватывало метаданные электронной почты и телефонных переговоров бразильского министерства горнодобывающей промышленности и энергетики.
Президент Бразилии Дилма Руссефф расценила происшедшее как акт промышленного шпионажа и дала указание усилить в министерстве защиту каналов связи и передачи данных.
А Глен Гринвальд, американский журналист, проживающий в Рио-де-Жанейро, в интервью канадским СМИ заявил о наличии у него весомых доказательств того, что экономический шпионаж Канады против Бразилии далеко не заблуждение. Колумнист британской газеты The Guardian, первой предавшей огласке материалы Эдварда Сноудена, дал понять, что он продолжит опубликование документов о шпионской деятельности Управления безопасности коммуникаций Канады.
Независимые эксперты утверждают, что шпионаж против Бразилии канадские спецслужбы вели и ведут в интересах своих горнодобывающих и энергетических компаний — их в бразильском горнорудном секторе действует более сорока. Цель — обеспечить канадцам победу в многочисленных тендерах на разработку месторождений углеводородного сырья Бразилии. А представители канадских неправительственных организаций считают, что канадские посольства во многих странах мира превратились в агентов канадских корпораций, игнорируя серьёзные нарушение последними прав человека на территориях, где они ведут свою хозяйственную деятельность.
Это подтверждается полученными газетой The Guardian сведениями о том, что, начиная с 2005 года, на регулярной основе дважды в год проводились секретные встречи между представителями канадских федеральных министерств, полицейских органов и спецслужб с одной стороны, а также канадских горнодобывающих и нефтегазовых компаний — с другой. В этих встречах с обеих сторон участвовали только лица, имеющие допуск к секретным данным по высшей форме. Цель встреч — «брифингование» госчиновниками своих визави из частного сектора. Как написал один из чиновников министерства природных ресурсов Канады в своём отчёте в 2010 году, эти рандеву давали представителям государственных ведомств и частных компаний возможность «развивать устойчивые доверительные отношения», которые позволяли им постоянно обмениваться информацией «вне протокола».
Среди обсуждаемых тем были такие, как: «экономический и промышленный шпионаж», «безопасность разработки энергетических ресурсов», «угрозы энергетической инфраструктуре», «инициативы в сфере кибернетической безопасности» и «вызовы энергетическим проектам со стороны экологических групп».
Выделение защитников окружающей среды в категорию «врагов государства и бизнеса» знаменует собой беспрецедентное для Канады явление, которое активисты-экологи связывают с именем нынешнего премьер-министра консерватора Стивена Харпера. До него охрана окружающей среды — во всём многообразии этой деятельности — была абсолютной отличительной чертой Канады, этакой «канадской фишкой». Эта черта порождала уважение к Канаде со стороны многих стран. Иногда эта «фишка» принимала причудливую форму — такую, например, как канадский антиамериканизм второй половины прошлого столетия. Временами дело доходило до дипломатических демаршей. И это при том, что Канада — самый близкий и самый надёжный военно-политический и экономический союзник США. Те дрязги имели под собой вполне материальную основу — кислотные дожди и иной формы токсичные промышленные отходы, поступавшие с юга. Американцы отвечали канадцам насмешками, но в глубине-то души «дядя Сэм» всегда знал, что его северный сосед прав.
Газета The Guardian утверждает, что Стивен Харпер, став премьер-министром Канады, приступил к целенаправленному использованию государственного аппарата в интересах горнодобывающих и нефтегазовых корпораций. Применение природоохранного законодательства в Канаде всё больше и больше сворачивалось, на критически настроенных экологов и учёных наклеивались ярлыки преступников и предателей, международные обязательства в сфере защиты окружающей среды игнорировались. Были развёрнуты массированные программы широкомасштабного шпионажа в отношении оппозиционных групп экологов и представителей коренного населения — как внутри страны, так и за её пределами, в том числе в странах, формально относящихся к стану «дружественных». А разведывательные данные, получаемые спецслужбами на деньги всех налогоплательщиков Канады, передавались частным корпорациям для использования в их узких корыстных интересах.
Сейчас для Королевской канадской конной полиции (The Royal Canadian Mounted Police, RCMP) и Канадской службы разведки и безопасности (Canadian Security Intelligence Service, CSIS) стало «новой нормой» ставить знак равенства между терроризмом и экстремизмом с одной стороны и мирными акциями граждан, осуществляющими свои демократические права в форме петиций и протестов, — с другой. К такому однозначному выводу пришёл Джефри Монаган (Jeffrey Monaghan), эксперт Центра изучения слежки (The Surveillance Studies Centre) университета Queen’s University города Кингстона в провинции Онтарио, получивший доступ к документам спецслужб и полиции. Мирные акции экологов против, например, добычи сланцевого природного газа методом гидроразрыва, в этих документах называются «формами нападения», а активисты, участвующие в природоохранной деятельности, — «угрозой национальной безопасности».
Трансформирована была и внешняя политика Канады. Пожалуй, самым ярким проявлением изменений в этой сфере стало неожиданное поглощение в марте этого года Канадского агентства международного развития (Canadian International Development Agency, CIDA) министерством иностранных дел. Правительство Харпера без экивоков дало понять, что таким манером оно рассчитывает вернуть капитал, вложенный в программы помощи развивающимся странам. В Оттаве считают, что возврат инвестиций будет произведён в виде предоставления канадским компаниям прав на разработку месторождений минерального сырья в странах-получателях канадской помощи, а Канада получит преимущества в глобальном масштабе.
Таким образом, Харпер закрыл целую эпоху международной благотворительной деятельности Канады в Африке, Азии и Латинской Америке. Основы той деятельности заложил другой канадский премьер, Лестер Пирсон, который в 1968 году провозгласил, что богатые нации обязаны выделять 0,7% своего ВВП на помощь странам бедным. С тех пор в странах «третьего мира» за канадцами закрепился образ людей сострадательных, доброжелательных и щедрых. Нынешнее правительство Канады планирует сократить свою иностранную помощь с 0,31% в этом году до 0,29% в 2014-м.
Этот шаг Оттавы уже вызвал критику со стороны Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), отметившей у канадской политики в этой сфере «отсутствие прозрачности и отчётности перед общественностью», а также призвавшей Канаду пересмотреть свой подход к проблеме.
Более конкретно высказываются представители неправительственных организаций. Так, исполнительный директор канадской организации «Дитя войны» (War Child Canada) Саманта Нат (Samantha Nutt) заявляет: «Произошли фундаментальные изменения. Канада увязывает помощь со своими коммерческими интересами. Это оставляет горький привкус». Нат признаёт, что иностранная помощь всегда до определённой степени политизирована. Однако Оттава возвела это на новый уровень. Организации гражданского общества, сотрудничающие с Канадским агентством международного развития, уже перестали быть партнёрами агентства по доставке помощи нуждающимся. Теперь они — субподрядчики, конкурирующие между собой за доступ к разного рода программам, и их всё чаще вынуждают работать с частным сектором. «Это ставит канадские организации, участвующие в программах помощи, в ситуацию этического конфликта. Как теперь они могут критиковать действия горнодобывающих и нефтегазовых компаний, если они от этих компаний получают деньги на помощь бедным?» — спрашивает Саманта Нат.
Стивен Браун (Stephen Brown), эксперт Оттавского университета, также считает, что изменения, произошедшие в Канадском агентстве международного развития, стали ужасной новостью для бедного населения развивающихся стран. Агентство уже свернуло свои программы в Африке, но при этом увеличило их в Латинской Америке — регионе, где канадские горнодобывающие и нефтегазовые компании особенно активны. Как утверждает Браун, канадские компании, работая в одной упряжке с Канадским агентством международного развития и неправительственными организациями, попросту отбеливают свою репутацию.
