Информагентство российского кризиса

Оптимизация государственных СМИ, заключающаяся в реорганизации агентства РИА-Новости и создании структуры «Россия сегодня», может обернуться снижением влияния нашей страны в мировом информационном пространстве. Вполне возможно, что за идейным обоснованием реформы может крыться желание государства усилить не внешнюю, а внутреннюю пропаганду. Помимо этого, без работы могут остаться сотни профессиональных журналистов. На 16 декабря на Зубовском бульваре (где находится РИА-Новости) назначен митинг в поддержку их непростого труда. Желающих принять в нем участие уже немало.

Согласно указу президента, на базе РИА-Новости будет создано агентство, которое должно сосредоточить усилия на информировании жителей других государств. Желание, на первый взгляд, весьма логичное. Ведь любой самостоятельной политике не международной арене, тем более если она входит в столкновение с интересами других государств, требуется информационная поддержка. Да и гендиректор новой структуры Дмитрий Киселев, подчиняющийся напрямую президенту, вполне подходящая кандидатура. Как бы ни относиться к его идеологическим пристрастиям, нельзя не признать, что у Киселева получается доводить до людей точку зрения власти на самые острые вопросы. Когда реальность доводит человека чуть не до суицида, он может включить «Вести недели» и на какое-то время поверить в то, что живет в самой прекрасной и динамично развивающейся стране.

Но, как представляется, на самом деле ни о каком позитивном образе России за рубежом власть не думает. Помимо реорганизации РИА-Новости в указе говорится о ликвидации государственной радиостанции «Голос России» и передачи ее имущества новому агентству «Россия сегодня». Таким образом, наша страна лишится огромной мировой сети радиовещания.

Вообще всё, что происходило последние годы с «Голосом России», наглядно показывает незаинтересованность государства в расширении влияния на международной арене. Созданная в 1929 году, на три года раньше чем «Би-Би-Си» и на семь лет раньше «Голоса Америки», компания многие десятилетия входила в пятерку радиостанций с самой большой аудиторией. Вещание в годы Второй мировой войны было большим информационным подспорьем нашей дипломатии, а прозвучавший в 1962 году ответ Никиты Хрущева в прямом эфире на срочную телеграмму Джона Кеннеди разрешил Карибский кризис.

В постсоветское время профессионализм сотрудников радиостанции позволял сохранять к нашей стране уважение у народов других государств. Многие жители стран Европы и Америки, Азии и Африки продолжали испытывать теплые чувства к России и верить в то, что наша страна еще способна предложить человечеству альтернативный проект развития. До сегодняшнего дня сохранились старые стандарты качества, когда дикторами работали носители языка. Жители Афганистана и Пакистана, Индии и Монголии, Ирана и Кореи, Вьетнама и Сирии, Турции и непризнанного Курдистана могли слышать передачи о России на родном языке без акцента.

Не обошли радиостанцию и внутренние проблемы «новой России». Так, в 1999 году на «Голосе» начала вещание радиопрограмма «Чечня свободная». В условиях войны и разрухи для жителей многострадальной республики радиопередачи стали единственным источником информации. Прячась от бомб в подвалах, люди прилаживали к карманным радиоприемникам автомобильные аккумуляторы. В эфире «Чечни свободной» Ахмат Кадыров уговаривал боевиков сложить оружие.

Тем не менее, все последние годы шло последовательное сокращение числа сотрудников и языков, на которых ведется вещание. Вначале отказались от передачи на большинство стран Восточной Европы, потом сократили вещание на многие страны Азии, Западной Европы и Латинской Америки. Заметно уменьшилось количество передач и «Чечни свободной». Можно считать, что указ президента подвел черту под длительным сопротивлением рядовых сотрудников иновещания реформам, затеваемыми сверху.

Есть мнение, что радио сегодня уже не так актуально, как другие средства массовой информации. В конце концов, есть интернет. Но до сих пор во многих странах миллионы и миллионы человек не имеют доступа к техническим новшествам. Да и радио-жанр, несмотря на научно-технический прогресс, не приказал долго жить. Не случайно расширяет свое иновещание Китай. Если лет десять назад КНР вещала на русском языке около двух часов в день, то сегодня радиопередачи Поднебесной можно слушать круглосуточно на нескольких частотах. В таком же режиме идет вещание на белорусском и украинском языках. Причем в эфире практически не осталось звучания с характерным китайским акцентом.

Вполне возможно, что в Кремле, ликвидируя иновещание, прекрасно понимают: в условиях отсутствия национальной идеи пропаганду из Москвы никто слушать не захочет. В условиях надвигающегося кризиса более логично направить усилия не на внешнюю пропаганду, а на внутреннюю…

Как считает медиа-аналитик Андрей Мирошниченко, пока трудно просчитать будущие результаты затеянной реорганизации госизданий:

— Задачи государства сейчас понятны. Любое государство строит собственную информационную политику, и это само по себе не вызывает удивления. Перемены, которые происходят с РИА-Новости, это только часть изменений. Для работы внутри страны будет использовано агентство ИТАР-ТАСС, которое в последнее время активно развивалось и получало неплохое финансирование. А для внешней пропаганды на базе РИА-Новости будет создано новое агентство. В принципе, такая система вполне понятна.

«СП»: — Переключение внутреннего рынка на одно агентство не приведет к тому, что повестка дня станет менее интересной?

— Сужение маневра на медиа-рынке уже происходит. РИА-Новости было достаточно профессиональным средством массовой информации, которое допускало многообразие мнений и потому давало достаточно емкую картинку дня. Неизвестно, каким будет ИТАР-ТАСС. Вполне возможно, что мы будем видеть одну точку зрения. Конечно, сокращение числа источников новостей на внутреннем рынке ухудшает качество информационного пространства.

«СП»: — Как скажется на эффективности российской пропаганды за границей ликвидация радиокомпании «Голос России»?

— В случае с ликвидацией «Голоса России» возможны какие-то аппаратные мотивы и прочие «подводные течения». Но давайте вспомним, что это радио. Международная борьба радиопрограмм была актуальна для середины XX века, скажем, во время борьбы за Испанию. Сейчас радио-формат удобен только при стоянии в автомобильных пробках, это средство вынужденного информационного потребления в мегаполисах. Сейчас практически у всех есть возможность смотреть видео с мобильных телефонов за 20−30 долларов.

«СП»: — Сергей Иванов сказал, что государство хочет оптимизировать расходы на информационную политику за рубежом.

— Оптимизация не всегда означает сокращение. По моим ощущениям, внешняя пропаганда будет только увеличиваться в объемах. Будут сокращаться разработки, связанные с производством и доставкой контента. Но сама пропаганда будет развиваться.

«СП»: — Российский информационный продукт будет востребован за рубежом?

— Это сложно оценить. Есть аудитория, которая устала от американской гегемонии на информационном поле. Возможно, она будет откликаться на российские пропагандистские приемы. С другой стороны, для оценки усилий нужны не только размеры аудитории, но и оказываемый на нее эффект. Последнее измерить не так просто.

— На мой взгляд, наша власть просто столкнулась с дефицитом денег и стала урезать те программы, у которых менее сильное лобби, — говорит директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий. — К примеру, кто-то слушал программы на суахили. В некотором смысле это была уникальная аудитория, но бедная и слабая, а потому менее интересная вещателям.

«СП»: — Рассказы о России могут быть интересны для иностранцев?

— Перспективы таких программа есть. Просто потому, что людям интересно узнать, что где происходит. К примеру, вы будете переключать каналы и наткнетесь на передачу о жизни Бурунди на русском языке. Думаю, вы с интересом посмотрите. И не потому, что на вас будет сильно воздействовать бурундистская пропаганда, а из любопытства. Любая передача о России, которая выходит за границей, будет интересной просто потому, что она познавательная. Конечно, в перспективе это будет очень сильный пропагандистский инструмент. Не случайно Советским Союзом он создавался очень тщательно и качественно.

Но беда в том, что нынешняя российская власть не знает, что она хочет о себе сообщать миру. Советский Союз имел определенное послание, было понятно, какие идеи государство хочет продвигать. А сейчас никакого идеологического послания нет. В лучшем случае, речь идет о защите от нападок. Если в мире говорят о коррупции в России, то мы начинаем говорить о том, что не таки уж мы и коррумпированные. Или, наоборот, мы говорим, что все остальные тоже коррумпированы, а мы не хуже других.

Никакого специального образа страны мы не стремимся продвинуть, а только по-своему интерпретируем события, которые у нас же и происходят. Поэтому такая пропаганда не будет эффективной. Но не из-за непрофессионализма создаваемых структур, а из-за отсутствия внятной стоящей перед ними задачи. А сформулировать ее российские элиты не могут.

«СП»: — Кремль постоянно говорит о новых коалициях в мире.

— У России от СССР осталась в наследство очень сложная пропагандистская машина. Идейного содержания у этой машины уже нет, но есть профессиональные кадры, которые могут вести работу на разных экзотических языках. Государство просто не знает, что с этим делать, нет цели. Тот же Таможенный союз — не стратегия, а тактика для власти. Если бы в Кремле всерьез хотели строить Таможенный союз, то не стали бы вступать в ВТО. А так ТС стал с экономической точки зрения тупиковым проектом. Если, конечно, ТС не строят как резервную площадку в случае краха ВТО. Но при таком сценарии надо было вести политику на усиление противоречий внутри ВТО, а не на усиление дружбы со всеми членами организации.

«СП»: — Россия долгое время была своеобразным маяком надежды для народов стран «третьего мира». Можем ли мы сегодня использовать этот потенциал?

— Теоретически работать в этом направлении можно. Но для этого надо себя вести по-другому. Мы же видим попытку коммерциализировать те связи, что были наработаны еще в советское время. Если раньше отношения строились на стратегической кооперации и по идеологическим критериям, то сейчас российские компании хотят из старых связей извлечь максимум прибыли. Но эти отношения не сводятся к чисто меркантильным интересам.

Если раньше русские казались особенными людьми, не похожими на других и этим вызывали любовь, то сейчас нас воспринимают так же, как остальных. В ту же ловушку сейчас попадает и Китай. Раньше на него смотрели как на замену Советскому Союзу, ожидали от него помощи. Но сегодня отношение к Китаю, к примеру, в Африке резко ухудшилось. Страны «третьего мира» говорят, что китайцы такие как все и даже хуже. Если на европейцев можно воздействовать обращением к общественному мнению и правам человека, то китайцы на это не обращают ни малейшего влияния. После распада СССР в мире образовался вакуум, который пока никто не может заполнить. В том числе, и постсоветская Россия.

Фото ИТАР-ТАСС