О реальных врагах Церкви

Екатерина Винокурова решила ответить Сергею Шаргунову на его статью «Поп на телеге». Прочтя оба этих текста, я тут же согласился. Статья Сережи мне понравилась просто неимоверно. Практически, я согласен почти с каждой его мыслью, высказанной в этой статье. Кроме, может быть, одной.

Статья Кати Винокуровой мне тоже понравилась, но отнюдь не в такой степени, как статья Шаргунова. С высказываниями Винокуровой я согласен лишь частично. То есть, приблизительно с половиной согласен, а с другой половиной — нет. И такая ситуация является совершенно идеальной для комментатора. Есть, так сказать, о чем поговорить. К тому же, мне не очень нравится то, что я назвал бы скрытым пафосом заметки Винокуровой. И это меня еще больше мотивирует на возражения ей.

Но сначала о том единственном тезисе, в котором я явно ближе по позиции к Кате, чем к Сереже. Хотя оба они в своих текстах об этом явно не высказываются, но по всему построению их выступлений в «СП» можно понять, что Сергей Шаргунов довольно сильно шокирован известной выходкой «бородатая женщина в рясе», а Екатерина Винокурова не видит в ней ничего особенно оскорбительного для себя.

И вот, как я уже говорил, по этому пункту я ближе к Кате, чем к Сереже. То есть, нет. Конечно, постановочное фото Собчак является, на мой взгляд, чудовищно безвкусным. А если «священная спецодежда» не позаимствована Ксенией Анатольевной из запасников «Мосфильма» и, таким образом, облачения на фотографии настоящие, то это еще и явно граничит с кощунством, если даже не переходит эту границу.

Однако я сторонник свободы личной жизни, и, на мой взгляд, фотографии в личном фотоблоге на инстаграмм являются личным делом пользователей и регулируются лишь правилами этого ресурса, запрещающими, к примеру, фотографии голых задниц.

Да и перепечатка фотографии из личного фотоблога в статье на интернет-СМИ также находится в рамках свободы прессы. Что, разумеется, не отменяет права у читателей Собчак на негативные высказывания о ее вкусе и отношении к религии.

Но как бы мне лично ни не нравилась Ксения Собчак в образе Кончиты Вурст, к тому же в чем-то похожем на генерального прокурора, то есть, пардон, на священническое облачение, но все это никак не тянет на кощунственное хулиганство известного «панк-молебна» не менее известных «Пусси Риот».

И уж точно не тянет кощунственная безвкусица Ксении Собчак на ежегодные хулиганские попытки «Асс Риот», то есть, пардон, ЛГБТ-сообщества провести в Москве свой парад.

Зафиксировав, таким образом, пункт хотя бы относительного согласия с Винокуровой, я могу, наконец, перейти к ее «скорбному списку» лиц и организаций, «ведущих войну против православной веры», на фоне которых, по мнению Кати, «фотографии Ксении Собчак — это абсолютная мелочь».

Открывается «список Винокуровой» надевающими черные футболки с надписью «Православие или смерть» «бритоголовыми молодчиками». Тут я, что называется, с первого же пункта, начинаю немного удивляться.

Что это за фразеология совдеповского агитпропа? Какие такие «молодчики»? Шестую статью Конституции СССР о партийном руководстве прессой отменили четверть века тому назад. Или так теперь выражаются в хулиганской молодежной субкультуре «антифа»?

Эти «молодчики», к тому же еще и «бритоголовые», напомнили мне одну дикторшу с центрального телевидения, которая год назад, обсуждая украинский «Правый сектор», трагически заломив руки, трагическим голосом сказала: «Вы только представьте себе! Они приветствуют друг друга возгласом „Восемьдесят восемь!“, что означает намек на фашистское приветствие „Хайль Гитлер!“».

Ну да. «На раёне» уже лет 20 пацаны так друг друга приветствуют. И в Киеве, и в Москве. Однако кровь почему-то стала в промышленных масштабах литься только с прошлого года и только на Украине. Совершенно безотносительно пацанских традиций молодежных хулиганских субкультур «фа» и «антифа». И тут хоть «Восемьдесят восемь!», хоть «Рот фронт!», чем бы дитя не тешилось, главное, чтобы никого не резало.

Но все это вдвойне комично, поскольку упомянутые Катей футболки носят обычно совсем не «бритоголовые», а очень даже «волосатые», я бы даже сказал, «хайратые» «молодчики».

Потому что лозунг «Православие или смерть» был выдвинут лет эдак 45 тому назад греческими монахами Афонского монастыря Эсфигмен. Выдвинут в знак готовности не покоряться церковным властям, проводящим экуменическую политику. И лозунг этот возник «не от балды». Он является перефразировкой лозунга греческого национально-освободительного восстания двухсотлетней давности — «Свобода или смерть!».

Так что лозунг «Православие или смерть» имеет вполне почтенную историю и вполне либеральное происхождение. И, кстати, среди скинов, неважно «фашистских» или «антифашистских» эта футболка совершенно не распространена. А носят ее вполне себе хайратые-волосатые и седобородые хоругвеносцы.

Совершенно не похожие на «молодчиков», а похожие на постаревших мальчиков из хороших семей с хорошим образованием и правильной речью, склонных к постмодернистским перформансам. И как можно испугаться этих симпатичных художников, писателей, поэтов, архитекторов, переводчиков только потому, что они носят черные футболки, я лично совершенно не понимаю.

Дальше список «врагов православия» у Кати Винокуровой пополняется Дмитрием Цорионовым и Виталием Милоновым. Нет, тут я с Катей, практически, во всем согласен. Конечно, воспитанник Галины Старовойтовой и, по слухам, активист ЛГБТ-сообщества и пламенный демократ и либерал в прошлом, фигура, на мой взгляд, ничуть не менее глупая, нелепая и безвкусная, чем дочка петербургского мэра.

Только в Питере могла случиться странная история, когда диссидентка со стажем и главная редакторша главного антисоветского боевого листка, с одной стороны, и главный городской КГБшник, всю жизнь сажавший этих диссидентов и антисоветчиков, с другой, могли страстно влюбиться друг в друга и составить счастливую пару, недавно отпраздновавшую серебряную свадьбу.

Куда там до этого нашей сугубо прозаической Москве, в которой максимум, что могло случиться, так только водевильный сюжет, когда добровольный помощник известного генерала КГБ с оперативным псевдонимом «Таксист», став олигархом, назначил своего куратора своим первым помощником.

Но юмор юмором, а при всей безвкусице политических перформансов Виталия Милонова, не говоря уж об угарных хепенингах сладкой парочки Дмитрия Цорионова с Кириллом Фроловым, я все же надеюсь, что «среднестатистическая верующая», по собственной характеристике, Катя Винокурова не считает, что ЛГБТ-сообществу нужно разрешить проводить регулярно «парады гордости», а участникам этого сообщества вступать в гомосексуальные брачные связи, зарегистрированные в ЗАГСе, усыновлять детей и преподавать в школе?

И да, конечно, выходки с подбрасыванием свиных голов совершенно отвратительны и должны квалифицироваться как хулиганство. Но никакого «сатанизма по Ла Вею» в них нет. Уж в любом случае, не больше, чем в приснопамятном «панк-молебне».

И да, я, как и Катя, не вполне согласен с высказыванием моего друга, протоиерея Всеволода Чаплина о том, что «мир в России, слава Богу, долгим не будет». Правда, в отличие от Кати, с ужасом думаю — а вдруг отец Всеволод прав? Вдруг мы уже опять так насвинячили, что без войны не обойтись? Но, уж в любом случае, я не понимаю, каким образом Катя словам о. Всеволода о воспитательном значении войн в истории человечества противопоставляет заповедь «блаженны миротворцы»? Так и хочется посоветовать нашей «среднестатистической верующей» прослушать хотя бы первый курс церковно-приходской школы.

Согласен я с Катей и по поводу сюжета о парке «Торфянка». Действительно, за прошедшие годы при выборе мест для строительства по «Программе 200» нового храма в Москве слишком часто выбирались места, вызывающие серьезное несогласие у местных жителей. Более того. В начале действия «Программы 200», еще при Лужкове, я думаю, что некоторые «конфликтные варианты» прикрывали собой тайный сговор префектуры, благочиния и застройщика.

Сейчас, при Собянине, слава Богу, все решается без префектур, благочиний и застройщиков — на уровне города и епархии. Но и это, к сожалению, от ошибок не освобождает. У меня иногда складывается впечатление, что кто-то из менеджеров и провайдеров «Программы 200» боится «потерять лицо», согласившись с протестами общественности о том, что то или иное место выбрано неудачно.

Впрочем, кажется, к парку Торфянка это не относится. По моим данным, место предполагаемого строительства храма отрезает от зеленой зоны парка максимум 12 квадратных метров. Впрочем, я понимаю мотивы недоверия протестующих граждан к аргументации сторонников «Программы 200».

Гражданские активисты не без оснований опасаются, что вслед за строительством храма от парка отрежут еще в 2 — 3 раза большую площадь, как это уже было, кстати, на Дубровке, для строительства воскресной школы и других служебных зданий при храме.

Да что там «Программа 200»! У нас в Воронцовском парке в начале 90-х, задолго до всякой программы, при восстановлении храма Пресвятой Троицы в усадьбе Воронцово отмежевали под храм довольно здоровый кусок парковой территории и имели наглость обнести его церковной оградой. И врата этой ограды открываются только во время богослужения в храме.

И, кстати, если православная религиозная группа, желающая восстановления храма на его историческом месте, и при этом, действуя в полном согласии с большинством жителей соседних зданий, обращается с такой просьбой к городским и епархиальным властям, то ей почти всегда отказывают. Зато «инициативы сверху», вызывающие серьезный протест местных жителей, зачем-то агрессивно защищаются всякого рода «православными активистами», как правило, не имеющими никакого отношения к району конфликтной застройки.

И я ничуть не забыл, как пресс-атташе патриархии отец Александр Волков, ныне каждый час на канале «Москва-24» произносящий прочувствованные слова в защиту православной общины из парка «Торфянка», в крайне невежливой форме и в тоне, напоминающем разъяренного комсомольского работника, отшивал православных бабушек и тетенек, звонивших ему о том, что на улице Новаторов сносят здание, которое эти женщины много лет считали зданием бывшего храма. Сносят, предварительно ковшем бульдозера сбив с его крыши, любовно установленный на ней православными верующими крест.

Я уже много лет не то, что говорю, ору благим матом, что с этой порочной практикой пора кончать. Нам необходимо построить эффективный механизм согласования интересов при строительстве новых и восстановлении разрушенных храмов в Москве. И для этого, в первую очередь, нужно разогнать обе группировки «профессионально одержимых». И «профессиональных православных», и «профессиональных антиклерикалов».

«Программа 200» нашему городу совершенно необходима. В спальных районах Москвы храмов не хватает катастрофически. Но новые храмы вместе с необходимыми служебными зданиями должны строиться только в местах, не нарушающих интересы местных жителей.

И наконец, по заключительному сюжету из «списка Винокуровой» я с Катей категорически и резко не согласен. Я имею в виду историю с «новосибирским Тангейзером». В отличие от Кати, я оперную постановку Кулябина не видел. У меня денег на билет до Новосибирска, к сожалению, нет.

Но мне, как и новосибирскому владыке Тихону, совершенно ясно, что когда в либретто в сюжете о нахождении Тангейзера в гроте Венеры и его пиршествах с гетерами из свиты богини на место Тангейзера помещается Иисус Христос, то это, безотносительно к художественной ценности кулябинской интерпретации классической оперы Вагнера, является чрезвычайно оскорбительным для всех христиан кощунством.

И я не понимаю, о чем здесь вообще возможен спор. Я всегда выступал защитником от «шибко православных» обвинителей и «Мастера и Маргариты», и «Иисуса Христа — суперзвезды», и даже, пардон, «Гарри Поттера». Но «творческая интерпретация Вагнера» Кулябиным это, извините, чересчур. И да, я требую снятия этой постановки из репертуара российских государственных оперных театров, если из нее не будет исключен кощунственный кусок.

Теперь, наконец, о главном — о пафосе обсуждаемой статьи. Я чрезвычайно сильно удивлен, что автор, считающий себя православным верующим, видит врагов православной церкви исключительно среди православных ревнителей. В данном случае мне даже не важно, кого из этих ревнителей я считаю законными защитниками интересов и прав верующих, а кого — безвкусными клоунами, дискредитирующими своей деятельностью нашу Церковь. Я просто не понимаю, это такой специальный «профессиональный журналистский прием», или Катя действительно так думает?

Я не понимаю, каким образом можно не видеть, не замечать, считать чем-то незначительным или же считать «законной реакцией на церковное мракобесие» ту волну ненависти, которая изливается в адрес православной Церкви либеральной общественностью уже лет пять?

Не так давно я просматривал каменты в Фейсбуке под статусом моей доброй знакомой Ольги Романовой, посвященным дискуссии вокруг кулябинской постановки «Тангейзера». Там было на момент моего просмотра много сотен комментариев. И все они были наполнены ненавистью и злобой на «православных гнид», которые «смеют указывать художнику, что ему делать, а что ему не делать». Я иронически осведомился, «правильно ли я понял, что именно эта атмосфера ненависти убила Бориса Немцова?». Самый вежливый ответ из тех, которые я получил, был «вы что, не понимаете, что здесь речь идет о двух совершенно разных вещах?».

Этот хейт спич стал уже фирменным стилем либеральной общественности при ее обсуждениях «консерваторов», «патриотов», «86%» и вообще всех тех, кто не разделяет «мейнстрим либерального консенсуса». И ненависть к православно-консервативным взглядам является просто одним из типичных случаев «вскипания благородной ярости» либералов против всех остальных жителей нашей страны. Но, тем не менее, хотя эта ненависть и неспецифическая, но она явным образом «дана нам в ощущениях». И чтобы ее не видеть или не замечать, требуется быть или несколько простодушным или чуточку лукавым.

И мне достаточно огорчительна такая позиция Кати Винокуровой в адрес продолжающейся уже несколько лет информвойны против Русской Церкви. Особенно это огорчительно мне потому, что ситуация внутри нашего церковного сообщества вовсе не представляется мне идеальной. Наоборот, я считаю, что эта ситуация требует самой серьезной критики.

Регулярные «гомосексуальные скандалы», хамство некоторых архиереев, «младостарчество» достаточно значительного числа священников, лжестарцы-самозванцы, сопоставимые по своему деструктивному воздействию с лидерами тоталитарных сект, и, самое грустное — это подобострастное и раболепное отношение ко всему вышеназванному в среде воцерковленных православных верующих.

В этой ситуации нам просто необходимы профессиональные православные журналисты, обличающие эти язвы нашей церковной жизни. А вместо этого эти журналисты сплетничают про «часы Патриарха», заходятся праведным гневом на «попов на мерседесах» или вот как Катя Винокурова на полном серьезе видят как главные проблемы нашей Церкви футболочки «Православие или смерть», глупые выходки Милонова-Цорионова и негодование верующих на изображение Спасителя посетителем, пардон май френч, «грота Венеры», слушающий да разумеет.

И видеть все это мне очень жалко. Всю эту обличительную энергию — да в мирных бы целях. Польза была бы неимоверная. И в заключение. Как говориться, ласт бат нот лист. Все же епископов в России, дорогая Катя, вот уже три сотни лет принято звать не «батюшка», а «владыка». Так что я все же еще раз повторю свой добрый совет насчет первого класса церковно-приходской школы. Возможно, если ты ему последуешь, то у нас сразу станет на порядок меньше поводов для дискуссий.