Взглядом волонтёра

В «вольные солдаты» (волонтёр — от voluntas+milites, наш «доброволец», увы, не в моде) завербовался легко: отправил электронную заявку на «помощь в медицинских организациях». Через день позвонили, через два присутствовал на собрании. Зачем? Во-первых, чтоб не «домашний арест». Во-вторых, твори добро, бросай в воду и карма отзовётся. В-третьих, если нельзя пока победить — надо присоединиться. Было и в «главных» — с самого начала имелся ряд подозрений на предмет «ковидобесия», которые могла опровергнуть, либо подтвердить только практика. Короче, пошёл из разумного эгоизма, а не абстрактного чувства «долга» (никто мне «взаймы» не давал).

Больница обычная, «не гвардейская»: один корпус целиком под COVID, локальные «красные зоны» на этажах, курилка рядом с моргом — очень педагогично. Если уж речь зашла, поведаю, как обратили внимание на «взаимоотношения» никотина и вируса. Дело в том, что «ковидные» больные (кому позволяло состояние) не спрашивали, а где тут у вас можно тайком подымить — везде же строжайший «ноу смокинг». Другие (процент курящих) интересуются, а эти — нет! Таким образом, выяснилось: среди пациентов в средней и тяжёлой форме, любителей табака — минимально. Например, свидетельствую по своему отделению: практически весь младший медперсонал, кто не курит — ушли на больничный. А вот «куряки» остались в строю.

Да, но какая связь? Внимание, оговариваю особо — исследований, заслуживающих доверия, не проводилось! Но идея существует такая (даю примитивно, исключительно для понимания). Никотин убивает рецепторы и вирусу своими «коронными присосками» становится сложно зацепиться — попасть в лёгкие может, но задержаться ему проблематично. Повторюсь, это лишь предположение, появившееся после наблюдения за пропорцией курящих и некурящих больных COVID. В условиях массового психоза тему табуируют и правильно делают.

Распределили меня в отделение гнойной хирургии. Вроде бы «минус» (кто бывал — поймёт), но есть и плюс. Вернувшиеся после самоизоляции подтверждают — обоняние пропадает. Если, вдруг, перестанешь ощущать даже такой запах, с большой долей вероятности — звоночек прозвенел, а каждый день всё равно не «натестируешься». Помните, как гоняли «шашлычников»? Однако в то же самое время никто и не подумал объявить «казарменное положение» и вахтовый метод для медперсонала: неделя через неделю, тесты до — тесты после, «отстойник» до прибытия результатов и только после этого выход в город. Иначе, все медийные камлания, мол, новая зараза почти «радиация», мягко говоря, не убедительны.

Историческое отступление: А знаете ли вы, что знаменитый американский фестиваль Вудсток (август 1969 года) пел и плясал в разгар пандемии H3N2? Сей вирус прибыл в США из Гонконга (на тот момент де-юре не КНР, но географически всё равно Китай) в декабре 1968 года, а спустя полгода разлетелся по всему миру.

В США от «гонконгского гриппа» умерло до 100 тысяч человек при населении в 200 миллионов. Если экстраполировать те статистические данные и «веер» распространения на «сейчас» (320-миллионное население), то речь могла бы идти уже о 250 тысячах американских смертей. То есть, по летальности H3N2 не менее страшен, чем COVID-19. Никто в той Америке не скрывал информацию о «гонконгском гриппе», но никто и не делал из него «культа» с карантином. В противном случае Вудсток с полумиллионной аудиторией не состоялся бы, ведь рок-фестиваль проводился, акцентирую, почти на «пике» пандемии. Там, кстати, было три смерти: одного по пьяни переехал трактор; второй, тоже по пьяни, упал с высоких конструкций; третий скончался от передозировки героина. Но никакой «вспышки», ассоциируемой именно с Вудстоком не зафиксировано. Это для сведения шлюх (как отечественных, так и импортных), поспешивших назвать белорусский парад Победы «самоубийством».

Продолжаю.

Формально у нас — «зелёная зона» («красная» через два этажа), но именно «формально». Самый сильный удар был нанесён, когда определённые больницы «разгружали» под COVID. Естественно, резко увеличилась нагрузка в других местах: если где-то убыло, значит, где-то прибыло. Больными заполняли всё пространство, клали в коридорах и, конечно, в суете никто особо не выделял «короновирусных».

В нашем отделении таковых оказалось более 20 из 80 вновь поступивших (при средней норме «загрузки» в 35). А тесты и средства защиты «зелёным» доставались в последнюю очередь. В результате 70% медперсонала подхватили COVID (в два раза больше, чем коллеги из «красной зоны»), один доктор попал на ИВЛ. Оставшиеся вынуждены были работать и за себя, и за того, и за другого, и за третьего. Некоторых не отпускали и с явными признаками болезни (ночевали тут же), дескать, а кто вместо? Некому, а ведь срочную ампутацию не отложишь, операции шли конвейером.

В начале мая получили апрельскую зарплату — без надбавок, потому что, как шутили при Брежневе, «не воевали на Малой земле, а отсиживались в окопах Сталинграда». Сейчас много говорится о нарушениях, но подразумевается, прежде всего, «красная зона», «зелёным» по-прежнему ничего не обещают. Диссонансом выглядят многочисленные плакаты с фотографией Собянина и цитатами вроде: «столичная система социальной защиты становится с каждым годом более персонифицированной, адресной».

Сергей Семёнович, ну что за «более персонифицированная»? Типа, мы пока по кварталам шарим, потом до улиц дойдём, а там, глядишь, и нужный дом отыщем. Верю, что не сами, верю — какая-нибудь Света «более лучше» постаралась. Знаете, что — в … таких пЕсателей, как резолютировал Василий Шукшин на заявлении с просьбой принять «в союз пЕсателей». И вообще, больничные коридоры не лучшее место для подобной агитации — народ собирается шибко нервный, могут не оценить, или ещё хуже — оценить противоположно. Будьте же, как тот император: «впредь моих портретов в кабаках (зачёркнуто) больницах не вешать».

Вопреки навязываемой «картинке», большинство COVID-больных не лежит под аппаратами ИВЛ — из 250 «койко-мест», под «вентиляторами» лишь десятка три. И не потому что «не хватает», это же реанимация, куда при любых заболеваниях попадают далеко не все. На фоне, например, запущенной гангрены, вирус почти «соломинка», но такая, которая вполне может оказаться последней, ломающей хребет. На моей памяти COVID стал причиной смерти у двоих (хотя не знаю, что записано в «профиле», просто личная интуиция). Вроде нормально перенесли операции, несколько суток бодрились, потом сил не хватило…

В «красную зону» ходим частенько — забираем «неподтверждённых» и отвозим «ярко выраженных». «Не ярко» — продолжают лежать в отдельных палатах-обсервациях. По разным причинам: бывает, не забирают родственники, ибо живут вместе и не могут обеспечить «самоизоляцию». Бывает — требуются специальные процедуры по основному заболеванию, вирус же «дремлет» в лёгкой форме, а туда-сюда не набегаешься. Если надо вывезти (на УЗИ или рентген) надеваем обычную маску и вперёд. Но «пик» потихоньку проходит — это чувствуется, это ощущается, это видится по освобождающимся койкам, которые теперь не заполняются мгновенно…

И напоследок концентрированный пафос. Помню, «огонь» добрался до штабов и на карантин закрылся организационный отдел — отменилось еженедельное собрание. Там новички проходят обязательный инструктаж и получают допуск. Без него в отделения не пустят.

Казалось бы, по нынешним сквалыжным меркам, благодарить нужно уже просто за намерения — ну, отменилось и хорошо, вы и так себя обозначили. Однако посыпались сообщения во внутренний чат: «Можно ли направить в другую больницу. Хочется уже помогать людям, а не сидеть и ждать». Одно, второе, десятое…

За последние годы мне частенько приходилось погружаться в атмосферу, где отсутствовал COVID, но стояла така-а-ая духота общей мразотности, что поневоле приходилось травиться цинизмом. И, вдруг, ОНИ! Серёжа-электрик, выходящий в ночную, так как днём на основной работе. Дима с дипломом юриста, который мог бы давать онлайн-консультации (тоже форма волонтёрства), но пропадал в отделении по трое суток кряду. Аня, Миша и все, все, все!

Будь моя воля (хотя не послушают, прежде всего, они), на пушечный бы выстрел не подпускал этих пацанов и девчонок к больницам. Потому что ими нельзя рисковать, это золотой генофонд нации.