Не пощадят

Ничто так не способствует развитию интеллекта, как наличие в одной голове двух (а лучше — больше) трудносовместимых убеждений, каждое из которых близко сердцу и дорого рассудку, и ни от одного из них не хочется отказываться. Потому что тогда приходится выстраивать сложные конструкции, как-то их примиряющие. Чтобы, значит, и рыбку съесть, и на ёлку влезть.

Ну, скажем, человек искренне любит свободу и терпеть не может хаоса и насилия. Поскольку второе — обычный спутник первого (что трудно не заметить), поневоле приходится думать, как бы устроиться так, чтобы была и свобода, и на улицах не грабили. Получается довольно сложная система взглядов, которую, собственно, и именуют классическим либерализмом. Каковой, впрочем, в классической форме сейчас уже не работает, так как времена изменились, и появилось много новых свобод и много новых видов насилия, о которых прежде и не думали. Так что надо думать дальше, а также выше и углубленнее. Но суть конфликта остаётся прежней: надо как-то совместить свободу и порядок, которые вместе уживаются крайне плохо. И таковое сочетание требует ума, сообразительности, и даже, я бы сказал, изощрённой изворотливости — что мы и видим в повседневной практике развитых стран. Поглядишь на иную политическую систему и думаешь: это ж надо было так извратиться. А потом понимаешь: ага, они хотели сохранить такие-то свободы, и при этом пресечь их превращение в такие-то беспорядки. И, что характерно, это работает. Не всегда хорошо, не всегда правильно, иногда приходится что-то чинить и достраивать, но тем не менее.

Или, скажем, пример «без политики». Некий человек считает себя интеллектуалом (с полным на то правом и основанием), но при этом любит второсортные голливудские комедии, ну вот нравятся они ему. Можно, конечно, смотреть их тайком, но это подрывает претензии на интеллектуализм, суть которого предполагает интеллектуальную честность. Нужно какое-то оправдание как перед застывшим ликом мировой культуры, так и перед вкусами сотоварищей по классу… Что предполагает пересмотр как статуса массовой культуры (которой надо придать статус «заслуживающей интеллектуального прочтения»), так и самого modus vivendi интеллектуала — например, через переосмысление публичного аспекта интеллектуальной жизни («интеллектуал не должен чураться народа», например, и тому подобные умственные ходы). В общем, надо как-то «обосновывать», а значит — думать.

Про нелюбителей расистов и негров я рассуждать не буду, ибо стрёмно. Но и это вполне нормальная позиция: не переносить на дух тех и других (просто как несимпатичных людей — а расисты и негры несимпатичны, хотя и по-своему) вполне естественно. Но вот обосновать такой взгляд — непросто. Хотя и возможно, да, но это «работа ума».

С другой стороны, перед человеком в подобной ситуации всегда маячит простой выход — sacriflcium intellectus. То есть — всё-таки отказаться от чего-то для себя важного, чтобы сохранить и утвердить нечто, ещё более важное, и уж на этом-то настаивать с полным основанием.

Причём упорство в убеждениях и перебор с этим упорством подпитывается ещё и ощущением принесённой жертвы. Консерватор, выбравший «порядок» ценой «свободы» (которую он продолжает любить, только считает это чувство для себя запретным), довольно легко становится певцом виселиц и концлагерей. Интеллектуал, всё-таки нашедший в себе силы отказаться от голливудских комедий, зачастую превращается в неприятного сноба, втайне ненавидящего всю «высокую» культуру и именно поэтому бесконечно презирающего всех, кто не прошёл мучительной пытки Бергманом и Пазолини. Вбивший в себя политкорректность готов убивать всех, кто в себя её не вбил. И так далее.

Вот от таких товарищей, таки принёсших в жертву кусок себя ради простоты и непротиворечивости позиции, лучше держаться подальше.

Ибо уж нас-то, грешных, они точно не пощадят.