Монологи М. Делягина: Государство, бизнес и садо-мазо любовь

В прошлом году в России вступил в действие Федеральный закон «О внесении изменений в часть I гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации». Отсутствие в названии даже намека на смысл и содержание закона — уже привычная маскировка правящей бюрократии. Чем большие неудобства для россиян создает тот или иной документ, тем менее понятно его название.

Классическим примером служит пресловутый закон о «монетизации льгот», менее чем за квартал выведший на улицу два миллиона с четвертью пенсионеров и окончательно сделавший поддержку правящей бюрократии уделом либо циников-карьеристов, либо людей с пластичной (чтобы не сказать «текучей») психикой, искренне верящей в любое увиденное по телевизору заявление.

Нынешние неудобства просты: все действующие в нашей стране общества с ограниченной ответственностью (ООО) должны во второй половине 2009 года внести в свои учредительные документы поправки и зарегистрировать исправленные документы в соответствующих органах.

С формальной точки зрения поправки довольно многочисленны, но реального смысла в них немного.

Наиболее важным представляется запрет на выход из ООО всех его участников, служившее надежным способом безболезненного закрытия фирм. Ведь юридическое оформление бизнеса организовано нашей властью по старинному принципу «вход — рубль, выход — пять». Юридически корректно закрыть даже не обремененную какими-либо обязательствами фирму намного труднее (а при обращении к юристам — и дороже), чем открыть ее. Теперь легальный бизнес становится наглядной иллюстрацией поговорки «коготок увяз — всей птичке пропасть». Общедоступного способа закрытия отжившего свое ООО больше нет.

Существенным изменением, вносимым новым законом в хозяйственную деятельность, становится обязательное нотариальное заверение всех сделок по передаче долей ООО. Дело ясное: кризис, доходы нотариусов снизились, — и государство (или юридическая мафия) сделала им скромный подарок, обеспечив колоссальный фронт принудительных для потребителя работ. Разумеется, если нотариус по какой-либо причине забудет передать заверенное им заявление о совершении такой операции в Единый государственный реестр юридических лиц (ЕГРЮЛ), его ответственность, даже если она наступит, как можно понять, не идет ни в какое сравнение с неудобствами, причиненными бизнесу. Поэтому бизнесменам, скорее всего, придется «на всякий случай» дублировать действия нотариусов и самим передавать документы в ЕГРЮЛ, выступая в роли заинтересованных курьеров.

Но зачем нужно устраивать масштабную перерегистрацию, сгоняя все российские ООО (а это основная часть юридических лиц — до 90% зарегистрированных на территории России) в регистрирующие органы в течение полугода? Приехав в московскую налоговую инспекцию № 46, в которую должен лично прийти с паспортом директор каждого зарегистрированного в столице ООО, легко убедиться, что вставшим в очередь в «единое окно» уже в полдесятого утра предстоит ждать около 6 часов. Мой партнер, например, зарегистрировавшись в это время, получил номер 652. При том, что в час проходит около ста человек. Все, что можно посоветовать бизнесменам, желающим работать легально, — приезжать к открытию налоговой, в 7−30 утра.

Единственная содержательная причина нового масштабного издевательства над бизнесом, которую можно придумать, — отсеивание «мертвых душ». Ведь из-за крайней затрудненности процесса закрытия фирм значительная часть российских юрлиц просто брошена учредителями. Естественно, государство заинтересовано в отделении реально работающих фирм от существующих лишь на бумаге. Однако то, что закрытие брошенных фирм осуществляется жестоким и бессмысленным наказанием всего работающего бизнеса, ярким и недвусмысленным образом характеризует всю российскую государственность.

Попутной политической целью, вероятно, является создание предпринимателям дополнительных проблем и преград с тем, чтобы, уставая от преодоления их, они не имели больше времени и сил на то, чтобы задумываться о жизни, смысле деятельности и уровне компетентности российского государства, — не говоря уже о протесте.

При этом, конечно, имеет место и «антикризисный» аспект. Столкнувшись из-за кризиса с сокращением темпов регистрации новых компаний, государство, вероятно, борется с угрозой безработицы среди своих клерков, загружая их работой. Вероятно, при этом еще и предпринимается попытка добиться расширения имеющихся штатов. Судя по суете при перерегистрации бизнеса и тому, что к каждому пульту автоматической «саморегистрации» приставлен обслуживающий и оберегающий его от бизнесменов чиновник, на этом пути достигнуты значительные успехи.

Наблюдается ставшая обычной связка регистрирующих органов с приближенными к ним юристами, которые в массовом порядке предлагают услуги по «безболезненной перерегистрации ООО» по цене от 8 до 14 тыс. руб. Это огромные средства, которые юридические конторы получат «на пустом месте», — просто в результате подписания почти не имеющего реального содержания закона. Вероятно, в рамках сложившихся коррупционных «правил игры» им придется щедро поделиться частью полученных денег с регистраторами и, в конечном счете, с инициаторами принятия данного закона. Но «овчинка стоит выделки» — спрос на юридические услуги (кроме выбивания долгов) в кризис падает, а себестоимость операции по пере-регистрации ООО близка к нулю.

Конечно, бизнесмены могут попытаться сэкономить деньги (ибо для многих предприятий среднего бизнеса они весьма существенны) и, тщательно проштудировав закон, подать документы на перерегистрацию самостоятельно. Весьма вероятно, что многие достигнут успеха. Но всем слишком хорошо известно, какие малозаметные формальные ловушки расставляются для тех, кто пытается оформить необходимые документы самостоятельно, в обход приближенных к регистраторам юридических фирм.

Поэтому большинство бизнесменов либо безропотно понесут свои деньги в эти фирмы, либо уйдут в «тень», благо резкое ухудшение конъюнктуры в условиях высокого уровня вымогаемых взяток прямо толкает их к «экономии на налогах».

Не стоит забывать и того, что успешное завершение перерегистрации отнюдь не означает завершения мучений бизнесмена. Ведь данные об изменении учредительных документов (и особенно Устава) нужно представить всем постоянным контрагентам. Это не только банк, налоговая инспекция и внебюджетные фонды — это еще и всевозможные деловые ассоциации (не говоря уж о Торгово-промышленной палате) и реестры субъектов малого бизнеса, внесение в которых позволяет хотя бы грезить о государственной поддержке.

Таким образом, на наших глазах развертывается новый этап издевательства правящей бюрократии над бизнесом, который отдан ей буквально на растерзание.

Усиление ненависти и презрения к государству и его руководству, вызванное этим, внесет существенный вклад в развитие системного кризиса, который стоит ожидать, «при прочих равных условиях», в конце следующего года.

Михаил Делягин — директор Института проблем глобализации, д.э.н.