Из-за коронавируса в 2021 году даже сытой Москве придется денежки искать

Разрыв между богатыми и бедными регионами России увеличится из-за пандемии, потому что федеральное правительство вынуждает регионы больше занимать на рынке и из заимствований покрывать траты на здравоохранение и другие социальные расходы. В связи с этим в 20021 году регионы увеличат заимствования на 400 миллиардов рублей, хотя в нынешнем году прирост задолженности был практически нулевым. И даже Москву не минует эта участь — в следующем году столица намеревается в одиночку привлечь такую же сумму, а в 2022 и 2023 годах — еще более 200 миллиардов рублей.

К такому выводу пришло информационное агентство Bloomberg, проанализировав существующее положение дел в российской экономике.

Раньше регионы могли рассчитывать на трансферты из федерального бюджета, однако теперь он дефицитный. Только по итогам девяти месяцев 2020 года размер «дыры» в госказне составил, по предварительной оценке Минфина, 1,778 триллиона рублей.

По этой причине, рассказали агентству опрошенные им эксперты, сильные регионы в итоге только выиграют, а слабые станут еще слабее.

Впрочем, по большому счету, никому никакой Америки своим заявлением Bloomberg не открыл.

Еще в начале апреля нынешнего года специализирующиеся на политике и экономике российские telegram-каналы писали о парадоксах антикризисной региональной политики Кремля, которая, если очистить ее от «печенежской» и «половецкой» риторики, была ориентирована на делегирование ответственности за происходящее регионам под предлогом развития «стратегии гибкости».

Губернаторы были вынуждены опираться только на внутренние источники, а поскольку они у всех разные, как и уровень развития, то картина выглядела пестрой — в Москве на 16 миллиардов рублей менялись антикризисные бордюры и перекладывалась «заразная» плитка, а бедные субъекты вроде Дальнего Востока с миру по нитке собирали средства на ремонт аппаратов ИВЛ.

Так что теперь вопрос состоит не в том, верна или не верна оценка Bloomberg, а в том, насколько титанические усилия потребуются для вывода регионов из бедственного положения.

— Проблемы, естественно, намечаются, — отметил экономист Никита Масленников, — потому что долг регионов, действительно, растет. Может быть, не так существенно, как в 2018—2019 годах, но в следующем году консолидированный размер регионального долга, по разным оценкам, может достичь отметки уже в 2−2,5 триллиона рублей, что, на мой взгляд, достаточно серьезно. Это, естественно, тормозит, а то и отбрасывает назад развитие ряда регионов страны.

«СП»: — Каким, собственно, образом, можно будет нивелировать эту проблему? Как балансировать бюджет субъектов Федерации?

— Насколько мне известно, на будущий год увеличены расходы по статье федеральных трансфертов на несколько сотен миллиардов рублей, что станет довольно серьезным подспорьем регионам. Которые, кстати, в этом году уже получили в рамках обеспечения антикоронавирусных мероприятий более 200 миллионов рублей, и к концу года, думаю, такая помощь превысит и 300 миллиардов.

Есть еще законопроект, согласно которому срок возврата бюджетного кредита, составляющий по действующему законодательству 180 дней, будет расширен до 240 дней. Таким образом регионам хотят дать дополнительно еще практически два месяца, чтобы решить свои дела. При этом крайний срок погашения такой ссуды — до 1 декабря текущего финансового года. То есть если кредит будет выдан, скажем, в январе 2021 года, то погасить его будет нужно до 1 декабря, соответственно, 2021 года.

И здесь возникают возможности для адресного подхода к проблеме займа. Потому что, во-первых, в тяжелой ситуации кредит можно реструктурировать. А, во-вторых, для совершенно провальных регионов есть еще такая дверца как внешнее финансовое управление. Смысл в том, что все обязательства бюджета исполняются, но финансовыми проводками занимается Федеральное казначейство. Одновременно регион под контролем федерального центра получает жесткую программу социально-экономического развития. Если она не исполняется, управление не снимается, если есть какие-то результаты, то регион получает возможность снова пользоваться своими деньгами самостоятельно.

Для руководителей и управленцев это, конечно, не шибко хорошо, ибо пятно на политической карьере, но для самого региона-аутсайдера как такового это вполне выход из положения.

«СП»: — Можно предположить, какие регионы подпадут под этот формат в 2021 году?

— Пока сохраняется сильная неопределенность по поводу того, как именно в регионах будет протекать нынешняя волна коронавирусной инфекции, и что будет дальше. Ведь не надо сбрасывать со счетов вопрос не только со своевременной и достаточной обеспеченностью их антикоронавирусными вакцинами, но и с финансированием самого процесса вакцинации. Честно говоря, до сих пор не ясно, будет ли это бесплатно для региона, или же за это все-таки придется платить, что означает увеличение бюджетных расходов, которые должны будут потом каким-то образом закрываться? Для этого, конечно, есть резервный правительственный фонд, но все равно полную картину в красках представить довольно затруднительно даже до конца первого квартала грядущего года.

«СП»: — А не начнет ли у нас в случае развития ситуации по неблагоприятному сценарию расти число регионов-банкротов?

— Такой риск есть. И это связано не только с состоянием финансов того или иного региона, но с возрастающей социальной напряженностью. Нужно вливать, так сказать, новую управленческую кровь, чтобы все налаживалось.

Уже сейчас поступает достаточно много сигналов об, откровенно говоря, бездумном расходовании региональных финансовых средств. И здесь, я полагаю, последуют определенные выводы сразу после окончания новогодних праздников. Когда проведут сравнения в рамках регионов и городов на праздничное освещение, сооружение всевозможных ледовых городков, катков и прочего. Это, полагаю, без внимания федерального центра не останется, и он вполне резонно может спросить — мы вам даем деньги на зарплаты бюджетникам, на социальные выплаты, на антиковидные мероприятия, а куда вы по факту тратите десятки миллионов бюджетных средств?

Сейчас-то центр в копилочку складывает все наблюдения — кто, когда, где, зачем и какие мероприятия наметил и провел. А к концу января, по итогам новогодней кампании, внимательно посмотрят, кто и как себя вел, сколько денег потратил. И тогда уже будут приниматься определенные экономические и политические решения в отношении глав администраций регионов и городов. Потому что очень часто случаются выходы за все разумные пределы подобных затрат.

«СПР»: — И как долго наш федеральный бюджет способен в таком режиме удерживать ситуацию с финансовым положением регионов на плаву?

— Всем уже давно ясно, что наши межбюджетные отношения наполнены квазифедерализмом, который на практике свелся к сверхцентрализации финансовых ресурсов федерального бюджета. К которому тоже есть очень много вопросов по части целесообразности, эффективности и так далее. Так что необходимость реконструкции всех этих межбюджетных отношений очевидна.

Но Минфин как-то боялся браться за нее всерьез, потому это сразу подняло бы кучу серьезных вопросов. Поэтому до 2023 года наш бюджет сверстан так, чтобы как-то выкручиваться, ничего особо не меняя. Однако, думаю, менять придется. Потому что есть задача запуска нового инвестиционного цикла, а для этого нужно принимать не только федеральные, но и региональные соглашения. Это, в свою очередь, потребует от регионов целого ряда решений в части социальных льгот — каким образом и за счет чего их покрывать.

А это, по сути, ставит перед ними выбор — либо отказываться от инвестиций и их региональных составляющих, либо что-то начинать править в межбюджетных отношениях. Но отказ от инвестиций на деле означает попросту отказ от темпов роста экономики выше 3%, и это необходимый государству минимум для выполнения своих социальных обязательств.

Впрочем, я, как и некоторые другие эксперты, полагаю, что пока нам никак не «светит» даже 3% при той имеющейся ситуации с качеством деловой среды для бизнеса и нынешней архитектурой межбюджетных отношений. Эта конструкция блокирует налоговые стимулирования на уровне регионов, которые могли бы помочь бизнесу. Отдельные довольно успешные примеры у нас, конечно, есть, но как таковой системы не существует.

Однако есть основания полагать, что пока не пройдут парламентские выборы, власти на реконструкцию межбюджетных отношений не решатся. После — возможно, но учитывая, как долго у нас все делается, думаю, какие-то решения появятся только на рубеже 2022−2023 годов. И пока неизвестно, будут ли предприниматься решительные шаги или нет. Но ясно одно — паллиативными мерами мы ничего не добьемся.