Трампа послали с его тарифами, американцы ропщут — но россияне могут смотреть в будущее с оптимизмом

56% граждан США полагают, что введенные американским президентом Дональдом Трампом импортные пошлины негативно повлияли на их финансы, пишет Bloomberg со ссылкой на социологический опрос, который был проведен 8−10 мая среди 2,1 тыс. человек.

Чуть более половины респондентов (52%) считают, что обещанные выгоды от пошлин не окупят их экономических издержек.

В середине мая одна из ведущих американских компаний, сеть супермаркетов Walmart (10-е место по рыночной капитализации в США), заявила о грядущем повышении цен. 69% респондентов также полагают, что стоимость повседневных товаров из-за пошлин вырастет.

Несмотря на то, что Вашингтон перенес срок введения пошлин в размере 50% для импорта из ЕС до 9 июля, ситуация остается подвешенной, так как Трамп до этого лишь отложил введение тарифов против большинства стран мира до второй недели июля.

Так оздоровляет Трамп американскую экономику — или гробит ее?

Доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института экономики РАН Игорь Николаев отметил, что четко говорить о влиянии пошлин на американскую экономику пока преждевременно.

— Тарифы то объявляются, то снова откладываются. Но объявления сами по себе способны повлиять на ускорение роста цен. С какими-то странами у администрации Трампа есть возможности получить желаемые преференции, но с другими государствами — нет. На испуг тот же Китай не возьмешь.

В итоге США получают ответ на свои действия, который выражается в повышении пошлин на американские товары. Это усложняет продажу товаров, которые были произведены в США, что всегда плохо для экономики. А импортная продукция для американцев будет обходиться дороже.

«СП»: Зачем американская администрация настолько масштабно применяет или обещает применить пошлины, если это может оказаться невыгодным для простых американцев?

— Трамп аргументировал свои действия тем, что они будут вынуждать иностранцев размещать производство на территории США. Стимулы действительно есть, поскольку в таком случае производители могут не платить пошлины на поставки итоговой продукции на американский рынок. Не зря с такой помпой обставляются подписания контрактов на сотни миллиардов долларов по итогам визитов Трампа в Саудовскую Аравию, ОАЭ и Катар.

Но это скорее исключение, никакого массового наплыва инвесторов из-за тарифной борьбы не будет.

Само по себе объявление пошлин, даже если в итоге они не будут доведены до высоких уровней, ведет к повышению неопределенности, а она в свою очередь — к удорожанию товаров и торможению экономики.

И даже если часть зарубежных производителей в итоге перенесет производство в США, то им все равно придется закупать запчасти и комплектующие для разной техники из других стран по повышенным пошлинам. Благосостояние американских граждан вряд ли получится повысить такими методами.

Тотальный протекционизм может дать отдельные выгоды, но в целом приносит огромные потери. В истории США уже были примеры ввода масштабных пошлин. И если закон Смута — Хоули 1929 года о тарифе, который вводил пошлины против американских торговых партнеров, во многом усугубил Великую депрессию, то сейчас в рамках глобализированной экономики у действий Трампа могут быть еще более пагубные последствия.

«СП»: Может ли оздоровление экономики в целом идти в ущерб благосостоянию граждан — в том числе в России? А то как-то странно получается…

— Тогда нужно ответить на вопрос — что такое оздоровление экономики? Здоровая экономика прежде всего должна быть стабильно растущей, с уверенным увеличением ВВП в несколько процентов. Это означает, что доходы компаний растут, и у них есть возможность платить большую зарплату.

Одностороннее оздоровление экономики при падающих доходах возможно только в краткосрочный период, но это бывает в истории достаточно редко.

Так, в 2022 году у нас была достаточно несбалансированная экономическая обстановка, когда ВВП России упал на 1,4% на фоне серьезного роста доходов россиян. То есть, напротив, получился рост благосостояния граждан без оздоровления экономики. Но потом рост экономики шел одновременно с ростом доходов населения.

Если экономика снижается, то, как правило, снижаются и доходы, что в свою очередь негативно отражается на реальных располагаемых доходах населения. Поэтому рост экономики и благосостояния крайне тесно связаны.

Растущая экономика наращивает благосостояние, при котором граждане больше тратят на товары и услуги, что положительно влияет на рост экономики, это замкнутый круг.

Экономист Андрей Бунич обратил внимание, что вопрос повышения благосостояния в США сейчас осложнен началом роста цен и более глубокими финансовыми проблемами.

— Поэтому говорить о каком-то процветании американцев не приходится. Потребители находятся в недоумении, а реальные расходы в США за вычетом всех обязательных платежей по налогам и кредитам, которые идут на текущее потребление, оказываются достаточно небольшими. Пока на американском рынке нет паники, но и радости тоже не видно.

Речь об улучшении качества жизни уже не идет. Финансовый капитал и инфляция активов зашли настолько далеко, что в лучшем случае в США и Европе получится сохранить нынешний уровень жизни.

Тем более американцы зависят от фондового рынка, даже с точки зрения пенсий. Если он начнет падать, то потребление еще больше сократится. Перспективой для всего западного мира остается «японский сценарий», в рамках которого высокий уровень жизни сохраняется на фоне очень низкого роста ВВП.

«СП»: На что рассчитывал Трамп, когда начинал настолько масштабные перемены?

— Политика Трампа достаточно противоречива, и ее не получится уложить в какие-то определения. Изначально декларировалось, что администрация будет добиваться сокращения бюджетного дефицита в примерно $2 трлн за счет ликвидации торгового дефицита.

То есть фактически подразумевалось переложить часть американского дефицита на торговых партнеров США. Это и до президентских выборов вызывало сомнения у разных специалистов.

Действительность оказалась более драматичной, так как тарифные меры не дали никакого результата. Даже запугивание Европы, которое раньше удавалось у американских президентов, не прошло. Трампу пришлось сдать назад.

Вероятно, что торговый дефицит за апрель может даже вырасти (в марте дефицит в американской торговле в пересчете на месяц стал рекордным, достигнув $140,49 млрд — «СП»). Многие государства могут решить, что необходимо уменьшать зависимость от США, сокращая закупки американских товаров, а это еще больше усугубит дефицит для Вашингтона.

А переносить производство в США слишком дорого, и это просто приведет к резкому удорожанию конечной продукции для американских потребителей.

Недавний законопроект Трампа о снижении налогов не будет работать, поскольку бюджетный дефицит только растет, а забрать деньги из улучшения ситуации в торговом балансе не получилось. Это прибавит даже при нынешних прогнозах самой администрации Трампа к госдолгу дополнительные $3,8 трлн, что, замечу, является заниженной оценкой.

«СП»: Как в России на фоне сложных условий тарифных войн можно оздоровить экономику без ущерба благосостоянию граждан?

— При низком потреблении рост экономики возможен за счет дешевой рабочей силы, так как все деньги идут в инвестиции. Это позволяет нарастить трудоемкие отрасли. Но для России это неактуально, так как у нас нет необходимости в снижении потребления.

В сложных условиях тарифных войн страдают страны, финансы которых переоценены (в том числе в случаях, когда отношение капитализации рынка акций к ВВП слишком высокое).

Но место России в финансовой мировой системе ныне не соответствует ее доле в мировой экономике, торговле и с точки зрения ресурсов. Поэтому потенциал у нас достаточно высокий.

Оздоровление российской экономики вполне возможно без сокращения потребления, которое, напротив, будет расти на фоне роста капитализации активов, которые пока недооценены на финансовом рынке.

В ходе перестройки мировой экономики российская доля в мировом богатстве должна увеличиться, в том числе потому что в России меньше виртуальных активов. Конечно, в условиях мирового кризиса рост не будет высоким, но россияне должны в ближайшее время быстрее наращивать благосостояние по сравнению с динамикой реальных доходов у тех же европейцев.