Ленинградская АЭС стала мишенью для эстонцев

Из-за океана на европейский Восток, начали в США передислокацию своих воинских подразделений, вооружения и военной техники, включая бронетанковую. В минувший понедельник в немецкий порт Бремерхафен были доставлены 446 гусеничных машин, 907 колесных транспортных средств и 650 контейнеров оборудования различного назначения.

В порту их грузят на железнодорожные платформы, которые со скоростью курьерского поезда убывают в Польшу. Оттуда их путь в Прибалтику. Как сообщается, «для усиления группировки войск на границах с Россией и Беларусью». По данным Бундесвера, для транспортировки американского вооружения выделено 900 вагонов, общая длина которых составляет 14 километров.

Ситуация в прибалтийском регионе, действительно, все тревожнее. Тем более что нынешнее натовское «движение войск» там далеко не первое. Чего стоит пресловутый военный парад Североатлантического альянса, проведенный в 2015 году в Нарве, в 200 метрах от границы РФ!..

Между тем, ещё сравнительно недавно регион Балтийского моря считался территорией относительного благополучия и политической стабильности. В конце 1990-х годов он рассматривался политологами и РФ, и ЕС как достаточно перспективный с точки зрения экономического сотрудничества. Предполагалось, что станет «зоной контакта» для Запада и России. Вместо этого стал зоной угрозы всеобщей безопасности, предоставив свою территорию для натовских войск.

Что пошло не так? Почему современная Прибалтика все чаще ассоциируется у многих в РФ, да и в ЕС тоже, чуть ли не как центр милитаризма? Реален ли там военный конфликт? Об этом, а также о влиянии политической ситуации на экономические отношения между странами Балтии и России корреспондент «СП» беседует с Николаем Межевичем, профессором Санкт-петербургского государственного университета, президентом Российской ассоциации прибалтийских исследований (АПИ).

«СП»: — Николай Маратович, на ваш взгляд, насколько велика вероятность возникновения конфликта между РФ и государствами Балтии?

 — Регион Балтийского моря маленький и достаточно компактный. И если где-то в Азии, Африке или Латинской Америке потенциальные конфликты могут не состояться просто потому, что противники, придя к своим врагам, рискуют не найти их, заплутав, например, в джунглях, то тут все рядом, на виду. И одно лишь желание начать конфликт рискует при определенных обстоятельствах перерасти в столкновение. Как минимум, в локальное. Цепочка взаимной эскалации здесь очень короткая.

«СП»: — А что же наше совместное историческое и политическое прошлое — не в счет?

 — Да, нашим отношениям с этими государствами не одно десятилетие, даже не один век. Что, безусловно, хорошо с точки зрения исторического опыта. С другой стороны, разная оценка этого опыта россиянами и гражданами Эстонии, Литвы, Латвии мешает объективному анализу текущей ситуации. А она такова: «градус напряженности» растет. В отличие от российско-финских отношений, тоже непростых, но и не столь острых, с соседями из бывших советских прибалтийских республик находить компромисс всё сложнее.

«СП»: — Начало конфронтации между РФ и государствами Балтии положил, как полагают многие в наших странах, украинский кризис 2014 года. А возвращение Крыма домой, в Россию, усугубило ситуацию…

 — Украинский Майдан, как и возвращение Крыма стали лишь дополнительными факторами в развитии взаимного непонимания, которое началось, по мнению некоторых экспертов, не менее десяти лет назад. Я же считаю, гораздо раньше, фактически сразу, как был спущен флаг СССР. Правда, первое время между нами и соседями, шел активный поиск идей для консолидации. Предполагалось объединить усилия по ряду направлений. Но в экономике эта задача оказалась невыполнимой для прибалтийских республик. Тогда они взялись за поиски общего врага. И нашли его при поддержке заокеанских кукловодов, провозгласив своим врагом № 1 Россию.

Им неважно, украинский ли Крым или российский; в Киеве Майдан или в Тбилиси, на Кавказе война или в Сирии. Им в принципе не нравится всё то, что связано с Россией, с самостоятельностью Кремля. Они упорно на протяжении многих лет отказываются от какого-либо сотрудничества с нами. В том числе, экономического. Несмотря на то, что потери их из-за этого в экономике, огромны. Мы с коллегами по АПИ оцениваем эти потери примерно в 15% от ВВП для каждой из трех стран — это примерно по миллиарду евро.

«СП»: — А ведь начиналась независимость Эстонии, Латвии и Литвы с того, что они активно стали разоружаться. Об этом много писали в 1900-х.

 — Процесс был взаимный: Россия выводила свои части, а власти этих республик сокращали количество танков и артиллерийских систем, которые были накоплены в СССР в годы холодной войны. Ситуация резко стала меняться после 2004 года, когда государства Балтии дружно вступили в НАТО. Практически сразу после этого началась подготовка необходимой для размещения войск альянса инфраструктуры.

В её строительство и реконструкцию имевшегося было вложено несколько сот миллионов долларов. Использовались также средства разных фондов ЕС. Один из объектов, возведенных на эти средства — железная дорога «Rail Baltica», которую предполагается использовать исключительно для военных перевозок. А там дошло и до наращивания вооружения, роста численности армейских подразделений. Как-то же надо это все оправдывать. Вот и появилась «реальная российская угроза».

Её активно культивируют сейчас СМИ и прибалтийских, и «сочувствующих» им стран. Вот только один пример. Буквально на днях некий эстонский эксперт сообщил своим гражданам о имеющейся у своей страны «гигантской мягкой силе». «В случае каких-либо агрессивных действий России, — пишет он, — мы можем вывести из строя системы безопасности атомных станций РФ». Явный намек на ближайшую к Эстонии АЭС, что в Ленинградской области. Которая, замечу, равно удалена как от Петербурга, так и от границ с этими странами. О последнем «эксперт», по-видимому, не думал. Такие публикации, к тому же без каких-либо комментариев, кого хочешь, способны вывести из равновесия. Да и сам факт, что под «мягкой силой» имеется в виду удар по АЭС, говорит о многом.

«СП»: — Некоторые политологи, считают, что такое нагнетание страстей способно привести к ситуации, которую можно охарактеризовать как «все против России, а «Россия против всех». Насколько реален подобный сценарий?

 — Мы в нашей Ассоциации, основываясь на фактах и анализе происходящего, предположили три возможных сценария развития военно-политической конфронтации в Балтийском регионе. Первый: с условным названием «Брестский мир». В отечественной истории в силу революции 1917 года мирный договор, заключенный в Бресте, оказался достаточно быстро преодоленным компромиссом. В нашем нынешнем случае — это сценарий управляемой конфронтации, ни войны, ни мира. Регулярно подходить к грани конфликта, но никогда эту грань не переступать. Моя точка зрения: на реальный военный конфликт наши соседи не пойдут. Хотя бы потому, что сколь бы воинственны их заявления не были, жить хотят все.

«СП»: — А в чем цель этой самой «управляемой конфронтации»?

 — Максимальное извлечение политической и экономической прибыли. В том числе, с помощью масштабной информационной войны. В чем состоит выгода? В привлечении инвестиции в военную инфраструктуру. Правда, как следствие, это приведет к тому, что убегут деньги. Потому, что инвестировать во фронтовое государство никто не хочет. Кстати, по этой причине в экономике стран Балтии ныне большие проблемы. Как достигается результат? С помощью демонизации РФ.

Для эстонцев, литовцев и латышей размещение иностранных войсковых подразделений — это реальные доходы. Опыт Исландии, которая в годы давнишней холодной войны получила мощный стимул развития, разместив на своей территории американские батальоны ВВС и ВМФ, оказался заразительным. Как исландцы писали в свое время, один американский солдат дал их стране 4−5 рабочих мест. Сравните: в Исландии было 26 тысяч американцев. В Эстонии будет гораздо больше.

Сценарий № 2 — «Война судного дня». Предполагает возникновение локального, случайного или спровоцированного конфликта. Поводом может стать что угодно. Скажем, в Финском заливе есть два острова: российский Малый Тютерс, и в 16 милях от него эстонский Выйлайд. Между ними — коридор для движения самолетов, прохода гражданских и военных судов. Специфика участка такова, что определить, задел ли крылом самолет территориальные воды одной из сторон, практически невозможно. Поэтому, например, эстонцы периодически шлют ноты протеста в МИД РФ, с заявлением, что наш самолет на 5 сек. залетел на их территорию. Пока обходится нотами. При большом желании это может стать поводом для конфликта. Потенциально вполне возможно.

Сценарий № 3. Мы назвали его «Хельсинки-3». Он предполагает начало тяжелых и продолжительных, но потенциально эффективных переговоров по мерам безопасности в регионе. На сегодняшний день прибалты от них отказались, сославшись на то, что это компетенция не их, а руководства НАТО. Ещё раз косвенно подтвердив свою несамостоятельность в политике.

«СП»: — Какова реальность перечисленных вами сценариев?

 — «Брестского мира» в краткосрочной перспективе (год-два) примерно на 85−90%. Второго — в 5%. Третьего — тоже в 5%. Изменения возможны в случае масштабного воздействия на ситуацию внешних факторов. Таких, как, скажем, резкое ухудшение экономической ситуации в Европе, смена внешнеполитического курса США после выборов нового президента.