Кремль, который не может накормить собственный народ, грезит «Большой Евразией»

После международного форума в Пекине, посвященного китайской глобальной инициативе «Одного пояса и пути», российская сторона напомнила о собственном, более масштабном, интеграционном проекте «Большой Евразии».

«Нам выгодно, и мы считаем, что нужно стремиться к „Большой Евразии“, которая включает и Евросоюз, и наш Евразийский союз, и различные китайские инициативы», — заявил помощник президента России Юрий Ушаков, комментируя итоги прошедшего в Китае форума, в котором принял участие Владимир Путин.

Впервые о «Большой Евразии» на официальном уровне было заявлено в 2016 году на Санкт-Петербургском экономическом форуме. Тогда президент России обрисовал возможные контуры будущего сотрудничества. «Предлагаем подумать о создании большого Евразийского партнёрства с участием Евразийского экономического союза, а также стран, с которыми у нас уже сложились тесные отношения: Китай, Индия, Пакистан, Иран… Проект „Большой Евразии“, открыт, безусловно, и для Европы, и уверен, такое взаимодействие может быть взаимовыгодным. Европейский союз, несмотря на все проблемы в наших отношениях, известные проблемы, остаётся ключевым торгово-экономическим партнёром России», — сказал глава государства.

Надо отметить, что идея общего пространства сотрудничества от Лиссабона до Шанхая давно занимает умы некоторых ученых. Но даже чисто теоретические размышления всегда наталкивались на отсутствие опыта широкой интеграции на континенте на протяжении всей человеческой истории. Слишком разными были культуры и жизненный уклад живущих в Евразии народов.

Если говорить про современность, то даже вполне логичный китайский проект «Одного пояса и пути» сегодня испытывает много трудностей. На словах Поднебесная предлагает взаимовыгодное сотрудничество в экономической сфере, но на практике инициатива наталкивается на уже выстроенные схемы сотрудничества между другими государствами.

Взять хотя бы один пример — строительства китайцами порта в пакистанском Гвадаре, который должен стать одним из значимых узлов Нового Шелкового пути. В Индии опасаются, что если порт заработает, то спорный с Пакистаном штат Кашмир (по нему должны будут идти грузы) с большой долей вероятности возьмут под контроль китайские военные. Чтобы сорвать план строительства в Гвадаре, Индия стала налаживать сотрудничество с Объединенными Арабскими Эмиратами, которые видят в новом объекте конкурента своим портам в Дубае.

Россия сегодня, в отличие даже от некоторых стран Европы и даже входящего в ЕАЭС Казахстана, так и не смогла наладить сотрудничество с КНР. Как в этих условиях можно строить «Большую Евразию», остается загадкой.

В Китае инициативу Кремля уже прокомментировали в том стиле, что готовы на словах согласиться с ней, чтобы сделать приятное Москве. «Мы сейчас не до конца понимаем, что такое „Большая Евразия“, но поддерживаем ее, так как чувствуем, что она важна для национальных интересов России», — сказал председатель Китайской ассоциации по изучению России, Восточной Европы и Центральной Азии Ли Юнцюань.

Руководитель Школы востоковедения НИУ-ВШЭ Алексей Маслов полагает, что проект «Большой Евразии» не просто неосуществим, но может стать тормозом для других интеграционных проектов:

— Китайский проект «Одного пояса и пути» базируется на больших китайских вложениях. В Китае понимают, как инициатива будет работать, там предлагают строительство инфраструктуры, схемы валютного регулирования между странами. Это — реально работающий проект.

К тому же Китай никак не ограничивает свой проект географически. Чтобы никого не раздражать, его не делают геополитическим.

Проект «Большой Евразии» в России обсуждают несколько лет. И он представляет собой пустышку с точки зрения наполнения. Это фикция, которая искусственно увязывает государства с разными экономиками, политическим курсом и намерениями.

Стоит учитывать, что Китай совершенно не мыслит категориями евразийства. Это чисто российская боль и, может быть, некоторых стран Центральной Азии.

И нет надежд, что подобными категориями начнет мыслить Европа. Беря деньги у КНР, там продолжают себя чувствовать частью западного, но никак не азиатского мира.

И самое главное, за «Большой Евразией» нет никакого экономического подтверждения. Пока это только политическая абстракция. Для России это звучит привлекательно, так как она лежит в Европе и Азии, но для остальных — совершенно непонятно. Напомню, что в Азию входят такие крупные страны как Индонезия и Малайзия, им вообще непонятны разговоры о евразийстве.

«СП»: — Как российский проект может сказаться на отношениях с Китаем?

— Пока говорят о «Большой Евразии», тормозится налаживание какого-то конкретного взаимодействия с КНР. О евразийстве серьезно можно говорить в рамках постсоветского пространства, и понятно, какие цели ставит ЕАЭС. Но «Большая Евразия» — это абстракция, которой никогда в мире не существовало.

Сейчас даже нет понимания, как сопрягать «Один пояс и один путь» с ЕАЭС. Да и Китай не очень этого хочет. Он может построить в России свои предприятия, дать инвестиции, но это приведет к частичной утрате суверенитета РФ.

Вообще, сама идея сопряжения ЕАЭС и китайского проекта была чисто умозрительной. Интересы государств не учитывались. И сопряжение больше нужно России, чем китайской стороне. Есть совместные проекты, но они конкретны и работают без всяких политических конструкций, просто на взаимодействии бизнеса.

«СП»: — Удается ли китайский проект вообще сопрягать с другими глобальными инициативами?

— Мы видим, что нет сопряжения. Есть просто страны, которые присоединяются к китайскому Новому Шелковому пути. И когда государства присоединяются, начинается серьезная работа. У каждой страны свои формы этой работы. Например, Италия и Греция участвуют в проекте эксплуатации портов Средиземноморья. В Центральной Европе и Центральной Азии строится инфраструктура для сухопутных маршрутов.

Но многие проекты наталкиваются на политические разногласия, как строительство дороги между КНР и Пакистаном. В то же время Пекин выходит с новыми масштабными инициативами, такими как строительство подземных транспортных магистралей под Балтийским заливом.

Сегодня главными партнерами Китая по проекту стали страны Центральной Азии, Европы. Дальше идут государства Юго-Восточной Азии и частично страны Африки. И только после этого уже Россия. Хотя, может, и правильно, что Москва не хочет быть частью китайского проекта.

— В краткосрочной перспективе проект невозможен, и тут больше вопрос не экономический, а политический. Евросоюз, ЕАЭС и Китай — это три совершенно разные системы, которые сейчас никак не коммуницируют друг с другом, — говорит старший преподаватель кафедры экономики и финансов РАНХиГС Борис Пивовар. — В рамках обычной торговли они могут сотрудничать, но о снятии границ речи не идет. На мой взгляд, представляется невозможным даже объединение российского и китайского проектов. Слишком разные системы, слишком большой контроль за интеграционными процессами со стороны Китая, нежелание российской стороны открывать границы. Про Европу и говорить нечего. Против России действуют санкции, и непонятно, как эта проблема будет решена в ближайшее время.

О «Большой Евразии» можно говорить только как о красивой идее. Может быть, в какой-то степени она начнет реализовываться только к концу века. Но и для этого нужна кардинальная смена политических ориентиров в Европе, России и Китае. В ЕС есть свои правила, своя валюта. А в ЕАЭС нет даже единой валюты и единых регламентирующих правил. Добавьте к этому китайскую специфику с жестким регулированием экономики. Вряд ли Китай откроет свои рынки для россиян и европейцев.

Словом, идея звучит популистски. Хотя, наверное, затрагивает души среднестатистических россиян, китайцев и европейцев.

«СП»: — Есть ли сегодня хоть какие-то намеки на интеграцию на всём континенте?

— В разных частях света свои условия. Если говорить про Европу, то там хорошее сотрудничество между государствами. С точки зрения интеграционных процессов, даже не входящие в ЕС страны встроены в общую экономику.

Но дальше не всё так радужно. Россия находится под европейскими санкциями. Китай, хоть не поддерживает ограничений, не выступает против них активно. Если говорить про Индию и Пакистан, то это вообще противники, сложно представить их дружбу в ближайшей перспективе. Другие страны Азии тоже исторически находятся в сложных отношениях, как Китай и Япония.

И нет тенденции, что отношения сближаются. Даже внутри ЕС существуют свои противоречия, связанные с выходом из объединения Великобритании.

При всех логически верных экономических причин для сотрудничества существуют и политические моменты, которые останавливают любые интеграционные инициативы. Я не верю, что можно создать единое пространство «Большой Евразии». Слишком у всех разные традиции, обычаи, культура, история. И у всех стран Евразии очень разные интересы.

---

Международное положение: Севморпуть: Козырь Путина Китай не убедил

Новости Дальнего Востока: В Северную Корею построят автомобильный мост