Коронавирус прогрессивного мозга

Захар Прилепин о российском либерализме до и после коронавируса

13048

Участвовал в одной телепрограмме, говорили естественно о коронавирусе, о мире во время вируса, и после него.

Знаменитый режиссёр прогрессивных взглядов вдруг сообщил: и вот теперь, наконец, все цивилизованные государства осознали, как ничтожны любые границы, как важно европейское единство, ведь только усилия всех разумных существ способно победить эту заразу.

Это было прекрасно.

Это было особенно прекрасно в том мире, где солидарность проявили неожиданно те, кого из десятилетие в десятилетие изображали даже не в сотнях, а в тысячах голливудских фильмов в качестве злодеев и носителей зла: русские, кубинцы, китайцы — выродки, короче, исчадия цивилизованного мира, наряду с северными корейцами и сербами.

Я не буду долго подводить к выводу, я сразу его скажу.

Даже если, — Господи, пусть этого не будет! — но даже если европейские страны начнут друг друга вырезать, отвоёвывая друг у друга никого не спасающие маски и парацетамол, — наши лучшие люди ни откажутся ни от одного из своих убеждений.

Это выше их сил.

В сущности, всё это можно было бы проследить уже на истории Майдана и всех последующих событий. Какую ловкость демонстрировали эти невиданные демагоги, последовательно отказываясь видеть очевидное, и объясняя каждый новый акт зверства и коллективного безумия тем, что, — «…а это Россия их довела», «…а это ополченцы их довели», «…а если б мы, русские, первыми не начали бы, ничего б и не было», «…а со стороны Донбасса тоже имеются мародёры и живодёры», — и всё такое прочее, до бесконечности, до тошноты.

Теперь на Украине снят мораторий на продажу земель, — никакого похода в Европу не состоялось, — а состоялась нелепая и подлая революция олигархов, правосеков*, селюков и наиподлейшей интеллигенции, — причём никто, в сущности, не остался в выигрыше: проиграли все.

Олигархи теряют ту страну, которую так вкусно сосали, правосеки получили президентов и премьеров из числа евреев, которых они собирались давить наряду с москалями, селюки поехали в Евросоюз мыть фарфор и драить плитку, но откуда теперь их сгоняют обратно, в страну, где работы им нет и не предвидится, интеллигенцию некоторое время содержали на гос обеспечении — за умение из месяца в месяц длить русофобскую истерику, — но теперь и этот товар обесценивается.

Всё, что может Украина в область большой политики: это проституция.

Эту прекрасную страну собирали, слепив из разнородных кусков, Романовы и советские генсеки — истратив на это несколько тяжелейших столетий, — а распродают теперь в считанные годы неслыханные пройдохи.

У них, как выяснилось, остался один единственный путь для ухода в Европу — и они пошли по нему.

Как в том анекдоте о незадачливом местном футболисте, который очень хотел попасть в европейский футбольный клуб, и всё никак не получал приглашения, но дождался того, что у него решили продать «на органы» печень: вот, мол, сначала печень туда уедет, в Европу, потом — почки, потом ещё что-нибудь — так постепенно и целиком там окажешься.

Украина переезжает в Европу, не сходя с места: теряя почвы, леса, водоёмы, а так же мосты, аэропорты, порты, трассы.

И если местных российских дураков спросить: и что, это результат вашего ненаглядного Майдана? — они ответят: там живёт свободный народ, и это их выбор, а мы не лезем в дела соседних стран!

На самом деле, врут они всё — ведь они лезут везде, и преград им нет.

Однако сама форма неприязни по отношению, — нет, не к Путину, и не к ФСБ, и не к ГРУ, и не к РПЦ, — а к самому порядку вещей в России столь огромна, что перекрывает заранее и навсегда любые издержки, перегибы и даже катастрофы в тех странах, что раз и навсегда избраны для нас в качестве образцов.

Новости из Европы и США уже месяц как напоминают сводки с фронтов, — Бог знает, что с нами самими здесь будет дальше, — но когда я услышал на, э-э, самом любимом радио интервью журналиста, так сказать, любимой, вечно новой газеты, что за Россию страшнее всего, потому что в мире работали демократические институты, и мир оказался готов, а в России эти институты не работают, и она не готова, — я едва не разрыдался от счастья.

Этих людей можно расстреливать, они несгибаемы.

Их можно варить в супе. Их можно запускать в космос без ракеты. Ими можно укладывать дороги. Из них можно строить пирамиды. Можно печь из них пирожные. Можно делать икебаны. Можно кидать в воду вместо шипучих таблеток, и они будут шипеть.

Шипеть они будут особенно хорошо.

Они натренированы событиями последних тридцати лет, им ничего не страшно.

Они нашли разумным распад СССР. Они нашли оправдание маршам СС в Прибалтике. Им втайне нравились все неонацистские движения в странах бывшего Варшавского блока. Они нашли объяснение бомбёжкам Белграда. Они обожали ваххабитов на Кавказе и болели за них. Потом они болели за поражение русских везде — от Олимпиады до Сирии.

Они плачут от радости, когда ломают очередной памятник солдатом Второй Мировой. Ведь мы, — о, да! — заслужили это.

Вы думаете их испугает коронавирус?

Если что-то переживёт коронавирус — так это российский либерализм.