Как инициатива Матвиенко сходится с инсайдом о двойных досрочных выборах, и зачем вообще все это нужно

Это можно было бы счесть очередной фантазией «телеграмщиков» (к тому же любой инсайд — он тем и схож с оной, что его не проверишь, даже если он верный — планы легко могут измениться, переведя его в сферу несбывшихся предположений), если бы не некоторые, правда, косвенные, но все-таки подтверждающие факторы, свидетельствующие о том, что дело, действительно, серьезное. Даже очень.

Итак, на днях телеграм-канал «Кремлевский безБашенник» разродился инсайдом о двойных, причем одновременных досрочных выборах — в Госдуму и президентских, которые планируется провести в марте. Предложение обосновывается простой экономической выгодой, поскольку «проводить отдельно выборы депутатов и президента накладно для бюджета». Не поспоришь: определенная логика в том есть.

Не лишено рационального зерна и объяснение телеграм-канала «Нешульман», который пишет, что «смысл в совмещении досрочных выборов президента и Госдумы может быть только один — протащить нужную партию и кандидатов за счет рейтинга Путина. Такое решение может быть принято только после детального анализа результатов голосования за поправки в Конституцию». Правда, тут надо учитывать, что рейтинг главы государства сейчас тоже не на высоте, но подтянуть его будет несколько проще, чем единоросский — тут вообще без шансов (при антирейтинге в 40% по последней социологии ФОМ).

Но, на первый взгляд, этот инсайд не особенно коррелирует с реальностью: с одной стороны, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков недавно уверил всех и вся, что вступление поправок в силу не потребует досрочных думских выборов или переназначения ключевых чиновников, с другой — досрочные президентские выглядят вообще маловероятными в смысле, по крайней мере, кажущегося отсутствия целесообразности. И вправду: зачем?

Но отойдем пока от этого вопроса и вспомним, что еще в конце декабря прошлого года лидер КПРФ Геннадий Зюганов не исключил проведение досрочных президентских выборов, а в информированности председателя коммунистов сомневаться не приходится — это тебе не какой-нибудь «инсайд» анонимного телеграм-канала или вброс Владимира Вольфовича: значит в самом деле такие разговоры ходили в АП. И не просто так, но, надо полагать, как часть трансфера, который Путин запустил в середине января, объявив о конституционных поправках, которые, по сути, несут на себе — на данный момент — две функции: политическую и политтехнологическую.

Политическая заключается в том, что из голосования по поправкам плебисцит превратился в голосование за/против Путина — спасибо «поправке Терешковой». Этакий народный вотум доверия/недоверия, необходимый не столько для очередного выдвижения на президентский пост, сколько — легитимации своего присутствия у власти. Пусть этот «недореферендум» и будет носить характер аккламации (по определению политолога Андрея Колесникова), но ритуал будет соблюден, имитация демократического процесса (точнее, уже имитация имитации) будет актуализирована. Плюс в случае с досрочными выборами президента — переизбрание уже никого не удивит. В этом — политическая составляющая.

Что касается политтехнологической, то это обкатка новых технологий голосования, в частности, электронного, растянутого на несколько дней, лишенного определенных локаций — проголосовать можно даже на пеньке около дома и так далее, то есть технологий с пониженной системой контроля.

«Власть после 14-го года все меньше и меньше делает упор на пиар и пропаганду, потому что это все менее результативно, особенно после 18-го года, все больше упор идет на силовую составляющую. И для власти это осознанный курс. Там есть группа силовиков, чье мнение доминирует, отстаивает позицию, что пора отказаться даже от внешних атрибутов какого-то соблюдения приличий. Они считают, что следует отказаться от трат ресурсов на поддержание интерфейса. Нужно править, опираясь исключительно на силовой ресурс. И вот те изменения в избирательное законодательство — они в этой логике находятся. Суть выборов — она вообще выхолощена. Фактически от них отказались. Если сейчас вот все эти изменения, которые были приняты к плебисциту, они будут обкатаны и перенесены на обычные выборы — считай, в России больше нет выборов», — поделился своим мнением директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве Павел Салин.

И вот это произошло: «Можно сегодня уже утверждать, что решение о проведении голосования в течение нескольких дней себя оправдало. Кстати, такая практика используется в целом ряде государств, надо подумать, может быть, нам тоже и впредь использовать эту возможность, потому что, во-первых, гражданам удобно прийти в то время, когда они могут себе это позволить, второе, конечно, с учетом санитарно-эпидемиологических требований: нет очередей, нет скопления людей, в этом смысле можно утверждать, что голосование абсолютно безопасно», — заявила на днях спикер Совфеда Валентина Матвиенко.

Несмотря на то, что, по словам Эллы Памфиловой, «данный вопрос пока не обсуждался Центральной избирательной комиссией, консолидированной позиции пока не вырабатывалось», почему-то нет даже малейших сомнений в том, что новую практику не решат внедрить на постоянной основе, что значительно — и это мягко сказано! — облегчит власти получение нужного результата на любых выборах.

А теперь вернемся к вопросу «зачем нужны досрочные президентские выборы», когда у Путина в запасе еще три года? Нет, понятно, что за три года может много чего случиться и, скорее всего, ничего хорошего, что, разумеется, существенно усложнит — предположим, что Владимир Владимирович все же решит баллотироваться — переизбрание. Возможно, что даже многократно. Так почему бы сейчас не воспользоваться моментом, чтоб шесть лет уже ни о чем подобном не думать?

Звучит логично. Однако есть один момент, который весьма и весьма настораживает, как бы намекая на то, что не все так просто, а именно: Путин начал транзит власти за четыре года до истечения срока своих полномочий на посту. Не рановато ли?

Если он собирается и дальше «править», то, определенно, это обстоятельство не может не вызывать удивления, но если нет, тогда картинка начинает складывается. И не так уж мало свидетельств (кроме раннего запуска трансфера) в пользу этого, самым главным из которых можно назвать ухудшение здоровья главы государства. Об этом говорил главный политический советник лидера КПРФ Вячеслав Тетёкин, прозрачно намекал уже вышеупомянутый Павел Салин, рассказывал об этом инсайде руководитель Лаборатории политических и социальных технологий Алексей Неживой. И это так — навскидку. Что, как минимум, указывает на то, что вероятность такого исхода крайне высока. И именно при таком подходе досрочные президентские выборы приобретают осмысленность. Как и «слепая поправка» о Госсовета с полномочиями, равными президентским.

В общем, ситуация выглядит следующим образом: после плебисцита, на котором Владимир Владимирович получает «народное одобрение» и обкатываются технологии нового порядка голосования, проводятся, возможно, сдвоенные досрочные выборы. Затем Путин остается лишь номинальным правителем, а в действительности всем «рулит» Госсовет — с виду совершенно легитимно, в соответствии с народным волеизъявлением. Причем — теоретически — такое положение длится шесть лет, для этого и нужны досрочные выборы, чтобы не допустить дестабилизации ситуации в случае недееспособности президента.

Разумеется, это не более чем версия, предположение, в действительности все может быть и по-другому, но только в рамках этого сценария все вышеуказанные вещи (поправки, плебисцит, «досрочка», сдвоенные выборы, инициатива Матвиенко и проч.) приобретают целесообразность, находят свое место в общей картине, как пазлы. Однако сама картина, увы, не предвещает ничего хорошего…