Губит Крым не пиво: Как пустить воду в Путинсарайский фонтан

Окруженный морем полуостров всегда испытывал проблемы с водой, пресной, разумеется. И когда Украина установила в районе пограничного Каланчака дамбу, перекрывающую Северо-Крымский канал, который обеспечивал 85 процентов потребности Крыма в орошении, ситуация усугубилась. Воды стало заметно меньше, впрочем, из крана ещё течёт, но вот на полив засушливых полей сельхозугодий в северных степных районах явно не хватает.

Подобные проблемы, к слову, свойственны и для многих других южных регионов России, где есть сезонные перебои в водоснабжении. Здесь нужно заметить, что Крым от перекрытия канала весной 2014 года, дававшего полуострову техническую воду Днепра, пострадал незначительно — она использовалась на северо-востоке, в засушливых степях. Плодородный юг обеспечивается своей системой водохранилищ, но не все из них соединены друг с другом, чтобы иметь возможность перебрасывать воду по мере необходимости.

В общем, определённая проблема возникла. Как в песне «Водовоз» из к/ф «Волга-Волга»: «Потому что без воды — и не туды, и не сюды!». И её в Крыму нужно было решать. Упёртый Киев воду в Северо-Крымский канал пускать не хочет до сих пор, хотя даже в «просвещённой Европе» эту акваблокаду Киева называют предпосылкой у гуманитарной катастрофе на полуострове. Те же немцы наивно полагают, что подобный аргумент может изменить сознание украинских политиков, которые считают, что все средства хороши в «возвращении» Крыма. Они всерьёз планируют даже военную операцию по вторжению на полуостров, оглядываясь на западных партнёров, но ни Европа, ни США в эту авантюру ввязываются не собираются — себе дороже.

Горячие головы в Москве не раз уже намекали, что можно, мол, провести локальную военную операцию и «отжать» воду из Днепра, взяв под контроль канал на территории Украины. Ну, по примеру Израиля, интерес которого на Голанах обусловлен в том числе «водяной темой» с отрезанием Сирии от Тивериадского озера и реки Иордан, а также озера Кинерет. Израиль на 80 процентов питается водой из захваченных территорий. Ну, и Россия может последовать такому примеру — пройтись танковым катком по Херсонской, Запорожской, а заодно и по Николаевской и Одесским областям Украины.

Может быть, с определённой долей вероятности, подобные планы и разработаны на картах российского Генштаба. Там вообще на всякий возможный вариант рисуют стрелочки на картах и разрабатывают всевозможные охваты, прорывы и масштабные наступления на любого потенциального противника. Однако всё это лишь на бумаге, на всякий случай. И чисто теоретически войска Южного и Западного военных округов, которые граничат с Украиной, с большой долей вероятности могут совершить «прогулку» по югу Украины и «откупорить» как Северо-Крымский канал, так и сам Днепр. Соотношение сил здесь за явным преимуществом армии России — это объективность, которую признают даже в Киеве.

Однако подобного в ближайшей перспективе точно не будет. Хотя бы потому, что Верховный главнокомандующий ВС РФ, он же по совокупности президент России Владимир Путин подобную отмашку никогда не даст. Путину хватило Крыма и это его историческая миссия, плюс геополитическая и военная значимость полуострова. Ему за это можно пожизненно присвоить титул «Путин-Крымский», как светлейшему князю Потёмкину-Таврическому, который в 1783 году присоединил к России Крым — древнюю Тавриду. Но Путин всегда не просто подчёркивал, но и на делах подтверждал, что состояния войны между Россией и Украиной не допустит. Среди прочих нюансов есть и то обстоятельство, что Путин понимает — если пойдёт на Киев, то неизбежно и сам погибнет. За Крым — аплодисменты, за Украину — не простят ни дома, ни тем более за границей.

Если бы у Кремля и лично у Путина существовали планы «силового» возврата днепровской воды в Крым, скрытые и не особо скрытые намёки, прощупывания аудитории, «вбросы» информации уже бы давно активно обсуждались в СМИ. Однако — молчок по этому поводу. Табу. И «путинсарайский фонтан», по аналогии с бахчисарайским фонтаном, он наполнить водой собирается явно не путём вторжения на Украину. И потом, ради чего копья ломать? И, собственно, с кем? Вода-то есть и припадки Киева — их проблема.

— В Северо-Крымском канале отражается загадка бандеровской души, — говорит политолог Александр Зимовский. — Культивируемая на Украине ненависть официального Киева к русским велика, но желание получать русские деньги за транзит газа ещё больше. Не то с Крымом. Бандеровская ненависть к русскому Крыму настолько всепоглощающая, что даже перебивает желание получать русские деньги за воду для Крыма.

Поэтому когда начинают дискутировать о водоснабжении Крыма, то мгновенно упираются в тему желания Украины уморить жителей Крыма засухой. Именно по причине пещерной русофобии Киева. И все дальнейшие дискуссии перетекают в идеологию. Такое прочтение темы подачи воды с Украины в российский Крым на 100 процентов справедливо. Однако, говоря об идеологии, не надо забывать и гидрологию.

Следует понимать, что до того, как был построен Северо-Крымский канал, никакого дефицита воды в Крыму никогда не было. При чтении «Путевых записок» Александра Сергеевича Грибоедова в описании им Крыма всё время натыкаешься на фонтаны, родники, речки и водопады. В Алушту заходят за пресной водой корабли российской Черноморской эскадры, в Севастополе водопровод, бани, купальни, и так далее. В Алупке растут гранаты, виноград, оливы, шелковицы (тутовые деревья). На всём пути Грибоедову попадается пышная растительность; ясени, клёны — обычное дело. Бахчисарайский фонтан опять же. Это в 1825 году.

Через 22 года путешественник Николай Сементовский едет от Перекопа до Симферополя 130 вёрст и не встречает ничего, кроме буйства степной зелени — воды хватало. Много позже Ливадийский дворец государя императора обходился без Северо-Крымского канала, равно как и все знаменитейшие крымские виноградники, как и легендарный Севастополь, город русских моряков.

И вот через 140 лет СССР начинает масштабную программу собственного рисоводства. По климатическим показателям выбирают Кубань, Крым и степи Херсонщины. На Кубани с орошением рисовых полей особых проблем не возникает. В Крыму начинают сеять рис и кукурузу, то есть культуры, никак не характерные для полуострова, или, говоря языком экологов, интродуцированные, чужеродные. И для Крыма и Херсонщины строят Северо-Крымский канал. Причём 80 процентов объёма воды в этом канале резервируется для рисовых плантаций в Херсонской области.

А теперь внимание, следите за руками — Северо-Крымский канал строился не для подачи питьевой воды в Крым, он для ирригации полей риса и кукурузы. Его наличие для гражданского водоснабжения Крыма не столь критично, как сегодня принято нагнетать.

Однако с момента ввода в эксплуатацию действующий канал привел к тому, что собственно крымские водные ресурсы оказались на заднем плане. Так оно шло и шло до 1991 года. И уже во времена Ющенко износ Северо-Крымского канала достиг 80 процентов. В 2013 году Северо-Крымский канал терял при транспортировке до 44,6 процентов воды, а собственно в Крыму теряли без малого 50 процентов воды. И что? С Днепра еще натечёт. Никто на Украине никогда крымским водоснабжением не парился, проедали наследство коммунистов.

Кстати, сейчас потери воды в Крыму 7,6 процента, то есть идёт постепенное восстановление полностью разрушенной за годы «украинства» системы гражданского водоснабжения и ирригационных сооружений. Да и вообще собственные запасы воды в Крыму (830 миллионов кубометров) превышают потребности полуострова (715 миллионов кубометров). При рачительном хозяйском государственном подходе проблема техногенного дефицита воды на полуострове разрешима. Поэтому есть два пути, но не как в известном анекдоте. Во-первых, пробивание коридора для контроля над Северо-Крымским каналом, во-вторых, изменение структуры водопользования в Крыму.

Пробивание коридора является военным решением, анализ которого мы с вами отдадим на откуп соответствующим экспертам. Скажу только, что географически это означает вторжение на Украину на глубину в 400 километров. То есть практически фронтовую наступательную операцию масштабов завершающего периода Великой Отечественной войны. И затем ещё военный контроль над территорией в 25000 квадратных километров, включая пояс долговременных оборонительных сооружений вдоль западного берега Северо-Крымского канала на всём его протяжении до Перекопа.

Изменение структуры водопользования в Крыму, на мой взгляд, гораздо ближе Путину, скажем в виде нацпроекта. Назовем его «Приведение аграрно-промышленной структуры Крыма в соответствие с местными водными и природно-климатическими условиями». Поскольку Путин верит в теорию Гумилёва, то, полагаю, обеспечение Крыма водой на основе воссоздания гомеостаза полуострова для него может стать задачей исторического масштаба. Причем эта задача решается гораздо быстрее, чем срок жизни одного поколения.

Впрочем, Путин военную силу в решении проблемы водоснабжения Крыма всё-таки использовал. К бою с засухой в конце октября 2019 года был привлечён отдельный трубопроводный батальон Южного военного округа и специалисты инженерных служб Западного военного округа. В специальной операции были задействованы свыше 300 военнослужащих и более 140 единиц различной техники. «Подразделения материально-технического обеспечения Южного и Западного военных округов смонтировали более 50 километров трубопровода в одну линию, которая соединила Тайганское и Симферопольское водохранилища, общая протяженность водовода составит более 60 километров. После прокладки воду по нему будут прокачивать передвижные насосные станции», — говорилось тогда в сообщении пресс-службы министерства обороны РФ.

Это была специальная операция ТбВ (трубопроводных войск) — есть в Минобороны и такие, может не знаменитые и не такие популярные как ВДВ или морская пехота, но очень востребованные. В каждом военном округе существует по нескольку отдельных трубопроводных бригад, батальонов и рот. Численность их не велика, не более 3000 военнослужащих, при этом в их постоянной эксплуатации находятся линии полевых магистральных трубопроводов общей протяженностью более 2000 километров. Большей частью ТбВ обеспечивают прокачку ГСМ на аэродромные, армейские и флотские склады, но трубы они и есть трубы — при необходимости можно и воду по ним гонять. Скорость «движения» сборно-разборных трубопроводов — до 100−120 километров в сутки, что позволило так оперативно «кинуть ветку» с водой в Крыму.

Опыт у военных трубопроводчиков по подпитке Крыма водой имеется солидный. Вероятно, что он будет использован и в более глобальном проекте — строительстве магистрального водопровода и газопровода, которые пройдут с материковой части России через Крымский мост. Подобную идею ранее озвучил президент Владимир Путин. По планам российского правительства, Крым, благодаря постройке моста через Керченский пролив, помимо автомобильного и железнодорожного сообщения, получит ещё воду и газ — это одно из предназначений Крымского моста, конструкция которого позволяет протянуть по нему трубопроводы.