Лукашенко слишком оптимистичен: Европа 500 лет русских не любила, и вряд ли полюбит

Президент Белоруссии Александр Лукашенко выразил уверенность, что Европа будет сотрудничать с Россией, в том числе в газовой сфере, ради своих экономических интересов.

«Конечно, откроется. А куда деваться?», — заявил он в интервью телеканалу «Первый информационный», рассуждая о перспективах отношений с Европой.

«Вы почитайте, что говорит будущий канцлер — мы не дети, мы знаем, что такое дешевый газ. Значит, будут покупать у России дешевый газ. Только идиоты могут этим не воспользоваться, тем более, когда есть одна нитка газопровода, они не успели ее взорвать…», — сказал Лукашенко.

«Я вчера Владимира Владимировича спрашивал, готовы ли россияне продавать. Он говорит: «Мы всегда были готовы». Поэтому пусть покупают, платят деньги России и восстанавливают нормальные отношения. Не во имя России, Россия и без них справится. Мы тоже.

Пусть восстанавливают свои отношения во имя своей, немецкой экономики", — добавил белорусский лидер.

Однако ранее зампредседателя Совбеза РФ Дмитрий Медведев заявил — когда завершится гибридная война Запада против РФ, Европа должна быть наказана всеми доступными средствами, поэтому нужно помогать любым деструктивным процессам, которые там происходят.

То есть пропасть между нами и Европой в любом случае надолго? В лучшем случае, возобновим торговлю газом, и все?

Или Лукашенко и тут приукрашивает, рассчитывая на восстановление собственных отношений с ЕС после России?

— На Белоруссию у Европы вполне конкретные планы — оторвать её от России, — считает доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Вадим Трухачев.

— Получится — с Лукашенко, не получится — с его преемником. Сам он это понимает, потому перед выборами делает заявление, которое можно расценивать как желание вернуть «многовекторность». А в условиях более-менее мира между РФ и ЕС он лично чувствует себя увереннее всего, балансируя между ними.

«СП»: Того, о чем он говорит, можно реально ожидать?

— В обозримом будущем назад Европа возвращаться не захочет. Минимальное восстановление отношений с ЕС по окончании СВО займёт не менее пяти лет. И это восстановление — по состоянию на 2021 год. По состоянию на 2013 год они в обозримом будущем не вернутся.

«СП»: Что в отношениях с Европой, по-вашему, еще реально вернуть, а что никогда? К примеру, они будут покупать газ из России, но про «Европу от Владивостока до Лиссабона» можно забыть?

— Про лозунг «От Владивостока до Лиссабона» можно забыть. Можно частично вернуть поставки газа — но не в тех объёмах, что прежде.

Скорее всего, со временем Россию вернут в УЕФА и на «Евровидение». Возможно, вернут визовый режим образца 2007−2013 гг. — чуть облегчённый. Но общее политическое охлаждения произошло на многие десятилетия.

«СП»: С начала СВО в Европе поднялся реальный вал русофобии. Что должно произойти, чтобы это прекратилось, и в какой перспективе?

— С началом СВО просто вылезло наружу то, что было немного прикрыто флёром политкорректности. Русофобии в Европе — более 500 лет. Она меняла формы, но оставалась всегда. И она останется навсегда — просто когда-то её будет больше, когда-то меньше.
Пора уже привыкнуть к тому, что Европа — самый русофобский из всех континентов. Это родина русофобии.

Русофобия в США — тоже производная от Европы. За пределами Европы она есть разве что в Турции и Японии — но обе они примыкают к Западу. Это не такой уж Восток, как кажется.

Среди исламистов может быть неприятие нас как «кяфиров» — но это не совсем русофобия. А на других континентах такой глубокой и стройной русофобии просто нет. В Австралии есть, но её — опять же — привезли из Европы.

Не все европейцы — русофобы. Тем не менее их там много. И будет много.

«СП»: А нам нужно что-то возвращать в отношениях с Европой? Медведев на днях заявил, что Европу прощать нельзя. Нас она после всего случившегося может заинтересовать только как рынок газа или что еще? Деньги уже точно никогда там хранить не будем…

— Чтобы не впасть в слишком большую зависимость от Китая, было бы неплохо иметь противовес ему в лице Европы.

Осознавая при этом все ограничения, которые в отношениях с Европой есть и будут. Своими для неё мы никогда не станем. Будем «самыми близкими и похожими чужаками».

«СП»: По-вашему, Европа вообще сохранится как нечто единое целое в обозримом будущем? Путин постоянно говорит, что нам нужна сильная и единая Европа. А на самом деле, какая Европа была бы выгодна России?

— Нам нужна Европа недостаточно сильная, чтобы не лезла к нам воевать. Но и не очень слабая, чтобы она имела голос, отдельный от США. Нужна Европа предсказуемая. Насчёт единой — президент, скорее всего, допустил иносказание. Конечно, чем больше в Европе противоречий — тем лучше. Тем меньше возможностей заниматься русофобией у неё останется.

— Интерес России и Европы друг к другу взаимен, — уверен руководитель экспертного совета Фонда стратегического развития, политолог Игорь Шатров.

 — Но прагматические экономические интересы Запада отступают на второй план. Первичной для Запада вновь становится идеология. В Европе воспитывают русофобское общество. Это общество рождает политиков, которые действуют вопреки здравому смыслу, вопреки интересам своих государств, их экономик.

«СП»: Как понимать заявление Лукашенко? Что Европа и с Белоруссией помирится не раньше, чем помирится с Россией?

— Белоруссии чисто логистически, конечно, удобнее торговать с Европой. И, понятное дело, Александр Григорьевич мечтает о том времени, когда подобная торговля вновь станет возможной. Но Белоруссия и Россия сейчас настолько близки, что вряд ли смогут независимо друг от друга возвращаться на европейский рынок. Восстанавливать связи с Европой, если это когда-либо случится, наши страны станут сообща.

«СП»: Европейская русофобия имеет глубокие корни. Может, с ней бесполезно бороться, а надо принимать как норму?

— Что значит — принимать? Допускать рестрикции, санкции в отношении России, ограничения прав россиян на Западе? Россия уже неоднократно проходила через это. И всегда в итоге защищала свои интересы. Сейчас, когда вокруг России и Китая собирается мировое большинство, прекратить борьбу за свои права и интересы было бы странно.

«СП»: Нынешнее обострение когда-нибудь закончится. Когда? Через сколько минут после последнего выстрела на Украине Европа захочет все вернуть взад? Или мы прошли некую точку невозврата?

— Когда-то закончится. Точные временные рамки назвать трудно. Ясно одно: даже когда закончится острая фаза противостояния (и не между Россией и Украиной, а между Россией и Западом), миропорядок не вернется к прежней модели. Будет найдена новая точка равновесия.

«СП»: То есть и на прежний уровень отношений мы уже не вернемся?

— А каким был прежний уровень отношений с Западом? Равноправными они ведь не были. Надо ли возвращаться в те времена, когда Запад строил из себя профессора, а Россию держал за подростка-недоучку? Я думаю, новый миропорядок создаст новые условия для сотрудничества, а по вопросам глобальной безопасности мы просто обречены договариваться.