Как «Чёрный барон» Врангель оказался белым и пушистым

Красный террор в Крыму уже 35 лет — один из главных «брендов» либералов-антисоветчиков. Расхожие оценки, гуляющие по Интернету: писатель, участник событий Иван Шмелёв определяет масштаб репрессий в 120 тыс. жертв, литератору вторит историк Сергей Мельгунов, «другие современники» округляют число затерроризированных до 150 тысяч. Кто и как считал, естественно, не уточняется.

Но ни один из либеральных «историков» не вспоминает о терроре в октябре 1918-го в Новороссийске после захвата его Добровольческой армией. В городе осталось около 8000 госпитализированных красноармейцев. Белогвардейцы, чтобы не «нервировать» население выстрелами, уничтожали раненых штыками, шашками, прикладами, сваливали их в товарные вагоны, вывозили за город и закапывали.

В отношении китайцев из Интернационального полка Деникин отдал приказ: подлежат военно-полевому суду. Их ловили, заставляли рыть себе могилы и расстреливали. С рабочими расправлялись ещё беспощаднее. Всего уничтожили до 12 тысяч человек.

Замечу: после происшедшего в Новороссийске ни одна армия мира — в полном соответствии с параграфами Гаагской конвенции — не стала бы брать офицеров Добровольческой армии в плен.

Повторю: никто не вёл подсчёта врангелевцам, убитым после взятия Перекопа. Поэтому дам навскидку несколько персоналий.

Четыре лётчика-инструктора Качинской авиашколы не успели или не захотели эвакуироваться. Как сложились их судьбы? Штабс-капитан Леонид Зеленин расстрелян по приговору «чрезвычайной тройки». Штабс-капитан Константин Капустян в январе 1921-го стал красным военлётом, в феврале 1922-го — начальник Серпуховской высшей школы воздушной стрельбы, в апреле 1944-го — замначштаба 4-го штурмового авиакорпуса 2-го Белорусского фронта. Полковник Борис Макеев служил инструктором, затем — в Управлении гражданским воздушным флотом. Корнет Константин Арцеулов в декабре 1920-го отправлен в 1-ю Московскую школу военлётов, вскоре стал ее начальником, лично обучал Валерия Чкалова, совершил несколько знаменитых перелётов в Арктике.

Начальник Симферопольской радиостанции капитан Иван Ямченко сам явился в штаб командарма Михаила Фрунзе. Посадили на … 4 часа, за которые «беляк» исписал гору бумаги. Через три дня его объяснения легли на стол председателя Совнаркома, и «полетели клочки по закоулочкам». Первым под раздачу попал председатель Реввоенсовета тов. Троцкий. Оказывается, англичане раскрыли все шифры красных и передали их белым. Ямченко забрали в ВЧК и специально под него в январе 1921-го создали Радиоинформационный отдел.

Убитых после эвакуации врангелевцев следует разделить на три категории:

— уничтоженных повстанцами до прихода Красной Армии,

— ликвидированных органами ВЧК и армейскими особыми отделами пленных,

— взятых с поличным в горах и лесах Крыма и расстрелянных за бандитизм.

Историки-антисоветчики, естественно, пишут только о второй категории, остальные две для них не существуют. Либералы смакуют расстрел в Феодосии 150−200 солдат и офицеров Виленского полка, включая раненых. «Кто это сделал? — Естественно, чекисты!» На самом деле их растерзали жители Феодосии.

На глазах всего города 27 июля 1905 г. офицеры Виленского полка приказали открыть огонь по безоружным матросам броненосца «Потёмкин», покупавшим уголь в порту. В Феодосии не было береговых орудий. Броненосец мог совершенно безнаказанно не только расстрелять из 305- и 152-мм пушек виленцев, но и превратить Феодосию в руины. Восставшие пожалели город и ушли. А в марте 1918-го тот же Виленский полк устроил массовую резню населения Феодосии и уезда.

Сразу же после занятия Крыма красными по полуострову растеклось море банд. Это были сплошь врангелевцы, а многочисленные банды зелёных просто достались большевикам в наследство от барона.

На 149-й странице энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР», изданной в 1983 г., на карте Крыма точками помечены «районы действия крымских партизан». Это — более половины полуострова. Исключение составляет безлюдная северная степная часть. Но о самих партизанах в энциклопедии нет ни слова.

А в Крыму был полный спектр партизанского движения — красные, зелёные и даже белые. Красные расстреляли предводителей белых партизан братьев Орловых, а остальных взяли на службу. Но большинство зелёных продолжили «славные» деяния в лесах и горах южной части полуострова. К ним присоединилось несколько тысяч оставшихся в Крыму врангелевцев.

Дело доходило до того, что целыми неделями связь между Севастополем и Ялтой поддерживалась только морем.

Об этом страшном терроре конца 1920—1921 годов почему-то старались не писать послевоенные советские историки и, естественно, даже не упоминают либералы.

В фильме Никиты Михалкова «Солнечный удар» злодейка Землячка топит баржу с пленными офицерами. Теперь либеральная общественность считает это историческим фактом. Но, если бы Розалия потопила бы баржу, то сама пошла бы под расстрел. Врангель угнал в Константинополь всё, что держалось на воде и даже то, что не могло. Так, 7 ноября 1920-го при буксировке в Константинополь утоп негодный к плаванию эсминец «Живой» с семью членами команды и 250 эвакуируемыми.

Утомлённый солнцем бесогон перепутал Крым с Волгой и Камой. Первую «баржу смерти» летом 1918-го белые устроили в Ярославле.

Две сотни заключённых были заперты в трюме, после чего посудину вывели на середину Волги для прикрытия от артиллерийского огня красных. Вторую баржу с пленными колчаковцы хотели сжечь у пристани Гольяны на Каме. Но в последний момент появился миноносец «Прыткий» под Андреевским флагом. Господа офицеры радостно приветствовали его, даже не подумав, откуда у Колчака миноносец. Подойдя к пристани, Федя Раскольников расстрелял из пулемёта господ и выпустил из трюма пленных. Живых из 600 человек оказалось 432.

Конечно, режиссёр-бесогон мог этого и не знать. Но при бюджете фильма в 21 миллион долларов можно было нанять хотя бы одного грамотного консультанта.

Так по какой категории числить врангелевцев и зелёных, взятых в лесах и горах Крыма с оружием в руках и поставленных к стенке? Считать их белыми и пушистыми жертвами «садистки» Землячки?

Большевики в начале декабря 1920-го устроили концлагерь в Херсонеском монастыре. По утрам после завтрака заключённых выгоняли за ворота лагеря и отправляли в Севастополь на заработки. Кто не возвращался к 6 часам вечера, наказывался за побег.

Для сравнения: в 1919-м в Мурманске и Архангельске в британских концлагерях за полгода умерло около половины заключённых, а в концлагере в Свеаборге в Финляндии за 9 месяцев — свыше половины.

Казни в Крыму были, решения принимала чрезвычайная тройка — Георгий (Юрий) Пятаков, Розалия Землячка (Залкинд) и Бела Кун. Легки на расправу были член Крымского ревкома Юрий Гавен, руководители ЧК Станислав Реденс и Артур Михельсон.

Но записывать в «палачи» всех — грешить против истории. Так, член Ревкома (имеется ввиду орган, сформированный по указанию из Москвы в Мелитополе ещё до штурма Перекопа) Ульянов на каждом прошении о помиловании арестованного ставил одну и ту же резолюцию: «Освободить». Бела Кун и Землячка рвали и метали. Они давно бы шлёпнули «ренегата», если бы не его отчество — Ильич. Да, бывший земской врач и царский поручик военного времени Дмитрий Ульянов.

Зато сколько доносов накатали на него в Москву! В конце концов ЦК отозвал из Крыма «альбатросов мировой революции», а заодно и бедного Митю.

Все «расстрельщики» были ярыми троцкистами или иными оппозиционерами, пытавшимися захватить власть в Советской республике. Сталин не стал трогать психически больную Землячку, зато остальные «расстрельщики»: Пятаков, Бела Кун, Гавен, Реденс, Михельсон и другие — были приговорены к высшей мере наказания.

А затем дорогой Никита Сергеевич всех их реабилитировал — хорошие, мол, ребята. Так кто же они — троцкисты, провокаторы, враги народа — на самом деле? Это — как и когда выгодно нашим либералам во власти.