Первая мировая: 1,5 млн убитых русских мужиков, 807 тыс. французов, 205 тыс. британцев. Больше всех выиграли англосаксы

110 лет началась Первая мировая война (28 июля 1914 года). Длилась она более четырех лет и завершилась 11 ноября 1918 года. В общей сложности в военный конфликт было вовлечено 38 государств, из которых 30 воевали на стороне Антанты (Британия, Франция и Россия), остальные — на стороне Тройственного союза (Германия, Австро-Венгрия и Италия).

Все историки и грамотные люди знают, что Россия внесла основной вклад в победу Антанты над Германией и ее союзниками. Напомню некоторые цифры. Общее число мобилизованных для военной службы в странах Антанты и странах-союзницах, воевавших на стороне Антанты (еще 27 государств), составило 40,57 млн человек. В списке этих стран по показателю числа мобилизованных на первом месте стоит Россия — 15,0 млн человек. Или 37% общей численности мобилизованных на стороне Антанты.

Потери стран Антанты и их союзников в виде убитых составили 2.790,4 тыс. человек, в том числе в России — 1.500 тыс. Получается, что на Россию приходится 54% всех убитых из 30 стран, воевавших на стороне Антанты. А число убитых у Франции и Англии составило соответственно 870 тыс. и 205,4 тыс. человек.

На Россию пришлось 58% общего числа убитых всех трех членов Антанты. Доля России в общем числе раненных и окончательно выбывших из строя составила более половины всех таких потерь на стороне Антанты и ее союзников (784,2 тыс. из 1526,5 тыс.). По показателю числа взятых в плен и без вести пропавших Россия также имеет потери, существенно превышающие половину (3.084,2 тыс. из 5.719,4 тыс.).

Можно долго перечислять те издержки, которые Россия понесла в плане экономики и материальных потерь. Отмечу лишь, что за годы войны у России из всех воюющих стран по обе стороны фронта произошло самое большое сокращение национального богатства — в 2,5 раза. У Англии сокращение составило менее 1,2 раза; у Франции — в 1,4 раза; у Германии — в 1,5 раза; у Австро-Венгрии — в 1,7 раза.

Из трех стран-членов Антанты наименьшие издержки, как людские, так и экономические понесла Англия, а вся тяжесть войны легла на Россию, которая к началу 1918 года лежала в полной разрухе. И что особенно удивительно.

Мало того, что она понесла такие людские потери, потери имущества, производства, так она еще лишилась части своих территорий. У России оттяпали 842 тыс. кв км, что составило 15,4% территории европейской части страны. Это больше, чем территориальные потери Германии, которые в абсолютном выражении составили 69,6 тыс. кв. км., а в относительном — 13,4%.

От побежденных к победителям перешли территории общей площадью 5.719,2 тыс. кв. км. Основным бенефициаром такого территориального передела стала Англия — она получила 53,6% территорий. На втором месте оказалась Франция с долей в 16,1%. Подсуетилась также Польша, получив 6,5% территориального «пирога».

О том, что России не было в списке стран, которые должны были получать репарации Германии, я вообще молчу. А Англия и Франция на Парижской мирной конференции 1919 году назначили побежденной Германии репарации, которые как минимум должны были покрыть всех их издержки по ведению войны.

Первоначально Лондон и Париж назвали сумму репараций в размере 375 млрд золотых марок, позднее ее уменьшили до 269 миллиардов. Это примерно эквивалентно 100 тыс. тонн золота. Для справки отмечу, что накануне Первой мировой войны в официальных резервах центральных банков и казначейств всех стран мира драгоценного металла было на порядок меньше.

Итак, главный вклад в победу над Германией был сделан Россией, а главными бенефициарами победы оказались страны-члены Антанты Англия и Франция.

К бенефициарам войны можно также отнести Соединенные Штаты Америки, которые сказочно обогатились на ней. Если в 1914 году США были крупнейшим чистым международным должником, то в 1920 году они уже стали крупнейшим чистым кредитором.

Приведенные цифры и факты дают нам картину, которую можно назвать абсурдной. Или, выражаясь более мягко, парадоксальной. Попробуем разобраться в этом парадоксе. Некоторые историки говорят, что, мол, никакого парадокса нет. Россия, во-первых, была к войне не готова; во-вторых, экономически она была слаба. Именно эти аргументы использовались для объяснения парадокса в советской историософии.

Согласно тогдашней статистике, уровни промышленного производства Российской империи и Германии были примерно одинаковыми. Но Германия явно опережала России по показателям военного производства.

В военно-экономическом отношении Россия была, мягко выражаясь, не очень готова к войне. Программа перевооружения российской армии была принята лишь за полгода до начала войны, а практическая ее реализация началась лишь после 1 августа 1914 года (дата объявления Германией войны России).

И, тем не менее, даже военные из российского Генерального штаба утверждали в начале войны, что она закончиться к концу года. Максимум — к середине следующего. А она затянулась до 11 ноября 1918 года.

В Петербурге не очень переживали по поводу некоторого военно-экономического отставания России от Германии. Ведь эксперты и стратеги из Генерального штаба исходили из того, воевать будут все три страны-члена Антанты.

Совокупный объем промышленного производства Англии, Франции и России в 1913 году был примерно в 2,5 раза больше, чем совокупный показатель стран Тройственного союза — Германии, Австро-Венгрии и Италии (Б. Болотин. Мировая экономика за 100 лет. // Мировая экономика и международные отношения, 2001, № 9, сс. 90−114.).

Что касается людского потенциала, то Лондон накануне войны уверял своих партнеров по Антанте, что у него в масштабах всей Британской империи этого ресурса — «как грязи». Численность населения британской метрополии и ее колоний и полуколоний — 434,5 млн человек (в том числе примерно 42,5 млн — население метрополии, проживающее на островах Туманного Альбиона). А у Германии — всего 83,5 млн человек. Суммарная численность населения стран Тройственного союза — 154,7 млн человек против численности стран Антанты (с учетом британских колоний) — 694,1 млн. (в том числе России — 180,6 млн человек, Франции — 79,0 млн).

Хотя Лондон обещал поставить под ружье неограниченное число мужчин, однако реально картина выглядела так (число мобилизованных за годы войны, млн чел.): Британская империя — 7,4; Франция — 9,0; Россия — 15,0.

Также следует уточнить, что большая часть мобилизованных в Британской империи пороха на фронте не нюхали, были, так сказать, в «резерве». А у России мало кто из мобилизованных оставался в тылу. Все для фронта, все для победы! Максимальная мобилизация человеческого ресурса и на фронте, и в тылу (добрая половина мужчин трудоспособного возраста была мобилизована, поэтому в тылу резко увеличилась доля женского и детского труда).

На фронте со стороны Антанты существенно больше половины всех сидящих в окопах был русские солдаты и офицеры. Французов и особенно англичан было меньше. При желании всю эту статистику можно найти в сборнике почти столетней давности: «Россия в мировой войне 1914−1918 года (в цифрах)» (Центральное статистическое управление. Отдел военной статистики. М. 1925).

Видимо, в верхах Российской империи в 1914 году рассчитывали на быстрое завершение войны именно исходя из того, что потенциалы (военно-технические, экономические, людские) двух альянсов очень уж разные, естественно в пользу Антанты. И уж, конечно, в своих расчетах Петербург не ставил под сомнение, что все три страны Антанты будут действовать слаженно, заставляя страны Тройственного союза воевать на двух фронтах — западном и восточном.

Однако расчеты Петербурга оказались неверными. Прежде всего в том, что союзники по Антанте, во-первых, мобилизуют максимально все свои людские и военно-технические ресурсы и, во-вторых, будут действовать слаженно, синхронно.

А эти утопические ожидания подпитывались наивными предположениями, что Лондон и Париж действительно воспринимают Петербург как своего союзника. Увы, российская элита (за некоторыми исключениями) так и не извлекла никаких уроков из предыдущих войн, куда ее втягивали. Например, русско-японской войны, которая началась за десять лет до Первой мировой.

Уже в конце 19 века начался процесс стремительного перерастания капитализма в его высшую, монополистическую стадию. Все это хорошо описано в работе В.И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма» (1916), где классик пытался определить главные причины Первой мировой войны.

Он их усмотрел в том, что при переходе капитализма в монополистическую стадию резко усиливается империалистический вектор внешней политики ведущих капиталистических стран. Четвертый экономический признак империализма (по Ленину) — «экономический раздел мира между союзами монополистов».

Пятый (и последний) признак — «завершается территориальный раздел мира, начинается его территориальный передел». По сути, это уже и не экономический, а военно-политический признак, и Первая мировая война стала его ярким проявлением.

Уже в начале ХХ века Российская империя стала объектом экономического раздела между союзами монополистов (до 50 процентов акционерного капитала в экономике Российской империи принадлежало иностранным инвесторам; банки на 90 процентов находились под иностранным капиталом).

Уже по итогам русско-японской войны 1904−1905 гг. Россия лишилась части своей территории (южная часть острова Сахалин, согласно Портсмутскому миру, была отдана Японии). Вот вам и пятый признак империализма применительно к России как объекту империалистической политики Запада (хотя Япония — это Восток, но за ней стояли США и Британия, т.е. англосаксы).

120 лет назад, развязывая русско-японскую войну, англосаксы потренировались, как можно ослабить, ограбить и даже расчленить Россию, действуя чужими руками. В 1904 году «чужими руками» стала Япония. Спустя десять лет такими «чужими руками» стала Германия. Сегодня, слава Богу, на эту тему у нас написаны десятки (а, может быть, сотни) книг. Правда, в школьных и вузовских учебниках об этом до сих пор пишется очень невнятно.

Целью международной финансовой элиты («союза монополистов разных стран» — по выражению Ленина) в Первой мировой войне было максимальное взаимное ослабление и уничтожение Германии и России. После этого можно будет преступать к окончательному экономическому и территориальному разделу указанных стран.

После начала войны прошел год, а обещанного Петербургом ее окончания почему-то не наступало. Было два варианта дальнейших действий для Петербурга.

Либо вступать в переговоры с Берлином о достижении двустороннего мира. Либо продолжать войну до победного конца. К сожалению, первый вариант в Петербурге встречался в штыки, как «предательский». Предательский по отношению к Лондону и Парижу. Хотя уже по истечении первого года войны было видно, что Британия и Франция как-то очень странно ведут войну.

Основная нагрузка почему-то постоянно ложится на Восточный фронт. Обещанной координации и синхронизации военный действий стран Антанты не происходит. В силу недостаточной военно-технической готовности России к войне, у нее постоянные перебои с вооружениями и боеприпасами. Британия и Франция, имевшие более развитую военную промышленность, не только по-союзнически не помогают России, но даже отказываются за деньги поставлять нам пушки, огнестрельное оружие, патроны и снаряды. Мол, нам самим они нужны.

Англия милостиво изъявила готовность помочь деньгами. Мол, мы дадим вам (России) кредиты, а на них мы сможете заказать оружие и боеприпасы в США. Начались переговоры с британскими союзниками на предмет кредитов. Но британские партнеры оказались весьма странными: мол, мы можем вам дать кредиты, но не под честное слово, а под обеспечение. А в качестве такового нас вполне устраивает ваше золото. Да, перед войной в резервах Госбанка и Минфина Российской империи драгоценного металла было много — более 1300 тонн. Мы и на это согласились (подробнее все эти истории описаны в книге: Катасонов В. Россия и Запад в ХХ веке. История экономического противостояния и сосуществования. — М.: Институт русской цивилизации, 2019).

Но британские партнеры в очередной раз продемонстрировали, что они никакие не «союзники». Они сказали, что залоговое золото должно находиться не на территории Российской империи, а его надо доставить на острова Туманного Альбиона. Немалую часть запаса золота в конце концов пришлось перевезти в Лондон. А полученные кредиты были использованы для закупки боеприпасов в Соединенных Штатах.

Они официально не входили в блок Антанты, но были где-то рядом с ним. Что-то наподобие ассоциированного члена. Особенно рядом они были с Британией. Этакий неформальный союз англосаксов, для которого Россия была не «союзник», а объект экономического и территориального раздела.

Кстати, большая часть российских заказов Соединенными Штатами так и не была исполнена. Вашингтон объясняет это тем, что, мол, в 1917 году возникли «форс-мажоры»: сначала Февральская, а потом Октябрьская революции.