В кабинете Путина коммерческие спутники уже летают. А когда они выйдут в реальный космос?

Разговоры в кабинете у Путина, которые предоставляет телеканалам кремлёвская пресс-служба, всегда вызывают радость и гордость. Вот и отчет Дениса Мантурова (20 ноября) о том, как правительство реализует поручения президента по обеспечению технологического лидерства России, дал крепкий такой заряд положительных эмоций.

— До 2030 года планируем произвести около 40 тысяч единиц роботов разного назначения, — сообщил первый вице-премьер.

По его словам, на каждые 10 тысяч работников-людей будет приходиться 145 роботов (сейчас — 19). Это, предположительно, должно обеспечить кратный рост производительности труда. Например, в области производства БПЛА она должна вырасти в 5 раз.

Мимоходом Мантуров, как нечто само собой разумеющееся, отметил, что будет возрождено станкостроение в России, а также появятся 55 новых технологических цепочек, связанных с высокими технологиями. От производства композитов и компонентной базы для микроэлектроники до микробиологии.

Не будем заранее каркать по поводу традиционного «сдвига вправо». Дай бог, чтобы всё получилось.

Но по ходу отчёта Путин дал Мантурову ещё одно задание — которое нужно выполнить не в достаточно умозрительном 2030-ом году, а что называется — здесь и сейчас. Сделать космическую отрасль самоокупаемой.

— Нужно обеспечить рынок космических услуг. Если у нас не будет рынка сбыта этих услуг, то у нас никаких бюджетных денег не хватит никогда, — сказал Путин.

— Владимир Владимирович, Вы поставили нам задачу, мы монетизируем эту услугу с учётом внесения изменений в закон о космической деятельности, — отметил «пехотинец Мантуров».

Вот именно на этом примере мы и сможем в самой короткой перспективе увидеть — летают у нас коммерческие спутники только во время докладов в кабинете у Путина, или они появятся на самом деле. А все необходимые технологии для решения именно этой задачи у нас уже есть.

О том, сможет ли правительство сделать космос рентабельным — «Свободной Прессе» рассказал руководитель Института космической политики Иван Моисеев.

«СП»: Иван Михайлович, монетизировать космические услуги — насколько сложна эта задача?

— Близкая мне тема. Я её в 2013 году вводил в Концепцию дистанционного зондирования Земли для правительства России. А уже в этом году Путин дал распоряжение одну часть из этой концепции (касающуюся монетизации) перевести в федеральный закон.

Проблема в том, что «Роскосмос» и вообще весь наш космос питается из бюджета. Но и заказы от государственных структур — министерств или фирм с государственным участием он тоже исполняет бесплатно. То, на чем космонавтика других стран зарабатывает большие деньги, «Роскосмос» делает даром.

Это плохая практика. Потребитель не может предъявить претензии: дарёному коню… А «Роскосмос» не видит, что у него плохого.

«СП»: А что плохого?

— Ну например Минсельхоз просит снимки каких-то площадей. Ему дают фотографию по указанным координатам — но в зимнее время. А министерству нужно было посмотреть, как поле растёт.

Я это ещё в 2013 году это рассказал и показал, но у нас колёсики крутятся медленно, и к этому тезису вернулись только в этом году на совещании в Подлипках (на НПО «Энергия»). Появилось поручение президента, появился закон.

Но дело в том, что этого недостаточно. От одного поручения начинаются многие цепочки нормативных бумаг: что «Роскосмос» может продавать, кому может продавать, и за сколько.

А этого ничего не сделано. Вот поэтому, видимо, Путин напомнил Мантурову снова 20 ноября.

«СП»: А на чём зарабатываются больше деньги?

— Самый большой коммерческий объем — это связь, второе по величине — дистанционное зондирование земли. Третье — навигационные услуги. Есть еще продажа технологий. Они разработаны для космоса, но могут использоваться в разных сферах.

Всё то, что можно продать, «Роскосмос» продавать пока не имеет права.

«СП»: Предположим, все нормативные документы — после напоминания Путина — доделали быстро. Сколько времени потребуется, чтобы раскрутить коммерческую машину?

— Поскольку мы (Россия) сейчас в достаточной степени изолированы — основным потребителем услуг «Роскосмоса» будет внутренний рынок. Минсельхоз, трубопроводы, РЖД, ФСБ, строительство всех видов.

Связь у нас государственная, но конечный потребитель космической связи — частные провайдеры. Они могут заплатить.

«СП»: А запуск коммерческих спутников?

— До 2014 года мы хорошо на этом зарабатывали. В то время до 60% всех запусков составляли иностранные спутники. Потом начались санкции, и всё это схлопнулось.

Сейчас у нас есть запуски небольших спутников из Ирана. Много мы на этом не зарабатываем. Спутник весом 1 кг выводим (оценочно) за $20 тысяч. Когда десяток таких набирается — мы их выводим.

Но более системно этим занимается Китай, поэтому большинство заказов утекает к нему.

Большинство маленьких (с космической точки зрения) стран свои спутники не запускают, а покупают услугу от тех спутников, которые уже на орбите.

«СП»: На ваш взгляд, разговор Путина с Мантуровым даст какой-то серьёзный импульс развитию коммерческой космонавтики?

— Конечно, это разговор даст импульс — хотя бы в разработке нормативной документации. Для нашей страны — это самое сложное. У нас, слава богу, поручения президента стараются выполнять быстро. Космонавтика не должна стать исключением.